Неотразимая герцогиня - Смолл Бертрис (прочитать книгу .TXT) 📗
— Ты знаешь, о чем я, — многозначительно обронила кузина.
— Оставляем вас в уединении на целую неделю, — предупредила молодая графиня Астон, — но потом вы должны непременно нас посетить. До свидания, дорогая!
Она расцеловала Аллегру, подхватила под руку мужа и направилась к двери.
— Вы обязаны приехать в Лондон на зиму, — заявила леди Беллингем, тепло обнимая Аллегру. — Мы прекрасно провели время, милая девочка.
Последовали новые поцелуи, после чего леди Беллингем и ее тихоня муж удалились.
— Увидимся у Юнис, — пообещала Кэролайн на прощание.
— Джордж сказал, что вы самая красивая и великодушная девушка во всей Англии, — застенчиво добавила Мелинда Хантер. — И теперь я знаю почему. — Немного осмелев, она поцеловала невестку. — Спасибо. Без вашей доброты и щедрости мы никогда бы не были счастливы. Желаю вам той же радости в супружеской жизни, что и у нас с Джорджем.
Аллегра вспыхнула.
— Родственники должны помогать друг другу.
— Я присоединяюсь к благодарностям жены, — вторил Джордж, перед тем как распрощаться.
— А что ты сделала? — немедленно поинтересовалась Сирена.
— Потом, милая, — тихо ответила Аллегра.
Сирена кивнула:
— Что же, придется сдержать свое любопытство.
Она весело махнула подруге на прощание и потянула мужа к выходу.
— Ну, дорогая, — вздохнул лорд Морган, — нам тоже пора, Будь хорошей женой своему мужу.
Он коснулся губами лба дочери.
— Да, папа, — послушно шепнула Аллегра.
— Благослови тебя Господь, милое дитя, — поддержала мужа леди Морган. Других слов для падчерицы у нее не нашлось. Слава Богу, все главное было уже сказано.
Новобрачные остались одни в большом холле. Аллегра не совсем понимала, что теперь будет. Идти в спальню слишком рано: напольные часы пробили всего четверть третьего. Слуги сновали взад-вперед, убирая со стола.
— Поедем кататься верхом? — неожиданно спросил герцог.
— В такой дождь? — удивилась Аллегра, сознавая, что ее голос звучит глухо и сдавленно.
— На улице всего лишь моросит, — возразил он.
— Может, сыграем в шахматы?
— Верно! — обрадовался он. — Прекрасное занятие!
— Я велю принести столик в маленькую гостиную. Перкинс! — позвала она проходившего лакея. — Поставьте в маленькой гостиной шахматный столик и принесите фигуры.
Лакей поспешил выполнить распоряжение хозяйки, а Куинтон неловко пробормотал:
— Ты выглядела… выглядишь настоящей герцогиней Седжуик. Блистательная и неотразимая.
— Позвольте, сэр, ответить комплиментом на комплимент.
В этом атласном костюме вы настоящий красавец.
Герцог, неожиданно покраснев, взял ее за руку.
— Пойдем, Аллегра. Мы не играли в шахматы несколько недель, и мне не терпится узнать, успела ли ты отточить свое умение.
— Не терпится узнать, не забыла ли я правила? — съехидничала она. — Готовьтесь защищаться, милорд! Последние Дни я каждый вечер играла с отцом, а он настоящий мастер!
Семейная гостиная была отделана в бледно-голубых, светло-желтых и кремовых тонах. Перкинс поставил столик у камина, между двумя мягкими креслами. Дождавшись, пока госпожа сядет, он вручил ей коробку из черного дерева и слоновой кости, отделанную серебром. Аллегра откинула крышку.
— С вашего разрешения, сэр, я буду играть белыми.
Куинтон согласно кивнул и стал расставлять фигуры. Следующие несколько часов герцог с герцогиней провели, сражаясь друг с другом за шахматной доской. Они сыграли несколько партий, и Куинтону пришлось признать, что силы равны.
За окном продолжала бушевать буря. В комнату тихо вошел лакей, чтобы подбросить дров в камин. Он зажег лампу и свечи: за окном стемнело. Пятая партия закончилась вничью.
— Я накрыл стол в столовой, милорд, — объявил Крофт, входя в гостиную. Часы на каминной полке пробили шесть.
— Боже! Как летит время! — воскликнула Аллегра.
На ужин повар приготовил каплуна, ветчину, пирог с олениной, зеленые бобы, свежий хлеб, масло и сыр. Когда хозяева насытились, появился Крофт с блюдом нарезанных ананасов из оранжереи и сахарными вафлями. Аллегра обожала кислосладкий фрукт и принялась поглощать ананас с почти ребяческой жадностью.
Герцог невольно улыбнулся, но когда последний ломтик ананаса исчез во рту Аллегры, тихо сказал:
— Пора идти наверх, дорогая. Я навещу тебя примерно через час.
Он поднял бокал и медленно пригубил ароматное вино.
Аллегра чуть побледнела, но послушно поднялась, присела и молча удалилась. Ее трясло от страха и предвкушения. Скоро! Скоро она узнает, из-за чего вся эта кутерьма. Но так ли уж ей хочется это знать? Впрочем, ее желания вряд ли принимаются в расчет. По английским законам и заветам Господним жена обязана покориться мужу.
Аллегра легко взбежала по ступенькам и вошла в свои покои, где верная Онор уже поджидала хозяйку.
— Добрый вечер, ваша светлость, — улыбнулась она, приседая. — Позвольте вас раздеть и приготовить ко сну.
Онор вела себя так, словно эта ночь ничем не отличалась от предыдущих: быстро и ловко раздела хозяйку, помогла ей сесть в ванну. Пока она мылась, горничная сновала по комнате, развешивая платье и собирая белье в стирку. Наконец горничная усадила госпожу перед туалетным столиком и принялась вытирать ей ноги.
— Помнишь, Онор, когда я была совсем маленькой, ты все грозилась, что мои пальцы отвалятся, если я не стану их вытирать насухо? А я столько лет тебе верила!
— У приличной дамы не может быть мокрых пальцев, — отмахнулась Онор. — По крайней мере так всегда моя мать говаривала. — Помолчав минутку, она неожиданно сообщила. — Я оставляю у огня тазик с теплой водой и салфетки.
— Это еще зачем? — удивилась Аллегра.
— Позже поймете, — уклончиво бросила Онор и встала.
Она надела на Аллегру шелковую рубашку и старательно завязала белую ленту у выреза.
— Ложитесь, ваша светлость.
Аллегра легла в широкую кровать, с удовольствием вдыхая запах лаванды, которой было надушено белье.
Онор снова присела и, пожелав хозяйке спокойной ночи, поспешила выйти.
Герцогиня Седжуик лежала не двигаясь и наблюдала за игрой огненных отблесков на стенах. За окнами по-прежнему ревела буря: жалобно завывал ветер и буйствовал ливень. Сегодняшний день был незабываемым, сказочным, но теперь настало время встретиться с реальностью, о которой она имела очень смутное представление! Все гости были так счастливы сегодня. За нее, за Куинтона, а особенно счастливы друг с другом. Сирена любит своего Оки. Кэролайн с Адрианом при каждом удобном случае стараются взяться за руки, Юнис и Маркус не сводят друг с друга глаз. Ее собственный отец и мачеха после четырех месяцев супружеской жизни воркуют как голубки. Да что там! Даже леди Беллингем и ее муж, похоже, испытывают друг к другу нечто вроде привязанности.
— Но я не верю в любовь, — пробормотала Аллегра.
Все это иллюзии. Ни женщина, ни мужчина не могут быть верны своим спутникам, разве что в редчайших обстоятельствах.
И тогда боль несправедливо преданного любящего человека может стать для него нестерпимой пыткой. Отец и тетя-мама, как и Беллингемы, уже немолоды. Возможно, именно в таком возрасте любовь, истинная любовь, может посетить супругов. Что же до Сирены, Кэролайн и Юнис… посмотрим, что случится лет через пять. В таком браке, как у Аллегры, обе стороны по крайней мере не испытают разочарований.
Дверь, разделяющая смежные покои новобрачных, тихо открылась, и вошел герцог, скидывая на ходу ночную рубашку из белого полотна. Не успела Аллегра оглянуться, как он лег рядом.
— О Господи! — ахнула она.
— Позволь мне снять этот очаровательный лоскуток, — попросил Куинтон и, прежде чем Аллегра успела возразить, поспешно стянул с нее рубашку и небрежно бросил рядом с кроватью.
— Ну вот, теперь мы равны.
Аллегра молниеносно спрыгнула на пол и, подхватив рубашку, прижала к груди.
— Н-наверное… я не смогу через это пройти, — нервно пролепетала она.
