Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Эти лакомства шли к сырам, вафлям и маленьким бокалам гиппокраса с пряностями.
Рекой текли вино и эли, и развлечения не останавливались ни на минуту. Выступали, конечно, менестрели и жонглеры, дрессированные собаки и акробаты. Несколько раз по танцевальному залу проходили волынщики. Однако у Катрионы, вкусившей от яств весьма умеренно, разболелась голова, и когда Патрик подошел, чтобы повести ее танцевать, она взмолилась:
— Лучше выведи меня на воздух!
Они отправились прогуляться по садам, дышавшим прохладой майской ночи.
— С тех пор, голубка, как ты стала дамой при спальне королевы, я тебя совсем не вижу, — пожаловался граф.
— Знаю, — вздохнула Катриона в ответ и добавила умоляюще:
— Я хочу уехать домой, Патрик! Ты оказался прав.
Нам не следовало связываться с двором. — Она прильнула к нему. — Увези меня домой, любимый! Сейчас же!
Гленкерк прижал Катриону к себе и почувствовал прелестную сладость ее всегдашних духов. Он ласково погладил чудные волосы жены и остался в недоумении, не поняв, чем был вызван этот страстный, почти отчаянный порыв.
Затем граф улыбнулся про себя. Хотя со времени его приезда прошло еще меньше месяца, возможно, Катриона уже зачала. Конечно, после рождения Мораг она решительно заявила, что больше детей иметь не намерена, однако женщины часто меняют свои планы. Граф снисходительно прижал к себе жену.
— Ты же знаешь, голубка, мы не можем так просто уехать домой. Теперь мы состоим при дворе и должны получить разрешение от их величеств. А для этого нужен хороший предлог. У меня его нет, а у тебя?
— Тоже, — печально отозвалась она.
— А ты уверена? Может, ты понесла?
— Слишком рано говорить об этом, Патрик. — Обвив шею мужа руками, Катриона подняла к нему лицо. — Подарить ли вам еще одного сына, милорд? Разве шести детей мало, чтобы обеспечить ваше бессмертие?
— Сыновей только трое, — поддержал шутку граф, — и к тому же так приятно их делать.
Он склонился и поцеловал ее жадные губы.
— Проклятие, Кат! Мне надоело делить тебя со Стюартами. Давай сделаем еще одного ребенка и уедем к себе домой в Гленкерк.
Снова найдя ее рот, Патрик принялся жадно целовать Катриону. Он так бы и продолжал это занятие, если бы за спиной его какой-то дерзкий голос не протянул:
— Возмутительно, Гленкерк! Да еще вдобавок со своей собственной женой!
Вздрогнув, Лесли разомкнули объятия и встретились с веселым взглядом Ботвелла.
— Что за дьявол… — начал было Патрик, но Катриона сама набросилась на Ботвелла:
— Френсис! Как ты мог?
Поймав ее яростно колотившие кулачки, он засмеялся, склонив к ней лицо.
— Жаль, что меня так не целует ни одна женщина.
Повернувшись к Патрику, Френсис Хепберн протянул руку.
— Гленкерк, я Ботвелл. Мы в некотором роде дальние кузены, и я завидую вам не только из-за вашей прелестной жены, но и из-за вашего чудесного выводка.
Патрик Лесли пожал протянутую руку.
— Так вы и есть граф-колдун. Рад наконец познакомиться. Должен поблагодарить вас за то, что вы проводили Катриону домой прошлой осенью.
— Мне это было в удовольствие, — ответил Ботвелл и добавил:
— Однако я неспроста прервал ваше свидание. Кат, королева вас требует. Лучше поспешите, дорогая. Там большая суматоха по причине какого-то разорванного шва или чего-то вроде этого. И только леди Лесли может все поправить.
Вздохнув, Катриона поцеловала мужа. Дерзко показав Ботвеллу нос, она подобрала юбки и убежала. Френсис мрачно сказал Гленкерку:
— Если бы она была моей женой, Лесли, то я бы увез ее подальше от Стюартов и от их проклятого двора. Она являет слишком большой соблазн.
— Вы правы, — согласился Патрик. — Она и сама хочет уехать. В прошлом году я не смог принудить ее к этому, а тут вдруг она уже должна уехать. Не могу понять, что произошло. Но я рад.
— Тогда отвезите ее домой, черт возьми, и как можно скорее.
У Гленкерка не было времени обдумать совет Френсиса, ибо двор снова пришел в движение. Два дня спустя после коронации Анна Датская торжественно въехала в свою столицу, чтобы принять приветствие девяти Муз и четырех Добродетелей. Величественная процессия прошествовала по Хай-стрит и остановилась возле церкви Святого Деилеса, где королева со своим двором выслушала долгую нудную проповедь.
В тот вечер двор насладился еще одним гаргантюанским пиршеством, а Анну привел в восторг театр масок, восхвалявший прелести весны. При этом каждой из придворных дам назначили особую роль: они были цветами, птицами, деревьями, животными, стихиями и всем остальным, что соответствовало этому времени года. Единственным мужчиной во всей этой постановке оказался граф Френсис Ботвелл, облаченный в великолепные серебристо-белые одежды, поскольку он изображал очень веселый Северный Ветер. Получивший воспитание в Европе и проведший долгое время при французском и английском дворах, Ботвелл давно привык к подобным представлениям и не видел в них ничего недостойного мужчины.
Северному Ветру полагалась восхитительная обязанность — пытаться прогнать Весеннее Время, которое изображала сама королева Анна, порхавшая по залу в своих развевающихся розовых и нежно-зеленых одеждах. За ее величеством носилась еще целая стайка милых юных созданий, и все это вызывало буйную суматоху с беспрестанным весельем. Северный Ветер в конечном итоге оказался побежденным Южным Ветром, который был облачен в полупрозрачное бледно-голубое платье с серебряными блестками и который представляла графиня Гленкерк.
Королю уже до чертиков надоело это представление, хотя он и соизволил заметить, что у Южного Ветра была самая прелестная пара сосков, какие ему доводилось видеть. Джеймс Стюарт считал подобные развлечения глупостью. Королева, однако, пришла в восторг и осталась крайне довольна успехом своих усилий. А младшие дворяне радовались, что пришел конец нудному псалмопению времен регентства и холостяцкой жизни короля.
В ту ночь Катриона и Патрик спали вместе у себя в покоях. Доставляя радость друг другу, они старались зачать нового ребенка, однако не преуспели в этом.
Неделя проходила за неделей, и Катриона уже совсем обезумела от отчаяния. Ей становилось ясно, что свежесть новой любви у короля проходила и этот серьезный молодой человек не обнаруживал со своей юной и ветреной женой ничего общего, кроме разве что страсти к охоте. Все чаще и чаще Катриона ловила на себе пристальный взгляд Джеймса и пугалась.
Какую бы ненависть она ни испытывала к этому похотливцу, ему нельзя отказать. Он — король Затем Патрик объявил, что Джеймс Стюарт посылает его в Эрмитаж — готовить вместе с графом Ботвеллом пиршество на Двенадцатую ночь. Королева изъявила желание увидеть знаменитый замок пограничного лорда. Услышав о том, что мужу предстоит отлучка, Катриона поспешила к своей госпоже.
— Можно мне отправиться с ним, ваше величество? — любезно попросила она. — Что знают мужчины о необходимых женщинам удобствах? А раз леди Ботвелл никогда не покидает Кричтен, то помощи от нее ждать не приходится.
Королева засмеялась.
— Прямо неприлично, до чего ты любишь мужа, дорогая Кат. Конечно же — да! Да! Поезжай со своим красавцем Гленкерком. Я не стану тебя винить за то, что хочешь быть с ним. Теперь Кристина снова оправилась, и несколько дней я вполне обойдусь без тебя.
— Спасибо, мадам, — сказала Катриона, целуя руку королевы.
— Спасибо, что ты так хорошо позаботилась о моей давней подруге, когда она заболела, — произнесла королева со скрытым значением.
Катриона сделала реверанс и удалилась. А за дверьми радостно про себя посмеялась. Скандал с госпожой Кристиной Андерс удалось-таки приглушить. В октябре фрейлина разрешилась от бремени дочерью. Маленькую Анну Фиц-Лесли вверили молодой и здоровой крестьянской семье, жившей неподалеку от города. Теперь Анна Датская отплатила за великодушие графини Гленкерк, дав высочайшее позволение отправиться ей вместе с мужем по королевским делам.
