Звезда гарема - Лей Тамара (читать книги полностью .txt) 📗
Задыхаясь, девушка попыталась освободиться от мертвой хватки, однако ее сжали с такой силой, что она чуть не закричала.
– Ты бы потерял ее, дорогой Жак, – глухо произнесла женщина, безобразно коверкая французские слова. Она вытянула руки, чтобы лучше рассмотреть пойманную беглянку.
– Да, если бы не твоя помощь, – поспешил к Александре Лебрек.
В тот момент она с радостью пошла к нему. Это было лучше, чем оставаться в тисках ужасного чудовища, по какому-то странному недоразумению называвшегося женщиной, и которое разглядывало ее как людоед мог бы изучать лакомый кусок перед едой.
Помощница Жака неизвестного происхождения, одетая в мужское платье, явно не хотела отдавать девушку.
– Уверен, что она не попытается снова? – спросила женщина, окидывая колючим взглядом Александру с ног до головы. – Эта красотка поможет тебе расплатиться со всеми долгами или почти со всеми.
Коварство слов соучастницы его преступления заставило Жака застыть. Она права, он не мог позволить себе расслабиться в такой момент. Отвернувшись, чтобы не видеть лица Александры, француз спросил через плечо:
– Сколько?
Женщина схватила пленницу за подбородок и силой заставила поднять лицо.
– Немного рыжевата, тебе не кажется? – откликнулась она, впиваясь взглядом в волну рассыпавшихся по плечам роскошных волос.
Лебрек повернулся.
– Не играй со мной в игры! – рявкнул он, потеряв терпение. – Сколько ты хочешь взять за девчонку?
Торговка рабами пожала плечами.
– Скоро мы узнаем, но обещаю, что она будет стоить дорого.
Стиснув зубы, мужчина шагнул к двери.
– Сегодня.
– Тебе лучше не спешить. Молва о рыжеволосой рабыне широко распространится по городу, и за несколько дней цена ее возрастет.
Лебрек отрицательно покачал головой.
– Нет, я должен сделать это сегодня. – Сегодня, а иначе он может изменить свое решение. Но что тогда с ним будет?
Женщина, зевнув, обдала девушку и Жака смрадным дыханием.
– Ну ладно, сегодня.
– И еще, Эдит...
– Что, Жак?
– Ожерелье. – Подбородком он указал на серебряный воротник вокруг шеи девушки. – Пусть остается у нее.
Жадные глаза напарницы не могли оторваться от красивой вещицы. Разочарование, появившееся на ее лице, сделали ее еще менее привлекательной.
– Ну, как знаешь, – заявила она. Александра, совсем забывшая об украшении, хотела сорвать его с шеи и швырнуть к ногам Жака. И она действительно сделала бы это, не держи ее женщина за руки.
Лебрек бросил на девушку прощальный взгляд и отвернулся.
– Жак! – позвала она, пытаясь вырваться из железных объятий напарницы работорговца.
Он остановился в дверях, передергивая плечами.
– Pardon, cherie – пробормотал француз и ушел.
Александра чувствовала ярость, равной которой еще не испытывала в жизни. Не заботясь о том, что эта грубая бабища легко может сломать ей шею, она начала вырываться. Но женщина, досадливо поморщившись, обхватила ее шею сильной рукой и сжимала до тех пор, пока недостаток воздуха не заставил померкнуть краски дня. Мучительница не успокоилась до тех пор, пока ее подопечная не потеряла сознание.
«Если бы я не представляла такую большую ценность, – горько размышляла Александра, – то вполне могла бы закончить так же плачевно, как молодая девушка, сидевшая со мной в камере».
Сжав проклятое ожерелье, все еще украшавшее ее шею, она смотрела на избитое, все в синяках, лицо соседки. Сон немного смягчил страшные побои, но все же зрелище было ужасное. Дрожь пробежала по телу Александры при мысли, что то же самое могли сделать и с ней, не возжелай Жак продать ее сегодня на аукционе.
Час назад она проснулась в этой камере, одной из многих, но стоящей отдельно от остальных. От своей соседки, заплаканной пятнадцатилетней девушки с темной кожей, едва говорящей по-арабски, она узнала причину такого разделения. Они двое и дети составляли исключение, так как были невинны. В других камерах, заполненных до отказа, копошилась масса людей, мужчин и женщин разных цветов кожи. Некоторые громко протестовали, но большинство смирились со своей участью.
Что должен был чувствовать Люсьен, находясь в такой клетке, он, человек физически более сильный, чем его соседи, и имеющий очень волевой характер? Наверное, ему было намного хуже, чем Александре.
Воображение девушки рисовало ей картины ярости де Готье. Ужасные угрозы, проклятия, срывающиеся с его языка, должны были пугать стражей, охраняющих его и опасающихся подойти к одиночной камере, которую гигант в бессильной злобе мерил шагами. Решетка, стоящая на его пути к свободе, тряслась от железных рук человека, пытающегося сломать ее, а громадные кулаки доставали лица, грудь, живот тех людей, которые осмеливались подойти ближе.
А сейчас он свободен, словно птица и уже, скорее всего, попал на корабль, готовящийся отплыть к туманным, холодным берегам Англии. Станет ли Александра когда-нибудь свободной?
– Да, – прошептала она, – даже если придется умереть, пытаясь выбраться отсюда. Девушка сжала ожерелье с такой силой, что оно впилось в руку. Это единственная драгоценность, оставшаяся у нее, и она с невольной радостью признала, что избавиться от нее было бы глупостью. Конечно, ожерелье не представляло большой ценности, но могло помочь убежать отсюда.
Возникшая в дальнем конце коридора суматоха предшествовала появлению целой процессии мужчин в самой разнообразной по цвету и покрою одежде. Они шли за человеком, который, по словам ее соседки по камере, и был аукционистом.
Александре вдруг показалось, что сама судьба идет по тюрьме, останавливаясь у каждой камеры, разглядывая и выбирая человеческое мясо, под сопровождение оживленных комментариев аукционистов.
Это шли потенциальные покупатели, немногие избранные, пользующиеся привилегией выбирать товар до открытия общих торгов. Но и это было еще не все.
С возрастающим ужасом пленница смотрела, как из соседних камер вытащили нескольких женщин и совсем юных девушек и отдали их на утеху покупателям. И прямо у стены, перед лицом Бога и многочисленных рабов, эти люди воспользовались несчастными.
Их конвульсивные движения, крики радости и стоны жертв вызвали непреодолимое отвращение и гнев у Александры, никогда прежде не видевшей соитие. Оно очень отдаленно напоминало ее любовный опыт с Люсьеном.
Закрыв глаза, она сразу представила себе де Готье. Память всегда возвращается к нему, к нему стремятся мысли и чувства. Все ощутимые перемены в жизни связаны с этим человеком и с ее необдуманным побегом. Если бы ему удалось поймать ее в аллее...
Оставшись без плотной накидки, девушка страдала от восхищенных, одобрительных взглядов аукциониста и покупателей, остановившихся перед ее камерой и разглядывающих ее фигуру через легкое одеяние.
Ужас подступил к горлу, но Александра не стала прятаться. Вместо этого она выпрямилась, сидя на кучке соломы и глядя на толпу стоящих у решетки мужчин.
«Пока рано волноваться», – успокаивала себя Александра, пытаясь унять бешеное биение сердца, готового выскочить из груди. Цена ее невинности слишком высока, чтобы ее могли изнасиловать перед всеми так же, как остальных пленниц.
Пустые голубые глаза и злобная усмешка привлекли внимание девушки и не отпускали ее. Человек гигантского роста и мощного телосложения, явный распутник, ухмыльнулся шире, когда его взгляд скользнул по ее лицу.
Тяжелая теплая волна поднялась в девушке.
Почему этот человек вызвал в ней такие чувства? Ей был неприятен его дерзкий бесстыдный взгляд. Создавалось впечатление, что этому повесе известен секрет общения с женщинами, он знал, что доставляет удовольствие и умеряет их гнев.
Вскочив на ноги и бросившись к решеткам, Александра, к всеобщему изумлению покупателей, просунула руки в просветы между ними, и царапая ногтями воздух, закричала:
– Будьте вы прокляты, все прокляты!
На какое-то мгновение воцарилась мертвая тишина, а затем от громкого хохота повесы содрогнулись стены.
