Последнее прощение - Келлс Сюзанна (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
— Ну?
Кэмпион указала на женщину в колеснице.
— Это вы?
И снова леди Маргарет осталась довольна.
— Конечно я. Итальянский скульптор хотел мне польстить. Он догадался, какая у меня фигура, догадался удивительно точно. — Леди Маргарет расцвела. У женщины в колеснице была восхитительная фигура. — Знаешь, кого она изображает?
— Нет, леди Маргарет.
— Охотницу Диану.
Кэмпион сказала:
— Ей поклонялись в Эфесе.
— Конечно. — Голос леди Маргарет звучал кисло. — Я забыла, что ты знаешь Священное Писание. А нагота тебя не смущает?
— Нет, леди Маргарет.
— Хорошо. Излишняя стыдливость несвойственна богам. — Леди Маргарет говорила так, будто была посвящена в тайны небожителей. — Итак, ты ничего не знаешь, плохо одеваешься, но ты влюблена в моего сына. Ведь ты влюблена?
Смутившись, Кэмпион кивнула.
— Да, леди Маргарет.
— Джордж пишет о какой-то ерунде насчет десяти тысяч в год. Это ерунда?
— Не знаю.
— Ну, так расскажи мне.
Кэмпион рассказала про печать, про встречу с сэром Гренвиллом Кони, про письмо, которое нашла в тайнике в комоде отца. Сначала она чувствовала себя неуверенно, но вскоре перестала волноваться и обнаружила, что леди Маргарет — на удивление понимающий слушатель. Пожилая дама поморщилась, когда было упомянуто имя сэра Гренвилла Кони.
— Принц-лягушка? Малютка Гренвилл! Знаю-знаю. Его отец был сапожником в Шордиче.
Она потребовала показать ей печать и нетерпеливо ждала, пока Кэмпион снимет ее с шеи.
— Дай мне. А-а! Венецианская работа.
— Венецианская?
— Ну, это же очевидно, правда? Посмотри, какая работа. Ни один лондонский олух на такое не способен. Так говоришь, развинчивается? — Маленькое распятие привело ее в восторг. — Нонконформистское распятие!
— Что-что, леди Маргарет?
— Тайное распятие, дитя. Католики носили их, когда их религию объявили незаконной, распятие, замаскированное под драгоценность. Как увлекательно. А у сэра Гренвилла точно такое же?
— Нет.
Кэмпион описала серебряную обнаженную женщину, и леди Маргарет громко расхохоталась:
— Обнаженная женщина!
— Да, леди Маргарет!
Леди Маргарет все еще улыбалась.
— Ну, до чего же некстати. Сэр Гренвилл не сообразил бы, что делать с обнаженной дамой, случись ему перекатиться на нее в постели. Нет, дитя, вкусы сэра Гренвилла прямо противоположны. Ему нравится, чтобы обнаженное тело рядом с ним было мужским. — Она посмотрела на Кэмпион, сдвинув брови. — Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю, правда?
— Ни малейшего.
— Какая невинность. Я думала, после грехопадения ее больше не существует. Ты слышала про Содом и Гоморру, дитя?
— Да.
— Так вот, сэр Гренвилл был бы счастлив, будь он содомским принцем-лягушкой, дорогая. Позже тебе все объясню. — Она снова соединила обе половинки печати и отдала их Кэмпион. — Вот. Бери ее. Джордж тебе не поверил, но он иногда до смешного глуп. Не сомневаюсь, что все его причуды рухнут вместе с черепицей на старой крыше.
Кэмпион нюхом чуяла победу. И дело не только в десяти тысячах фунтов, каждая из которых была достаточно веской причиной для того, чтобы закрыть глаза на ее происхождение и воспитание. Ей было приятно общество леди Маргарет, и она чувствовала, что леди Маргарет отвечает ей взаимностью. Она обратила внимание на то, что леди Маргарет назвала ее «дорогая», хотя та будто бы этого и не заметила.
Пожилая дама, нахмурившись, смотрела на девушку.
— Ты не можешь выяснить, будут ли эти деньги принадлежать тебе?
— Нет.
— Правдивый ответ. Так говоришь, ты девушка?
— Да.
— Обещаешь? Кэмпион улыбнулась.
— Да.
— Это важно, дитя. Боже мой, неужели ты не понимаешь, как это важно?
Кэмпион пожала плечами.
— Для замужества?
— Для замужества! — передразнила ее леди Маргарет. — Джордж лишил меня девственности в стоге сена за много недель до свадьбы. Он действовал неуклюже и слишком шумно, хотя с радостью могу свидетельствовать, что с годами у него стало получаться лучше. Нет, глупый ребенок, не для свадьбы, а для суда.
— Для суда?
— Я полагаю, ты не хочешь оставаться женой мистера Скэммелла?
Кэмпион замотала головой.
— Нет.
— Тогда, возможно, брак придется аннулировать. А чтобы этого добиться, тебе придется доказать, что он так и не осуществил брачных отношений. Нужно ли мне объяснять тебе, что это значит?
— Нет, — потупилась Кэмпион.
— Слава Богу. Священник не может поженить, дитя. Когда мы с Джорджем венчались, епископ был великолепен и очень внушителен, но Бог не обратил на это никакого внимания, пока Джордж не уложил меня в постель. Нельзя сказать, что он немного не поторопился, но то, что происходит на простыне, имеет ничуть не меньшее значение, чем служба священника. А Тоби я отошлю прочь.
Кэмпион не осмелилась возражать.
Леди Маргарет кивнула, соглашаясь с собственными словами.
— Может отправляться в Оксфорд сражаться за короля. Ему это пойдет на пользу, хотя будет ли благодарен король — это другой вопрос. Так и для Тоби соблазна не будет, и тебя мы сохраним, так сказать, в целости, — она сурово посмотрела на Кэмпион. — Я вовсе не имею в виду, что ты должна сохранить себя, рассчитывая выйти замуж за Тоби. В Оксфорде он наверняка познакомится с более подходящими девушками, и у некоторых из них уж точно будут виды на наследство. Нет-нет. Но, по-моему, ты мне нравишься, к тому же мне нужна компаньонка. Ты знаешь, чем занимается компаньонка?
— Нет, леди Маргарет.
— Компаньонка развлекает меня, прислуживает, читает мне, повинуется моим прихотям, предугадывает мои желания, и мне никогда, дитя, никогда не должно быть с ней скучно. Ну что? Справишься?
— Попытаюсь, — Кэмпион будто на крыльях взмывала в небеса, пусть даже это означало разлуку с Тоби. Она нашла себе убежище», безопасную гавань; эта высокая, резкая женщина ей нравилась, в ней угадывалась скрытая доброта.
Леди Маргарет, со своей стороны, тоже увидела в Кэмпион кое-что, что пришлось ей по душе. Она признала, что девушка невероятно, потрясающе красива, что ее красота околдовала Тоби. Так оно и должно быть, решила она. И все же несколько месяцев разлуки не повредят.
Может ли и должен ли ее сын жениться на Кэмпион, об этом она не думала. Пока девушка юридически оставалась женой другого, ничего не поделаешь. Пусть Тоби потерпит все то время, что ей придется сохранять девственность. Пусть поедет в Оксфорд. Может, встретит там свою избранницу. Ну, а если нет, если его любовь выдержит испытание разлукой, тогда наследство девушки, если она его получит, окажется более чем приемлемым вознаграждением.
Но главное, у леди Маргарет появилось новое увлечение. Девушка ей понравилась. Для нее это была чистая грифельная доска, белая страница, на которой леди Маргарет могла писать все, что заблагорассудится. Она будет обучать Кэмпион, развивать ее ум и вкус, научит ценить красоту, она превратит молоденькую пуританочку в элегантную леди. Сэр Джордж, конечно же, примется брюзжать, но ведь сэр Джордж ее в глаза не видел. Достаточно бросить один взгляд на эту красавицу, чтобы ее муж стал покорным как ягненок. В этом леди Маргарет не сомневалась.
— Подойди сюда, дитя. Как тебя называть?
— Тоби называет меня Кэмпион.
— Он мне так и говорил. Причудливое имя. Но оно тебе подходит. Очень даже подходит. Иди сюда, Кэмпион.
Она указала на свой рабочий столик. Среди красок, кистей, перепачканной бумаги стоял крохотный портрет. Миниатюры были очередным увлечением леди Маргарет. Она писала по памяти портрет сэра Джорджа, потому что слуги разбегались врассыпную, когда она начинала охотиться за натурщиками. Кэмпион ничего этого не знала. Она увидела картину, на которой проступало нечто, напоминающее печального вида яйцо с перекошенными глазами и ртом на боку, а на лысине виднелось что-то, напоминающее кучку птичьего помета. Когда мать спросила у Тоби его мнение, он так и сказал: птичий помет. Хотя по замыслу предполагалось изобразить благородный седеющий висок мужа.
