В разгар лета - Карр Филиппа (чтение книг .txt) 📗
— Такая удача! — повторял он.
— Для отца это вряд ли было удачей, — напоминала я ему.
Он становился серьезным:
— Ты представляешь, перед нами человек, хотя теперь и с положением в обществе, но переживший столько в своей жизни.
Он был очень серьезен, ему не хватало чувства юмора, но Мэтью обладал целью в жизни, и поэтому он мне нравился.
Я сказала маме:
— В нем чувствуется врожденная доброта.
— Он, действительно, решил в жизни что-то изменить, но в молодости так часто бывает, — сказала мама. — Молодые люди лелеют свои мечты, и это хорошо, но они не слишком практичны. Их мир построен на мечтах гораздо в большей степени, чем на реальности.
Первым портом, в который мы зашли, оказался Мадера. Там мы разгрузили какие-то товары и приняли на борт вино. Нам разрешили сойти на берег, и отец устроил для всех прогулку по острову в экипажах.
Мои родители и Превосты поместились в одном, а Елена, Мэтью Хьюм, Джекко и я — в другой.
Перед нами предстал роскошный вид: горы, склоны которых были усыпаны цветами. Так чудесно было вновь оказаться на берегу после столь долгого пребывания в море! Все оживились, за исключением Елены, которая в последнее время она стала еще более замкнутой. Мы пообедали в таверне неподалеку от собора, построенного из красного камня. Затем вернулись на корабль и очень скоро опять были в море.
Прошел день после нашего отплытия из Мадеры. За ужином все обменивались друг с другом впечатлениями, и все пришли к выводу, что в следующую нашу остановку мы обязательно должны провести время не менее интересно.
Попробовав мадеру, которую загрузили на борт, мы пришли в превосходное расположение духа. Взглянув на Елену, я заметила, что в ее глазах блестели слезы.
Я подумала о том, что ей не становится лучше. Неужели она будет горевать всю оставшуюся жизнь? В конце концов, как сказала мама, если бы Джон Милворд был достаточно сильным, он воспротивился бы воле своей семьи. Мне хотелось ободрить ее и убедить в том, что от жизни нужно взять все, что можно.
Когда мы вернулись к себе, я решила поговорить с Еленой, но много ли можно сказать человеку, который настолько заслонился своим горем от мира?
Мы лежали на своих полках, и корабль, как всегда, слегка раскачивался.
— Нас словно убаюкивают, — сказала я.
— Да, — ответила она.
— Почему бы тебе не попытаться с интересом посмотреть вокруг? Все так ново для нас. В Мадере было замечательно, но тебя это не интересовало. Я сомневаюсь, что ты что-то заметила.
Она молчала.
— Ты должна забыть все. Неужели ты не понимаешь, что никогда не преодолеешь это, пока не забудешь?
— Я никогда не смогу избавиться от этого, Аннора.
Ты не знаешь, что произошло.
— Хорошо, тогда расскажи мне.
— Мне трудно это сделать, хотя, я думаю, ты должна знать. Аннора, мне кажется, у меня будет ребенок.
— Елена! — прошептала я.
— Да, правда. Я уверена.
— Это невозможно.
— Понимаешь, когда Джон вернулся… и собирался жениться на мне… все случилось. Никто никогда раньше так не относился ко мне. Это казалось чудом. А теперь все кончилось, и у меня будет ребенок…
Я была настолько потрясена, что не нашлась, что сказать. Мне хотелось спросить совета у родителей.
— О, Елена, что ты собираешься сделать? — только и могла спросить я.
— Не знаю. Мне страшно.
— Я думаю, моя мама знает, что делать.
— Ребенок, Аннора, подумай, что это значит. Я никогда не смогу вернуться домой. Что скажет отец?
— Едва ли он сам является воплощением добродетели, — напомнила я ей.
— Я знаю, тем хуже.
— Хорошо, что ты сказала мне, Елена.
— Я давно хотела… с тех пор, как узнала.
— Когда это случится?
— Я думаю, в апреле.
— Это дает нам время что-то придумать.
— Что ты можем придумать?
— Мама знает, что лучше всего… Это хорошо, что ты здесь, с нами. Ребенок, хорошенький малыш. Это так чудесно!
— Все было бы» хорошо, — сказала Елена, — если бы…
Ребенок занял все мои мысли. Я представляла его с пушистыми волосиками и хорошеньким личиком, очень похожим на тетю Амарилис. На несколько мгновений я забыла о проблемах Елены, наслаждаясь видением.
— Я не знаю, что мне делать. Иногда мне кажется, что лучший выход — броситься за борт.
— Что ты говоришь! Выбрось это из головы. Ребенок, конечно, создаст проблемы, но мы все поможем тебе. Все будет хорошо. Действительно, все будет хорошо и будет славный малыш.
— Я не могу спокойно думать о случившемся.
Слишком много трудностей. Я никогда не думала, что так может получиться. Мне казалось, что мы будем счастливы вместе с Джоном.
— Может быть, тебе стоит дать знать Джону? Тогда вы смогли бы пожениться.
— Нет, нет! — прокричала она почти в истерике.
— Нет, и я думаю, не стоит, — ответила я спокойно. — Ты не возражаешь, если я скажу маме?
— Я хочу, чтобы никто не знал.
Я подумала о соперничестве за председательское кресло, которое разрушило отношения между Еленой и Джоном, которые могли бы вскоре пожениться.
— Елена, ты очень слаба с тех пор, как поднялась на борт.
— Да, я думаю, это из-за ребенка. Иногда по утрам я чувствую себя ужасно.
— Ты должна была раньше сказать мне об этом.
— Я не могла, но теперь ты знаешь.
— Елена, я хочу все рассказать маме. Она знает, что предпринять. Позволь мне сказать ей.
После некоторых сомнений она ответила:
— Хорошо, ты ведь поможешь мне, Аннора, правда?
— Мы все поможем. Я сделаю все, что смогу, обещаю.
— Я так рада, что мы вместе. Сейчас, когда ты знаешь, я словно сняла с себя огромный груз.
Я чувствовала себя вознагражденной, и огромная нежность охватила меня вместе с желанием защитить Елену.
Я воспользовалась первой же возможностью, чтобы поговорить с мамой наедине. Море слегка волновалось.
Мы нашли местечко на палубе и сели на скамейку.
— Елена ждет ребенка, — выпалила я.
Я редко видела мать такой потрясенной.
— Ребенок? — отозвалась она.
— Да. Елена думала, что они с Джоном поженятся, понимаешь?
— О да, я понимаю…
— Что нам делать?
Какое-то время мама молчала, потом сказала:
