Великолепная Софи - Хейер Джорджетт (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Когда ваш отец вернется, – произнес он, – я формально испрошу у него разрешения обратиться к вам. Вы абсолютно правы, настаивая на правилах приличия, и я вынужден просить прощения за то, что нарушил этикет. Лишь моя любовь – я должен сказать, что даже убеждения моей матери, чьим созданием я являюсь и к которой испытываю глубочайшее уважение, и сыновний долг не смогли изменить моего решения – итак, эта любовь заставила меня забыть…
– Мне кажется, – сказала Софи, – что вы должны заседать в Палате Лордов. Вы этим занимаетесь?
– Странно, – немного высокомерно ответил его светлость, – что вы задали мне этот вопрос, ибо я собираюсь заняться этим в ближайшем будущем. Меня представит там человек, славящийся не только своим высоким происхождением, но и заслугами в юриспруденции, и я полагаю…
– Я не сомневаюсь, что вам предстоит стать великим человеком, – сказала Софи. – Неважно, как скоро это произойдет и кто поможет вам в этом, вы не останетесь в безвестности! Как красива листва на этих буковых деревьях! Разве может какое-нибудь дерево сравниться с буком! Я уверена, нет!
– Бесспорно, очень изящное дерево, – признал мистер Бромфорд, осмотрев бук. – Однако оно едва ли сравнится в величественности с красным деревом, которое растет в Вест-Индии, или в полезности с бамбуком. Интересно, мисс Стэнтон-Лейси, а как много людей знают, что оси их экипажей сделаны из бамбука?
– В южных провинциях Испании, – парировала Софи, – очень распространено пробковое дерево.
– Еще одно интересное дерево на Ямайке, – сказал его светлость, – это балата. Там также растут палисандр, эбеновое дерево…
– Северная часть Испании, – вызывающе сказала Софи, – изобилует различными видами кустарников, включая боярышник, ладановые кусты и… и… О, смотрите, – лорд Френсис! Я вынуждена высадить вас, лорд Бромфорд!
Ему этого не хотелось, но так как лорд Френсис уже махал Софи, всем своим видом выражая желание поговорить с ней, он не мог возражать. Когда фаэтон остановился, лорд Бромфорд тяжело спустился с него, а лорд Френсис проворно вскочил на его место и сказал:
– Софи, вчерашний бал был превосходен! Твоя кузина такая прелесть!
Софи пустила лошадей.
– Френсис, растет пробковое дерево в южных провинциях Испании?
– Боже, Софи, откуда я знаю? Ты была в Кадисе! Ты не можешь вспомнить? А вообще-то кого интересуют пробковые деревья?
– Надеюсь, – тепло сказала Софи, – когда ты перестанешь быть первым волокитой в Европе, Френсис, ты женишься на очень красивой женщине, ты ведь этого заслуживаешь! Ты что-нибудь знаешь о балате?
– Не слышал ни разу в жизни. Что это? Новый танец?
– Нет, это дерево, оно растет на Ямайке. Надеюсь, она будет столь же добра, сколь и красива.
– Не сомневайся! Знаешь, Софи, не в твоем духе говорить о деревьях! Что на тебя нашло?
– Лорд Бромфорд, – вздохнула Софи.
– Что, этот скучный тип, который был сейчас рядом с тобой? Вчера вечером он рассказывал Салли Джерси о том, как полезна морская трава для лошадей и скота; только послушай! Никогда не видел бедную Тишину такой тихой!
– Жаль, что она не дала ему отпор, как она это умеет. Когда мы доедем до Манежа, я должна буду высадить тебя.
Сесилия и ее поклонник были на условленном месте. Лорд Френсис спрыгнул с фаэтона и помог Сесилии сесть в него, так как мистер Фонхоуп увлекся созерцанием бледно-желтых нарциссов и, выбросив вперед руку, бормотал:
– Нарциссы, что цветут пред ласточек прилетом!..
Встреча с возлюбленным не сильно улучшила настроение Сили. У него были туманные планы о том, как добыть средства к существованию; и вместо них он обдумывал эпическую поэму, которая должна была сделать его знаменитым за одну ночь. Пока она писалась, сказал он, он бы не отказался от места библиотекаря. Но Сесилия не могла представить, что ее отец или брат позволят ей выйти за библиотекаря, поэтому столь великодушная уступка мистера Фонхоупа лишь усилила ее уныние. Она пошла так далеко, что предложила ему избрать профессию политика, но он лишь сказал на это:
– Это грязно! – что не предвещало ничего хорошего этому прекрасному плану. А когда он добавил, что после смерти мистера Фокса десять лет назад не стало лидера, к которому мог бы примкнуть разумный человек, она поняла, что его политические убеждения найдут так же мало поддержки со стороны ее семьи, как и занятия поэзией.
Софи, уловив суть из невразумительных замечаний Сесилии, приняла в ней живое участие, сказав:
– Ну, хорошо! Мы должны найти выдающегося человека, которого он захочет иметь своим патроном!
Сесилии показалось, что Софи ничего не поняла..
Тем же вечером перед ужином Софи отдала Хьюберту клочок бумажки, выпавший из его кармана. До этого времени она не задумывалась о нем, но когда она увидела, как странно Хьюберт повел себя, в ее голове зародилось множество нежелательных для него вопросов. Он практически вырвал бумажку из ее рук, воскликнув:
– Где ты это нашла?
А когда она терпеливо объяснила, что ей кажется, будто это выпало из кармана его пиджака, который она зашивала, он сказал:
– Да, это мое, но я не знал, что положил это в карман. Я не могу объяснить тебе, что это, но, пожалуйста, не говори никому!
Она постаралась уверить его, что не собиралась этого делать, но он был так взволнован, что она невольно задумалась. Но все разъяснилось не раньше, чем он вернулся от своего друга – мистера Харпендена; у него был вид человека, который внезапно получил сильный удар, поэтому Софи воспользовалась первым же подходящим случаем, чтобы разузнать у него, что произошло. Мистер Ривенхол, уехавший сутки назад из Лондона в усадьбу Торп, поместье в Лейчестершире, унаследованное им от двоюродного деда, еще не вернулся; но Хьюберт открыл кузине, что будь его брат в Лондоне, даже крайняя необходимость не заставила бы его обратиться к тому за помощью.
– Он не сказал прямо! Но намекнул, что не будет… Ладно! Это неважно!
– Полагаю, – как всегда спокойно заметила Софи, – что Чарльз преувеличил. Я бы хотела, Хьюберт, чтобы ты рассказал мне, что произошло! Я предполагаю, что ты потерял большую сумму денег в Ньюмаркете?
– Если бы только это! – неосторожно воскликнул он.
– Ну, если это не все, я бы хотела, чтобы ты сказал мне об остальном, Хьюберт! – сказала она, дружески улыбнувшись. – Уверяю тебя, ты будешь в безопасности, доверившись мне, ибо сэр Горас научил меня, что нет ничего хуже, чем выбалтывать чужие секреты. Я знаю, что ты попал в какую-то беду, и думаю, что должна буду намекнуть об этом твоему брату, если ты ничего мне не расскажешь. Ибо десять к одному, что будет хуже, если тебе никто не сможет посоветовать!
Он побледнел.
– Софи, ты не станешь.
Ее глаза сверкнули.
– Нет, конечно не стану! – признала она. – Ты так не хочешь мне что-нибудь рассказывать, что я просто вынуждена расспрашивать тебя. Что-то связанное с женщинами – сэр Горас назвал бы это клочок кисеи – а?
– Софи! Честное слово! Нет! Ничего подобного!
– Тогда деньги?
Он не ответил; она приглашающе похлопала по софе рядом с собой и сказала:
– Прошу тебя, сядь, пожалуйста! Думаю, все не так плохо, как ты считаешь.
Онрезко хохотнул, но после дальнейших убеждений присел рядом с ней и свесил голову, стиснув ее ладонями.
– Я что-нибудь придумаю. На худой конец, завербуюсь на военную службу.
– Это возможно, – согласилась она. – Но я кое-что знаю об армии и не думаю, что жизнь в полку придется тебе по душе. Кроме того, как ты знаешь, это чрезвычайно расстроит мою тетю!
Трудно было предположить, что молодой человек из круга Хьюберта доверит свои проблемы женщине, причем женщине моложе его; но после длительного задабривания Софи удалось вырвать у него всю историю. Рассказ был не очень последователен, и Софи пришлось несколько раз прерывать его вопросами, но в конце концов она поняла, что он попал в лапы ростовщика. В прошлом году он наделал много долгов в Оксфорде и, опасаясь гнева брата, признался ему далеко не во всех, с обычным юношеским оптимизмом полагая впоследствии самостоятельно погасить оставшиеся. У него были знакомые, которые знали все игорные дома Лондона; короткая полоса везения во французские азартные игры или в рулетку поставила бы все на свои места; но когда во время рождественских каникул он попытался сыграть, его преследовало невероятное невезение. Он до сих пор содрогался при воспоминании о своем проигрыше и о тех ужасных вечерах; это обстоятельство заставило его мудрую кузину предположить, что игра не привлекает его. Столкнувшись с огромными долгами чести, уже попавшему в немилость к старшему брату из-за значительно меньших задолженностей, ему оставалось либо прыгнуть в омут головой, либо пойти к ростовщику. И даже тогда, уверял он Софи, он и близко не подошел бы к ростовщику, если бы не был уверен, что сможет не позже чем через шесть месяцев расплатиться с этим вымогателем.
