Список холостяков - Фэйзер Джейн (версия книг TXT) 📗

Его взгляд натолкнулся на текст, напечатанный более крупным и жирным шрифтом, чем остальная страница. Бросался в глаза обведенный в рамку заголовок в форме одновременно и утверждения, и вопроса: «Женщины-налогоплательщицы требуют права голоса. Предоставит ли правительство либералов женщинам-налогоплательщицам право голоса?»

— Похоже, редакция претендует на большее, они не ограничиваются светскими сплетнями и новостями моды, — заметил Макс Энсор, постучав пальцем по заголовку.

— А, это! Они все время что-то пишут про суфражисток, — сказала Элизабет. — Такая скука! Но в каждом номере на первой странице обязательно присутствует что-нибудь подобное. Я на это не обращаю внимания, как и большинство читательниц.

Макс нахмурился. Кто все-таки издает эту газету? Возможно, она действительно принадлежит суфражисткам, которые вечно мутят воду, с каждым днем становясь все многочисленнее и настойчивее и забрасывая правительство требованиями дать им право голоса? Остальные заголовки были более привычными для дамского издания: статья об американском художнике Чарлзе Дана Гибсоне [7] и его идеализированных изображениях совершенной женщины, заметка о великосветской свадьбе, включающая список присутствовавших, расписание предстоящих светских мероприятий. Макс бросил небрежный взгляд на статью о Гибсоне, потом недоумевающе поднял брови и принялся внимательно читать. Он рассчитывал найти в статье настойчивые рекомендации придерживаться гибсоновских стандартов, чтобы добиться совершенства, а вместо этого столкнулся с умной и беспощадной критикой женского стремления слепо следовать веяниям моды, которую почти всегда диктуют мужчины. Макс оторвался от газеты:

— Кто это пишет?

— Никто не знает, — отозвалась Элизабет, протягивая руку, чтобы снова завладеть своим ценным трофеем. — Это и делает ее такой интересной. Газета существует не меньше десяти лет. На какое-то время она пропала, но недавно опять появилась, увеличившись в объеме. — Она снова сложила листки. — Досадно, что теперь ее нужно покупать. Раньше экземпляры лежали бесплатно в гардеробных, фойе, приемных. Но тогда в ней было меньше интересных статей. Прежде там печатали в основном скучные политические обозрения. Право голоса для женщин, закон о собственности и тому подобное. Я ничего в этом не понимаю. Пусть мой дорогой Эмброз с этим разбирается. — Она хихикнула и убрала газету в сумочку. — Это совсем неподходящий для дам предмет.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Макс Энсор. — В мире достаточно проблем и без того, чтобы женщины вмешивались в дела, которые их не касаются.

— Именно так и говорит мой дорогой Эмброз.

Элизабет с самодовольной улыбкой подняла руки и поправила шляпку из черной тафты, украшенную белыми перьями. Она взглянула на приколотые к груди маленькие часики, отделанные эмалью, и воскликнула:

— О, Боже мой, как быстро пролетело время! Мне действительно пора идти. Чудесный чай. Большое вам спасибо, мистер Энсор.

— Это я должен благодарить вас за доставленное удовольствие, леди Армитидж. Надеюсь увидеть вас сегодня вечером у Бикменов. Летиция потребовала, чтобы я ее сопровождал. — Он встал, поклонился и подал ей перчатки.

— Вечер будет чудесный, я уверена, — объявила Элизабет, натягивая перчатки. — И вообще в Лондоне сейчас так чудесно, вы не находите?

— Да, действительно чудесно, — согласился Макс.

Он продолжал стоять, пока она не покинула зал, потом потребовал счет, попутно размышляя над тем, что прилагательное «чудесный» является наверняка самым часто используемым в настоящий момент у светских дам. Летиция описывала с его помощью все подряд, начиная от бантов в волосах своей дочурки до угля в камине. А уж сколько раз он услышал это слово из уст Элизабет Армитидж за последний час, невозможно было сосчитать.

Однако он мог поклясться, что ни одна из высокородных сестер Дункан ни разу не употребила его при нем.

Женщины-налогоплательщицы требуют права голоса!

«Небезынтересно было бы узнать, кто стоит за этой газетой», — размышлял Макс, беря в руки шляпу. Правительство делало все возможное, чтобы уменьшить влияние группы упрямых фанатичек и нескольких примкнувших к ним безрассудных мужчин, боровшихся за женские права. Но контролировать движение, ушедшее в подполье, было очень сложно, а настоящих зачинщиков невероятно трудно выявить. Эта газета, предназначавшаяся представительницам высшего света, вела настоящую подрывную деятельность. Определенно в интересах правительства поприжать ее издателей. Для этого существует достаточно способов, главное — узнать, кто является издателями и авторами. Насколько трудно будет их найти?

Макс Энсор вышел на улицу и направился к Вестминстеру, тихонько насвистывая сквозь зубы.

Глава 2

—Итак, что ты там придумала, Кон? — спросила Пруденс. Она разлила вино из хрустального графина в три бокала, два из них передала сестрам, а сама устроилась около зеркала. Окна в ее спальне были распахнуты, пропуская в комнату легкий ветерок, разгонявший влажную духоту долгого летнего вечера. Из маленького садика на противоположной стороне улицы доносились крики детей и удары крокетной биты о мяч.

Констанция штопала порванную кружевную оторочку своих вечерних перчаток. Сделав несколько заключительных крохотных стежков на кремовом шелке, она закрепила нитку, откусила ее и только после этого заговорила.

— Ну что ж, сгодится, — пробормотала она, разглядывая перчатку на свет. — Да, эти перчатки видели лучшие дни.

— Можешь одолжить мою запасную пару, — предложила Честити. Она примостилась на потертой бархатной подушке в оконной нише. — Они мамины, так что можно считать, что они общие.

Констанция покачала головой:

— Спасибо, но я думаю, эти продержатся еще несколько выходов. — Она положила перчатки рядом с собой на покрывало кровати. — Итак, помните, я говорила о карточках, которые прикрепляют к витринам газетных киосков? Объявления о том, что кто-то продает щенков или мебель…

Пруденс повернулась на вращающемся стуле, держа в руках пуховку.

— Ну и?.. — заинтересовалась она.

— Сегодня утром я заходила в два газетных киоска на Бейкер-стрит, и в обоих на дверях были прикреплены карточки. Не обычные объявления, а предложения о знакомстве.

Честити наморщила лоб: — Что-то я не понимаю, о чем ты.

— На одной карточке было написано, что мужчина хочет познакомиться с женщиной, предпочтительно вдовой, около сорока лет, возможно, с детьми. С женщиной, которая ищет спутника жизни, способного обеспечить ее старость, и готова в обмен на это вести хозяйство и следить за его удобствами… Уж не знаю, какие удобства имелись в виду, — с улыбкой добавила она. — Ну так вот, — продолжала она, видя, что сестры все еще находятся в недоумении, — а на другой карточке в другом киоске…

— Ой, я знаю, — перебила ее Честити. — Женщина, подходящая под описание, тоже ищет спутника жизни.

— Совершенно верно. — Констанция сделала глоток. — Разумеется, я не устояла. Два разных объявления в двух разных киосках, и никогда эти родственные души не встретятся, если кто-нибудь не вмешается.

— И что ты сделала? — поинтересовалась Пруденс, припудривая переносицу, на которой виднелись следы от очков.

— Скопировала объявления и повесила рядом, так что теперь на обоих киосках висят оба объявления. Когда люди, писавшие их, придут проверить, нет ли ответа, они увидят обе карточки. — Она засмеялась. — А уж дальнейшее в их руках, полагаю.

— Согласна, ты сделала доброе дело, — сказала Пруденс. — Но не понимаю, какое это имеет отношение к нашим денежным затруднениям.

— А вам не кажется, что люди согласятся заплатить за то, что им найдут подходящих партнеров? — Констанция перевела взгляд с одной сестры на другую, следя за их реакцией.

— Ты предлагаешь нам выступить в роли свах? — Честити скрестила ноги.

Констанция пожала плечами: