Наука страсти - Грей Джулиана (читать бесплатно полные книги txt) 📗
И едва не выплюнула все обратно.
Вино оказалось ужасным, крепким и разбавленным одновременно, со слабым привкусом скипидара. Эмили в жизни своей не пробовала ничего настолько отвратительного, с ним не мог сравниться даже холодный пирог с сердцем вепря, который ей пришлось съесть два года назад в Хунхоф-Бадене, куда ее пригласили как почетную гостью на осенний праздник изобилия. Только чувство долга помогло ей выдержать то испытание. Жуй и глотай, постоянно учила ее мисс Динглеби. Принцессы не давятся. Принцессы жуют и глотают. Принцессы не жалуются.
Казалось, что вино натурально кипит у нее во рту. Разве такое возможно? Эмили задержала дыхание, собралась с силами и проглотила.
Оно обожгло ей горло, на глазах выступили слезы, ноздри раздулись. Атмосфера комнаты — пылающий огонь, не меньше двадцати потеющих мужчин — обрушилась на нее с такой силой, что на лбу едва не заблестели капельки пота. Да только принцессы не потеют, даже принцессы в изгнании, переодетые в мужчин. Эмили уставилась в потолок, изучая деревянную балку, угрожавшую рухнуть ей на голову, — пусть сила тяжести сама выполняет свою работу.
Желудок свело спазмом, отпустило, затем он вспучился и, наконец, с предостерегающим ворчанием успокоился. В ушах что-то жужжало.
Эмили онемевшими пальцами взяла нож и вилку и отпилила от цыпленка ножку.
Постепенно она снова начала воспринимать звуки и чувствовать запахи. Справа среди карточных игроков усиливалось недовольное ворчание.
— Разве только я в состоянии проникать взглядом сквозь карточную рубашку, — говорил мальчик; голос его рискованно метался между первой и второй октавами. — А иначе ваши обвинения беспочвенны, сэр. Вынужден просить вас взять свои слова обратно.
Один из игроков вскочил с места, опрокинув стул.
— Черта с два, мухлевщик ты и петух паршивый!
— Вы ошибаетесь в обоих случаях. Я человек честный и не отношусь к практикующим содомитам, — с противоестественным хладнокровием ответил мальчик.
Вскочивший протянул руку и опрокинул столбик монет справа от мальчика.
— А я говорю, что не ошибаюсь! — взревел он.
Во всяком случае, так предположила Эмили. Сами слова потонули в крахе человечности, последовавшем за грохотом упавших на пол монет.
Эмили, едва успевшая поднести ко рту цыплячью ногу (с определенным удовольствием — ей в жизни не удавалось съесть хотя бы капельку чего-нибудь, не пользуясь столовыми приборами), чуть не рухнула со стула, увлеченная потоком воздуха, — кто-то долговязый метнулся со своего места у очага и ворвался в сплетение машущих конечностей.
— О, поцелуй меня в зад! — закричала трактирщица, стоявшая футах в трех. — Нед! Неси ведро!
— Что-что? — спросила Эмили, встав со своего стула и в ужасе наблюдая за происходящим. Из клубка тел вылетела монета и глухо ударила ее в лоб.
— Я подниму. — Трактирщица наклонилась и подобрала монету.
— Мадам, я… о боже милостивый! — Эмили едва успела увернуться от летящей в ее сторону бутылки. Та упала в очаг и с грохотом разбилась. Во все стороны полетели осколки и искры, сильно завоняло скипидаром.
Эмили взглянула на свое вино и цыпленка. Затем посмотрела на потрепанный кожаный саквояж, набитый непривычным грузом, — мужской одеждой и накладными бакенбардами. Сердце в груди тревожно колотилось.
— Простите, мадам, — обратилась она к трактирщице и снова пригнулась, уворачиваясь от летящей в ее сторону оловянной кружки, — как вы думаете…
— Нед! Неси скорее это чертово ведро! — завопила трактирщица. Едва слова сорвались с ее уст, как сзади подбежал толстоплечий мужчина с сальным, вспотевшим лицом. В обеих руках он держал по ведру. — Давно пора, — сказала трактирщица, выхватила у него ведро и выплеснула содержимое в кучу малу.
На мгновение сцена словно замерла, напоминая картинку, — застыли на полдороге сжатые кулаки, с которых капает вода, губы злобно кривятся, зубы оскалены. Затем чья-то глотка извергла очередное грязное ругательство, и кулаки вонзились в плоть. Кто-то ревел, как раненый лев, но послышался удар, звук бьющегося стекла, и дикий рев резко оборвался.
— Вам бы лучше бежать отсюда, юный сэр, — оглянувшись, посоветовала трактирщица и выплеснула в гущу схватки второе ведро.
— Точно, — сказала Эмили, схватила саквояж и, спотыкаясь, попятилась. Она уже заняла комнату наверху, хотя не знала точно, где ее искать; зато точно знала, что тут есть второй этаж, убежище, где можно укрыться от драки, которая, похоже, не только не ослабевала, но, наоборот, усиливалась. Из соседнего зала прибежали еще двое — глаза дикие, с губ срывается слюна, и с энтузиазмом ввязались в потасовку.
Эмили сделала еще шажок назад, кинув последний тоскливый взгляд на цыпленка. Она едва успела откусить от него, а ведь это первая ее трапеза после поспешного ленча (сандвич с сыром и чашка слабого чая) в привокзальном кафе в Дерби, где она дожидалась очередного поезда в своем намеренно бессистемном маршруте. Ей даже в голову не пришло захватить с собой какой-нибудь еды. Что делают принцессы? Еда просто появляется перед ними через определенные промежутки времени, даже во время бегства с континента. Ее приносит тот или другой преданный слуга. (Особенно ловко добывал еду Ганс.) А этот цыпленок, жалкий и жесткий, бледный, покрытый застывшим жиром, был до самого утра ее единственной возможностью подкрепиться. Оторванная ножка лежала на краю тарелки, причиняя Эмили невыразимые муки.
Где-то в глубине сознания мисс Динглеби говорила что-то строгое, что-то насчет достоинства, этикета и внешних приличий, но сосущее чувство голода победило интеллект. Эмили поднырнула под летящую вилку, вытянула изящную белую руку, схватила куриную ножку и сунула ее в карман.
Затем резко повернулась и замешкалась на какую-то долю секунды.
— Я тебя достал, чертов маленький су… — заорал кто-то из дерущихся, но крик тут же оборвался под энергичный всплеск воды.
Эмили повернулась обратно, поставила саквояж и начала выкручивать у цыпленка вторую ножку. Кожа скользила под рукой, Эмили схватила нож и отпилила косточку.
На тарелку плюхнулась полукрона, в лужу застывшего жира прямо рядом с куриной ножкой.
— Ой! — завопил кто-то.
Эмили подняла глаза. К ней, вытянув руки, бежал какой-то мужчина, из носа у него хлестала кровь. Эмили схватила ножку, бросила монету и отскочила за стул.
— Что это у тебя тут? О!
На плечо опустилась тяжелая рука, рывком повернув Эмили. Она с трудом удержалась, чтобы не ахнуть от отвращения, — у него изо рта воняло какой-то гнилью, а выкатившиеся глаза дико сверкали. В левой руке девушка по-прежнему сжимала куриную ножку, в правой — нож.
— Отойдите! — рявкнула она.
Мужлан запрокинул голову и захохотал.
— Он живой! Чертов маленький пискун. Да я…
Эмили сунула ножку в карман и выставила вперед нож.
— Я сказал — отойдите!
— О, да у него еще и ножик есть, а? — Мужлан снова расхохотался. — Что у тебя в кармане, малец?
— Ничего.
Он поднял похожий на окорок кулак и выбил ножик у нее из руки.
— Я спросил, что у тебя в кармане, приятель!
Пальцы Эмили онемели. Она глянула поверх плеча мужлана.
— Берегитесь!
Тот круто повернулся. Эмили метнулась вперед, подняла ножик и изо всех сил толкнула мужлана в широченные отвисшие ягодицы. Громко охнув, тот качнулся вперед и ухватился за спинку стула, тут же развалившуюся на куски. Мужлан неистово замахал руками, как ветряная мельница, пьяно пошатнулся, рухнул на грязные опилки, дернулся разок и затих.
— О, отличная работа!
Мальчик выскочил непонятно откуда и стоял теперь, отряхивая рукава и ухмыляясь. Подтолкнув очки повыше, он внимательно посмотрел на тарелку с лишенным ножек цыпленком.
— Кажется, это мое, — сказал он, выудив оттуда полукрону и подбросив ее в воздух.
— Что-что? — беспомощно переспросила Эмили.
— Фредди, чертов ты дурак! — А это трактирщица. Стоит, подбоченясь, из-под чепца выбиваются мокрые прядки волос.
