Тайны сердца - Коултер Кэтрин (книги регистрация онлайн .txt) 📗
— Скажи хотя бы, как ее зовут.
— Ее зовут Софи Колетт Уилки. «Софи» пишется и произносится на французский манер, потому как ее отец, священник, преклоняется перед французами. Между нами говоря, так себе народ, и любить их особенно не за что, но вот такой уж он оригинал — обожает все французское, особенно их классическую литературу, а пуще всего — драматурга Мольера. У бедняжки Софи даже второе имя французское — Колетт.
Джулиан поморщился. От словосочетания «Софи Колетт» его слегка подташнивало. А как иначе? Человек возвращается домой в надежде на мирную, спокойную жизнь, и тут родная мать подсовывает ему в невесты девицу по имени Софи Колетт.
— Против Мольера я ничего не имею, — дипломатично заметил он.
— Не спорю, вполне приличный автор, но сейчас мне решительно не до него. Видишь ли, я уже пообещала отцу Софи лично позаботиться о ее дебюте в Лондоне на бакстедском балу, который состоится в среду вечером ровно через две недели. Разумеется, ты тоже должен присутствовать. Насколько я поняла, Софи приедет в сопровождении своей тетушки, Роксаны Рэдклиф, одной из дочерей барона Роша, и они поселятся в Рэдклиф-Хаусе на Лемингтон-сквер. Роксана — родная сестра Бетан, а значит, далеко не молода и по возрасту вполне годится в опекунши. Однако Бетан рассказывала мне, что ее сестра никогда не любила город и предпочитала деревенскую жизнь в поместье. Пойми, я просто обязана помочь ей вывезти в свет мою дорогую Софи. — Она умолкла, подняла темные глаза и посмотрела на Джулиана тем самым взглядом, от которого у него всегда перехватывало дыхание. Джулиан подозревал, что этот взгляд в свое время точно так же действовал и на его отца, хотя, возможно, батюшка и без того едва дышал. От старости.
Джулиан предпринял еще одну попытку спастись:
— Если выяснится, что Софи Уилки на днях выпорхнула из классной комнаты, то я немедленно поднимусь на палубу одного из своих кораблей и уплыву в Макао.
— Понятия не имею, что такое Макао и где оно находится, но слово чужое и противное. Нет, милый, тебе не придется никуда уплывать. Софи два года назад похоронила мать, а следом за ней — бабушку и целую вечность соблюдала траур, бедняжка. Ей вот-вот исполнится двадцать лет, она далеко не дитя, скорее уже практически старая дева.
Итак, их разделяет двенадцать лет разницы. Вполне приемлемо с общепринятой точки зрения и абсолютно неприемлемо для него. Она была несмышленым ребенком, когда герцог Веллингтон разбил Наполеона при Ватерлоо. У них нет общих воспоминаний, общего ощущения времени. Но спорить с матерью — все равно что биться головой о массивный каменный камин в большом зале Рейвенскара. Совершенно бессмысленное занятие. Придется сложить оружие.
— Хорошо. Когда ты хотела бы выехать?
Его дражайшая матушка умела выигрывать. Ни тени торжества над поверженным противником — конечно, если этот противник не Лорелея Монро. Коринна встала, нежно улыбнулась ему, поцеловала в щеку и погладила по плечу.
— Говорила ли я тебе, что она настоящая красавица? С темно-каштановыми волосами и глазами цвета летнего неба. И отнюдь не жеманная глупышка. Я просто жду не дождусь, когда увижу ее. — Она снова погладила его. — Ты замечательный сын, дорогой.
— В таком случае, может, ты позволишь мне пожить здесь неделю, чтобы разобраться с делами?
Она потрепала его по щеке:
— Полагаю, при твоем блестящем уме ты справишься за четыре-пять дней.
Все ясно. О пяти днях нечего и мечтать. Четыре — и ни минутой больше.
Джулиан не был дома три года. Почему он не подождал еще три месяца, скажем, до августа, когда проклятый светский сезон уже останется позади? Ну, что — сделано, то сделано. Теперь он отправится в Лондон, встретится с Софи Колетт — пишется и произносится на французский манер, — погладит ее по головке и отпустит к джентльменам помоложе.
Глава 4
Лондон
Рексфорд-сквер, 4
Восемь дней спустя
Лорд Девлин Арчибальд Джесер Монро, седьмой граф Конверс, наследник герцога Брабанта и единственный сын Лорелеи Монро, молча стоял в дверях кабинета своего дядюшки и наблюдал, как тот сосредоточенно изучает разложенные на столе бумаги, не замечая ни посетителя, ни объявившего о его приходе дворецкого Тэвиша. Глядя на Джулиана, Девлин почувствовал, что очень соскучился по нему. Все-таки три года — это слишком долгий срок.
Взлохмаченные черные волосы Джулиана торчали в разные стороны, ворот рубашки распахнут, а сама рубашка сияла ослепительной белизной, столь же безупречной, сколь и бледное лицо Девлина. Ну, скажем, почти безупречной. Девлин улыбнулся и громко кашлянул.
Джулиан вздрогнул, перо в его руке — тоже, и на последней странице документа вместо подписи образовалась жирная чернильная клякса.
Он взглянул на племянника:
— Дев, черт бы тебя побрал, полюбуйся, что я наделал по твоей милости. Теперь Пенниворту придется переписывать этот лист.
— Пенниворт занят. По словам твоего дворецкого, он заигрывает с одной из младших горничных. Кажется, ее зовут Эмми — Тэвиш при мне говорил об этом с миссис Строукс.
Джулиан отложил в сторону перо, встал, потянулся, с улыбкой подошел к племяннику и обнял его.
— Давно тебя не видел, Дев. Как поживаешь?
— Выяснилось, что с твоим отъездом в моей жизни сильно поубавилось приключений. Надеюсь, несмотря на преклонный возраст, ты не превратился в старого зануду?
— Вот проведем вечер вместе, тогда и узнаешь.
Джулиан успел подзабыть, что племянник почти не уступает ему в росте и телосложении. Взяв Девлина за плечи, он вгляделся в его лицо.
— Ты все также отменно бледен. Нет, даже еще бледнее, чем раньше. Очевидно, наши знаменитые дожди лили все три года без передышки.
Девлин рассмеялся:
— Да будут благословенны дожди, и да продлятся они вечно, придавая моей коже мертвенную бледность и оберегая мое потустороннее вампирское обличье!
Джулиан ничуть не удивился. Он помнил, что Девлин в восемнадцать лет откопал в библиотеке Оксфорда какой-то древний манускрипт, изучил его от первой до последней буквы и решил примерить на себя роль вампира. Вышло на редкость удачно. Девлин оказался прирожденным вампиром.
— Как насчет бокала бренди? Или ты жаждешь крови?
— Знаешь ли ты, что однажды в полночь Корри Шербрук предложила мне свою шею? — Девлин снова рассмеялся. — Это было всего полгода назад. Примерно тогда же я страшно рисковал, отправившись с ней на верховую прогулку в ясный солнечный день с непокрытой головой. С чего я решился на такое безумие? Должно быть, на пари, точно не помню.
— Ты не обратился в пепел, и это радует. А Корри вышла замуж за Джеймса Шербрука, да?
— Да, прошлой осенью.
— Насколько я помню, у него есть брат-близнец и они оба божественно прекрасны, по мнению дамской части общества.
— Этот мерзавец Джеймс, будь он неладен, действительно красив, как Аполлон.
— Мы забыли о напитках, а ведь у меня есть кое-что получше, чем бренди или кровь. — Джулиан взял со стола хрустальный графин. — Виски с диких просторов Америки.
— Говорят, это кошмарная гадость, — ответил Девлин.
— Мало ли, что говорят. Попробуй.
Девлин разглядывал виски с явным недоверием.
— Ты настаиваешь на том, чтобы я сжег себе желудок? Джулиан засмеялся, они со звоном сдвинули бокалы и выпили.
Девлин почувствовал, что одним желудком дело не ограничится — обжигающая волна моментально докатилась до самых пяток, — однако твердо решил сохранить невозмутимость. Он сдерживался до посинения, но все-таки не выдержал, зашелся в кашле и хрипел до тех пор, пока Джулиан с разбойничьей ухмылкой не треснул его кулаком между лопатками.
— Ты старше, — прошептал Девлин, — и должен меня защищать, а не издеваться. Дай мне бренди, Джулиан.
Выпив изрядную порцию превосходного испанского бренди («Гран Дюк Д'Альба» — ни больше ни меньше), Девлин быстро пришел в себя и восстановил… что? Цвет лица? Вот уж нет. Скорее в нем присутствовал хоть какой-то цвет, когда оно было синим. Так или иначе, племянник явно повеселел, уселся в кресло и, вальяжно положив ногу на ногу, сказал:
