Настоящая любовь - Бэлоу Мэри (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
Только теперь она поняла, что тогда они виделись в последний раз.
Он отомстил за пощечину и неудовлетворенную похоть. Оставил без внимания ее унизительные мольбы спасти Юрвина. И Юрвин умер.
Герейнт Пендерин, граф Уиверн, убил ее мужа.
– Марджед, – задыхаясь, окликнула ее отставшая Сирис, – я не успеваю за тобой. Пойдешь тогда одна.
Марджед с виноватой улыбкой вновь умерила шаг. Сирис до сих пор верит, что граф Уиверн не получал ее писем. Но вдова не была готова простить его так легко.
А теперь он вернулся. Что ж, если он осмелится близко подойти к Тайгуину – хотя это его ферма, а ей лишь приходится платить ренту, – она знает, как устроить ему достойную встречу. Она будет ждать с нетерпением этой минуты. И все же лучше бы ему вообще не приезжать. Лучше бы ему до конца дней оставаться в Лондоне со своим богатством, важностью и английскими манерами.
– Ты в самом деле думаешь, что начнутся беспорядки? – с отчаянием в голосе поинтересовалась Сирис, ей очень хотелось, чтобы ее успокоили.
– Искренне надеюсь на это, – ответила Марджед. – Давно пора. В других районах Западного Уэльса так не медлят и не осторожничают, как мы. Возможно, приезд графа Уиверна хоть в одном будет полезен.
– Ребекка? – печально спросила Сирис.
– Если найдется смельчак выступить в ее роли, – сказала Марджед. – Я бы сама хотела, но ни один мужчина не согласится, чтобы Ребеккой была женщина. Смешно, правда? Я подумала, а что, если Алед…
– О Господи, нет! – взмолилась Сирис. – Хотя, конечно, мне все равно.
– Возможно, теперь, когда Герейнт Пендерин явился сюда лично, люди смогут увидеть, что враг вполне реален, – рассуждала Марджед. – Это заставит кого-нибудь возглавить бунт. А нас, кто готов последовать за ним, предостаточно, Бог свидетель.
– Нас? – Сирис остановилась, достигнув тропы, которая вела на ферму ее отца. – Нас, Марджед? Ведь ты же не собираешься…
– О нет, собираюсь, – с жаром перебила ее Марджед. – Мне приходится быть мужчиной на ферме Тайгуин. Мне приходится занимать место Юрвина ради его матери и бабушки.
Раз так, я займу его место и в других делах тоже. И мне хотелось бы увидеть человека, который сумеет меня остановить. Сирис вздохнула.
– Марджед, Марджед, как ты ошибаешься, – сказала она. – Ты сейчас идешь домой, обедать?
– Да, – улыбнулась Марджед, – домой, обедать. Пойду домой и начну ждать, что будет дальше. Но не очень долго.
Она повернулась и пошла в гору по заросшей травой тропинке к продолговатому, побеленному строению, которое стало ее домом семь лет назад, когда она вышла замуж за Юрвина Эванса.
Сирис стояла на краю тропы и смотрела, как уходит ее подруга. Бедная Марджед. В ней столько горечи, столько ненависти. И готовности нанести удар, впрочем, в последнее время это чувство присуще многим. Даже Аледу… Иногда она начинала сомневаться, права ли в своем неприятии насилия. Но она была уверена в том, что яростный протест повлечет за собой еще больше страданий. А ненависть никогда не наведет мосты.
Ее мысли были прерваны, прежде чем она повернула к дому. Кто-то окликнул ее из-за холма, и она подождала, пока он поднимется и подойдет к ней. Это был не очень высокий и не очень крепкий человек, но одет он был хорошо: пальто, ботинки, цилиндр, из-под которого виднелись светлые гладкие волосы. «У него приятная внешность, – подумала Сирис, – хотя красивым его не назовешь».
– Доброе утро, мистер Харли, – сказала она по-английски.
– Доброе утро, мисс Вильямс, – ответил он. – Оно действительно чудесное. Я решил пройтись после церковной службы.
Она улыбнулась ему. После службы в англиканской церкви он часто прогуливался, и их тропинки не раз пересекались. Не случайно, как считала она.
– Домой идти пока не хочется, – сказал он. – Не согласитесь ли побродить со мной с полчасика, мисс Вильямс?
– Мне нужно помочь матери с обедом, мистер Харли. – Она каждый раз находила причину для отказа, если слышала от него подобные приглашения.
Но после утренних событий она была несколько расстроена. Как-никак ей исполнилось двадцать пять, напомнила она себе, и пора уже перестать любить Аледа. И чем ей не пара Мэтью Харли? Он англичанин, но нельзя же упрекать его за это. Кроме того, он управляющий графа Уиверна, человек с положением. Такой сумеет обеспечить жене относительный достаток… Последнюю мысль она прогнала прочь как недостойную. И его нельзя винить за то, что он суров в вопросах ренты, церковной десятины и тому подобное. Он просто выполняет свою работу.
Он с ней попрощался и свернул на тропу, по которой она только что шла с Марджед.
– Мистер Харли, – неожиданно для самой себя окликнула она его, а когда он вернулся, ей ничего не оставалось, как продолжить: – Может быть, сегодня попозже? Не хотите ли прийти к чаю? Мама будет рада. А потом мы сможем прогуляться.
– Благодарю вас, – ответил он, – с удовольствием. Дотронувшись до цилиндра, он возобновил свой путь, а она осталась стоять, охваченная ужасом, не смея вздохнуть. Что она затеяла? Ведь она даже не уверена, что он ей нравится. Ее охватывало чувство, близкое к отвращению, как только она представляла, что он дотрагивается до нее… или целует. Но это оттого, что многие годы она не думала так ни об одном мужчине, кроме Аледа. Нельзя же, в конце концов, считать ее изменницей, если она пригласит другого мужчину к чаю или предложит ему прогулку. Просто смешно.
Он придет всего лишь для того, чтобы попить чаю и пройтись с ней недолго. Ничего такого в этом нет.
Целых два дня после своего появления в Тегфане, большом уэльском имении, Герейнт Пендерин, граф Уиверн, не осмеливался покинуть пределы дома и парка. Он чувствовал себя чужим.
В Англии у него были и другие поместья, другие огромные дома, включая лондонский особняк. И все же именно этот дом казался особенно огромным и пустым, несмотря на присутствие слуг. Наверное, ему стоило привезти с собой друзей. Перед отъездом он не подумал об этом.
Конечно, дом, по существу, ему совершенно незнаком. Он жил здесь, когда ему было двенадцать, всего несколько недель, прежде чем его отправили в Англию, где все его ночные кошмары стали явью. В те далекие дни Тегфан удивлял его и подавлял своими размерами. Дедушка внушал ужас. Матери рядом не было. Ему даже не разрешалось видеться с ней. И хотя ему исполнилось уже двенадцать и он всегда был храбрым мальчиком, он просил и умолял привести к нему маму. Даже плакал.
Но дедушка и слуги, назначенные присматривать за ним в течение тех нескольких недель, были непреклонны.
Во второй раз он оказался в этом доме, когда приехал на похороны матери. Прожил три недели и умчался обратно в Лондон, дав себе слово никогда больше сюда не возвращаться. Он был тогда застенчивым юношей, стоящим на перепутье. К тому же его угораздило влюбиться – в первый и последний раз. Он был неловок и глуп. А еще очень несчастен.
Два дня беспрерывно лил дождь, по небу катили облака, а он почти все время стоял у окна в своей спальне и мрачно взирал на парк и реку вдалеке, или бродил по дому, или заглядывал на конюшни, или прохаживался по мокрой траве под деревьями, с которых капала вода. И все время жалел, что приехал. И удивлялся, почему обрывок разговора двух незнакомцев вынудил его, поддавшись порыву, поступить так необдуманно, что было ему совершенно не свойственно. Сейчас он хотел покинуть этот парк. Хотел вернуться в Лондон, к знакомой жизни, и не знать больше хлопот.
На третий день он отправился в Пантнеуидд, соседнее поместье, не такое большое, как его собственное, да и земли там были менее плодородны, а домишки гораздо скромнее. Жили там сэр Гектор Уэбб и его жена, тетка Герейнта, сестра его отца. Они виделись всего несколько раз, так как не испытывали друг к другу родственных чувств. Что было вполне понятно. В течение двенадцати лет после смерти брата леди Стелла с полным правом ожидала, что поместье будет отписано ей и ее мужу.
А потом неожиданно объявился Герейнт и невольно разрушил их надежды.
