Обрученная с розой - Вилар Симона (читать книги полностью .txt) 📗
Это ожидание продолжалось целых семь лет. Сын Маргариты вырос во Франции и, если бы не пламенные речи его матери о том, что за морем их ждет трон, давно бы смирился с положением принца-изгнанника.
А в Англии, узнав, что Маргарита Анжуйская с наследником готовится за морем продолжить борьбу, подняли голову старые приверженцы Алой Розы. Король Эдуард ясно сознавал, что единственный, кто в состоянии навести порядок в стране, – это Ричард Невиль. Смирив гордыню, он шел на все новые уступки графу, и тот, словно опытный всадник, натянув поводья, укрощал смуту и держал Англию в узде до новых проявлений своеволия Эдуарда. Но снова занималось пламя бессмысленных мятежей, страна бурлила, и молодой монарх вновь и вновь вынужден был отправляться на поклон к Делателю Королей. Создавалось впечатление, что Уорвик рассчетливо манипулирует действиями ланкастерцев и йоркистов.
Надо ли говорить, в каком напряжении находился король! С одной стороны, постоянная угроза возвращения королевы-изгнанницы, с другой – сумрачная тень всемогущего Делателя Королей. Эдуард находил утешение только в кругу своих многочисленных фаворитов да в доброй чаше.
Однажды горбун Ричард, возвращаясь с королем с ранней мессы, как бы вскользь обронил:
– Вы слышали, ваше величество, поговаривают, что взбесившаяся Маргарита готова заложить Людовику Французскому Кале? Лис может клюнуть на это. Не послать ли нам к нему нашего Уорвика? Он-то всегда ладил с Валуа, может, из этого и выйдет толк.
Эдуард замер. Перед ним внезапно открылась возможность одним махом убить двух зайцев: уладить вопрос с Ланкастерами и хоть на время удалить Уорвика.
На ближайшем заседании парламента Эдуард завел речь о необходимости отправить во Францию посольство, чтобы разобраться в сложившейся ситуации и припугнуть Людовика открытым военным выступлением против него в союзе с Бургундией, ежели он попытается оказать Ланкастерам поддержку. Говоря о кандидатуре посла, он подчеркнул, что это должен быть человек популярный и пользующийся значительным влиянием в Англии, чье слово имело бы вес и за морем, причем, учитывая коварный и непредсказуемый характер Людовика Валуа, следует иметь в виду, что посланник должен быть безраздельно предан дому Йорков. Эдуард все обставил таким образом, что выбор мог пасть только на Уорвика, и, когда решение было принято, впервые за долгое время вздохнул с облегчением.
Граф спокойно принял решение парламента, так как никто лучше его не мог знать, насколько нежелателен для Англии союз Людовика с Маргаритой Анжуйской. К тому же Эдуард не колеблясь обещал, что по возвращении Уорвика с континента немедленно обвенчается с леди Анной.
Граф отбыл, и вести, которые доходили из Франции, казались утешительными. Людовик благосклонно отнесся к предложению Англии. Все шло как нельзя лучше, пока события не приняли новый оборот…
В один из дней в Лондон ко двору короля явилась бедная просительница. Ее супруг, Джон Грэй, сражался на стороне Ланкастеров, и теперь, когда к власти пришли Йорки, большая часть его владений была конфискована короной. Прежнему владельцу были оставлены лишь жалкий клочок земли да развалины старого замка. Когда же Джон Грэй, измученный ранами и горем, отошел в лучший мир, у его вдовы, леди Элизабет Грэй, и двух малолетних сыновей сэра Джона почти ничего не осталось. Тогда, уповая лишь на великодушие монарха, она отправилась в столицу, дабы броситься к ногам победителя и выпросить хоть какой-то надел земли или вспомоществование для своих детей. Неизвестно, вышло бы что-либо из этой затеи леди Элизабет или ее, как и множество других просителей, прогнали бы прочь, если бы на нее не обратил внимание герцог Кларенс. Красота этой женщины поразила его. Его царственный брат как раз в это время не имел дамы сердца, – более того, чувствуя себя обязанным Уорвику, Эдуард начал всерьез задумываться о браке с Анной Невиль. Короля необходимо было отвлечь от этих мыслей, и леди Элизабет явилась как раз вовремя.
Элизабет Грэй была представлена ко двору, и Эдуард, увидев ее, позабыл обо всем на свете, буквально потерял голову. Но, как ни странно, красавица заупрямилась. Она решительно не желала становиться очередной наложницей Эдуарда. До короля, кипящего бессильной яростью, окольным путем дошел слух, что у него есть счастливый соперник – некий Филип Майсгрейв, рыцарь с англо-шотландского Порубежья, который все эти годы был преданным сторонником Белой Розы и которого еще старый Ричард Йоркский весьма высоко ценил. Узнал король также и о том, что леди Элизабет по окончании срока траура намерена соединиться с Майсгрейвом и стать хозяйкой в его замке.
Каких только заманчивых предложений не делал упрямой красавице Эдуард Йорк, какие только права и привилегии не предлагал! Он развлекал ее охотой, пышными пирами, дарил немыслимо дорогие подарки. Наконец, когда король пообещал устроить ее сыновьям выгодные браки, неприступная леди заколебалась. Жизнь короля озарилась светом надежды.
Все рухнуло в тот день, когда ко двору прибыл этот захолустный Филип Майсгрейв. Едва услышав об этом, Элизабет не стала более раздумывать и ответила Эдуарду решительным отказом. И тогда король, вне себя от тоски и желания, вскричал:
– Скажите, жестокосердная, ежели я украшу вашу голову короной, вы и тогда станете отталкивать меня?
Леди Элизабет растерялась:
– О чем вы, государь?
Но его уже ничто не могло остановить.
– Бетт, ведь ты не откажешься разделить со мной трон и ложе? Подумай! Дети твои поднимутся так высоко, насколько это возможно, а ты, гордая и великолепная, станешь властительницей королевства! Тебя будут боготворить и славить, преклоняя колени.
И она сдалась. Король, воспламененный этой идеей, умело разжигал ее честолюбие, не слушая упреков своей матери, герцогини Йоркской, уговоров братьев и ближайших сторонников и советов духовенства.
Они обвенчались тайно и спешно. Об Анне Невиль Эдуард, разумеется, и думать забыл.
Трезвый ум и воля новой королевы оказали благотворное влияние на Эдуарда. Он отказался от кутежей и погрузился в дела королевства. Однако такое положение вещей не устраивало честолюбивых братьев Эдуарда. И ежели хитрый и терпеливый Ричард помалкивал, то Джордж не был столь терпелив. Ведь с этим браком рухнули все его надежды на трон. Он поспешно покинул королевство и отправился во Францию, чтобы обо всем поведать Делателю Королей.
Узнав, что человек, которого он возвел на трон, отплатил ему черной неблагодарностью, Уорвик вознегодовал и, смирив гордость, к радости Людовика Валуа, вступил в переговоры со своим старым врагом – Маргаритой Анжуйской…
Но что же стало с Анной Невиль, этой девочкой, предназначенной в жены королю островной державы? Здесь события, пролетевшие стрелой на наших глазах, замедляют свой бег…
1. Рыцарский турнир
Элизабет Грэй быстро освоилась с новой ролью. Прирожденный ум и рассудительность удерживали ее от того, чтобы кичиться своим положением, вызывая тем самым негодование соотечественников, привыкших к королевам-иноземкам. Вместе с тем Элизабет обладала тонким искусством польстить, а самых ярых своих противников она сумела либо задобрить богатыми дарами, либо умиротворить, а иных и припугнуть. К тому же, чтобы создать себе опору, она старалась приблизить ко двору своих родственников и, ластясь к Эдуарду, добивалась для них титулов, должностей и земель. В этом был резон – новая знать будет куда более верна, нежели старые аристократические роды, и таким образом многочисленные Вудвили и Грэй прочно обосновались при дворе, оберегая интересы королевы и ее царственного супруга.
Вскоре после свадьбы Элизабет забеременела и незадолго до Рождества подарила Эдуарду дочь, которую также назвали Элизабет. Девочка родилась в Йорке, жители которого особенно чтили королей из этой династии. В честь новорожденной принцессы были устроены великолепные празднества. Пиршества, балы, охота сменяли друг друга. По вечерам в городе жгли праздничные огни, а из королевских погребов выкатывали дубовые бочки эля для бесплатного угощения всех желающих. Венцом празднеств должен был стать великолепный турнир, на котором английские и иноземные рыцари собирались явить свое воинское искусство и доблесть.
