Наследство Уэстмера - Николс Мэри (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Тут вдруг Белла сообразила, что кругом больше, чем обычно, народу и все двигаются в одном направлении – к рынку. Ее одолело любопытство, и она присоединилась к толпе, ведя лошадь под уздцы. Открытое пространство заполнили мужчины и женщины, молодые и старые, – все окружили телегу, на которой стоял высокий, весьма немолодой человек с обветренным лицом и копной седых волос. Он что-то говорил, обращаясь к толпе. Не нужно было быть очень сообразительной, чтобы понять: это сборище мятежников, Белла испугалась, ее охватила нервная дрожь и предчувствие чего-то нехорошего.
Цены на зерно были очень высоки, и голодные работники не могли купить себе хлеба. Они вместе с солдатами и моряками, которых уволили из армии, даже не поблагодарив за участие в борьбе с Наполеоном, дошли до предела терпения. Уже начались беспорядки: скирды и амбары поджигались, мельницы и пекарни окружали толпы с криками «Хлеб или кровь!».
– В мое время это не могло произойти, – ворчал дед. – Люди знали свое место, а землевладельцы несли ответственность по отношению к арендаторам. А эти новоявленные помещики, которые получили свои деньги не на земле, а на фабриках, заинтересованы только в наживе. Как вести дела, они понятия не имеют.
Белла остановилась и прислушалась.
– Вы можете пожать плечами и сказать: «Ко мне это не имеет отношения», – говорил мужчина. – Но мы все собратья. Если работник в деревне теряет работу, то такая же участь ждет рабочих на фабриках, докеров, всех тех, кто не имеет права голоса, потому что парламент отказывает им в этом. – (Толпа молчала, внимательно слушая.) – Когда придет время, все люди должны сплотиться против угнетателей, которые считают, что владение собственностью дает им право над нами, чье достояние – пот на лбу и сильные руки. – Говоривший замолчал, а по толпе прокатился доброжелательный гул. – Но эти достояние бесценно, друзья мои. Государство не может существовать без него. Вы готовы к тому, чтобы ваш голос был услышан?
– Да! – раздался громкий крик. – Справедливая зарплата! Право голоса для рабочих! Хлеб или кровь!
Белла понимала, что должна уйти, но ее словно околдовали, и она стала пробираться вперед, чтобы лучше слышать. Она оказалась не единственным посторонним лицом в толпе. Шагах в десяти от нее стоял высокий молодой человек, явно не относящийся к рабочему сословию. На нем был костюм для верховой езды. Темные волосы, видневшиеся из-под высокой шляпы, завивались около ушей по последней моде. Несомненно, этот джентльмен принадлежал к ненавистной знати. Словно почувствовав ее взгляд, он повернулся, и она, пораженная, прикрыла рот затянутой в перчатку ладонью – это был ее кузен Роберт. Он тоже удивился и поднял бровь.
– Белла, что ты здесь делаешь?
Он показался ей выше и шире в плечах, чем прежде, и еще красивее, хотя трудно было определить выражение его лица. Он пробрался сквозь толпу и стоял, глядя на нее сверху вниз. Она решила, что он раздосадован, увидев ее здесь. Но какое он имеет на это право?
– Я могу спросить тебя о том же, – ответила она, стараясь не обращать внимания на сильное сердцебиение и спазм в груди. Наверное, это от неожиданности встречи, подумала она.
– Спросить-то ты можешь, но это не означает, что я отвечу.
– Конечно, не ответишь, потому что тебе не следует слушать подстрекательские речи… Ты ведь должен быть в Уэстмере.
– Да? Интересно – зачем? – Он вдруг ухмыльнулся.
Белла могла бы ему сказать, предупредить о плане деда, но передумала. Его светлость желает, чтобы все об этом услышали одновременно, и рассердится, если она предвосхитит его сообщение.
– Если хочешь узнать, тебе придется поехать туда.
– Ясно, что это имеет отношение к наследству, а поскольку мне ждать нечего, то в моем присутствии смысла нет.
– Если ты откажешься, то проявишь невежливость…
– Невежливость. – Он рассмеялся. – «Прошу незамедлительно посетить» – это что, пример исключительной вежливости?
– Да просто у дедушки такая манера изъясняться. – Она помолчала. – Если ты не собираешься к нему ехать, то почему ты в Илае?
– Например, чтобы навестить тебя.
– Меня? – изумилась Белла.
– Разве я не могу навестить хорошенькую молодую кузину?
Она смущенно засмеялась от этого комплимента.
– Не разыгрывай меня.
– Вовсе нет. Меня разбирает любопытство. Почерк не похож на твой обычный, и бумага в пятнах от слез. Я испугался, что его светлость при смерти. Это действительно так?
Белла немного успокоилась – значит, его волнение связано с ней, а не с наследством.
– Нет-нет, – ответила она. – Его мучает подагра, как обычно.
– Тогда в чем дело?
– Он тебе сообщит.
– Если я приеду, – сказал Роберт. – Он знает, что тебя никто не сопровождает?
– Мне никто не нужен. Я живу здесь всю жизнь и все меня знают, так что никакой опасности нет.
– Ты так думаешь? – Он оглядел толпу. Все смотрели на них с подозрением, включая высокого седовласого старика, который прекратил говорить, дожидаясь, когда внимание будет обращено только на него. Раздался недовольный ропот. Если бы собравшиеся признали в Белле внучку самого богатого землевладельца в округе, то вполне могли бы перейти к действиям. – Езжай домой, Белла, – сказал Роберт. – И забудь о том, что ты вообще видела этих людей.
– Почему? – рассердилась она. – Я слышала, что говорил тот мужчина. И ты тоже слышал. Как ты думаешь, что они предпримут?
– Не знаю. – Он, правда, собирался как раз все разузнать, но тут появилась Белла, и теперь он сомневался, что это ему удастся. Да и Белле угрожала опасность. Держа одной рукой уздечку Дымки, другой он подхватил Беллу и посадил в седло. Очутившись на лошади таким неэлегантным образом, она собралась было высказать ему свое недовольство, но вовремя одумалась, увидев враждебный настрой толпы.
– А ты? Ты тоже поедешь? – спросила Белла, вставив ноги в стремена и подобрав поводья.
– Нет – Он резко хлопнул кобылку по крупу. Роберт наблюдал, как Белла скачет по дороге, до тех пор, пока она не скрылась из виду.
Въехав в ворота Уэстмер-Холла, Белла вздохнула, подумав, сколько еще времени это место будет ее домом, если она откажется подчиниться деду. Уэстмер-Холлу было сто пятьдесят лет, и он представлял собой огромное прямоугольное сооружение, построенное из камня, взятого с руин разрушенного аббатства, и кирпича, привезенного из Питерборо. Ступени вели к высокой и весьма древней дубовой двери, тоже взятой из аббатства. Фасад был обращен на восток, весь особняк окружали подстриженные лужайки и клумбы, а множество окон блестели в лучах солнца.
Белла отвела Дымку на конюшню и вошла в дом через заднюю дверь. В ответ на вопрос деда она ответила, что не смогла найти в Илае работников.
– Зачем было ехать в Илай? В деревне полно людей.
– Я пошлю туда Джоллиффа. – Белла ничего не сказала ни о сборище, на которое попала, ни о встрече с Робертом. Интересно, появится он сегодня днем?
Первым прибыл Джеймс Тренчард, живущий всего в пяти милях, в Истмере. У него был такой вид, словно он только что вернулся с поля.
– Надеюсь, это не займет много времени, – сказал он, пока Джоллифф снимал с него коричневое суконное пальто и плоскую шляпу. Его брюки из грубой кожи, башмаки и гетры были измазаны грязью. Хорошо, если это всего лишь грязь со двора фермы, а не что-нибудь похуже, подумала Белла. – Так в чем же дело все-таки? Старик не заболел, надеюсь?
– Нет, он на удивление бодр, за исключением его подагры. Пожалуйста, проходите в гостиную. Джоллифф принесет вам перекусить, пока вы ждете.
– Жду?
– Остальных – графа де Курвиля, сэра Эдуарда и капитана Хантли.
– А, семейный совет, да?
– Что-то вроде этого. А теперь простите меня…
Белла с облегчением его покинула. Она не удивится, если он первым откликнется на предложение деда. Возможно даже, что он будет единственным. Неужели ей придется принять его предложение, если оно последует? Прошло два года после смерти его жены, и двум маленьким дочкам нужна мать. Белле было их жалко, но от мысли о браке с ним ее бросило в дрожь. Она ничего не имела против фермеров, особенно таких усердных, как Джеймс, но… На свою внешность внимания он не обращал, и Белла сомневалась, принимает ли он вообще ванну. Что касается его дома… Он, конечно, неплохой, но поскольку его убирает всего одна приходящая прислуга, то там наверняка жуткий беспорядок. Ее ожидает трудная работа, помимо воспитания девочек. Тут и речи нет ни о любви, ни о нежности.
