Цена обольщения - Корнуолл Лесия (список книг txt, fb2) 📗
Когда часом позже Эвелин присоединилась к Шарлотте за завтраком, на ней было платье с высоким воротником и длинными рукавами и кашемировая шаль. Жозефина, бывшая императрица Франции, ввела моду на шали по всей Европе. Однако никто не носил их с тех пор, как Наполеон развелся с ней и заключил брак с австрийской принцессой. Жозефина оказалась ненужной, сброшенной со счетов женой. Совсем как Эвелин. Эвелин же носила шаль как напоминание. А еще потому, что она была очень красивой и нежно согревала плечи.
Шарлотта недовольно оглядела простое голубое платье сестры.
– Господи, Эви, что на тебе надето? Ты выглядишь, точно вдова! – Она со звоном уронила в тарелку вилку с наколотым на нее куском тушеной почки. – Появились какие-то новости? Филипп мертв? – с надеждой спросила Шарлотта.
Эвелин подождала, пока Старлинг наполнит ее чашку чаем.
– Нет, Шарлотта, никаких новостей. Кроме того, ты узнала бы их раньше меня, поскольку твой муж тщательно следит за появлением такого рода информации.
Сдвинув брови, Шарлотта протянула свою чашку Старлингу, и дворецкий тотчас же наполнил ее ароматным шоколадом.
– Не стоит разговаривать со мной подобным тоном. Сомерсон твой зять и заботится в первую очередь о тебе и твоем благополучии. Будучи поэтом, он обязан проследить, чтобы Филиппа изловили и повесили за предательство. Сомерсон не может допустить, чтобы хоть пенни из твоего наследства было конфисковано вместе с имуществом Филиппа.
Эвелин спрятала горькую улыбку, глотая чай. Глубокоуважаемый граф Сомерсон действительно прикладывал все силы к тому, чтобы развести в стороны сестру жены и ее мужа-предателя. Более того, все три зятя Эвелин были готовы вмешаться, едва только речь зайдет о судьбе огромного состояния ее супруга. Они утверждали, будто защищают ее, но Эвелин знала: будь их воля, она, чья репутация запятнана предательством мужа, закончила бы свои дни где-нибудь в сельской глуши в обществе престарелой компаньонки.
Эвелин постаралась сделать так, чтобы ее мысли никак не отразились на лице, пока Шарлотта бормотала что-то о неблагодарности. Высказав свое недовольство, сестра перешла к семейным новостям:
– Элоиза и Уилтон приехали вчера в город, а вот Люси и Фрейну пришлось задержаться, так как один из их сыновей простудился. Элоиза заедет к тебе сегодня, если у нее найдется время, но я думаю, что прежде всего она отправится к своей модистке. Теперь, когда наша семья опозорена, особенно важно следовать модным тенденциям. – Шарлотта замолчала лишь для того, чтобы одним глотком осушить свою чашку с шоколадом и приказать наполнить ее снова. Она бросила еще один уничижающий взгляд на платье сестры. – Тебе тоже следовало бы подготовиться к предстоящей битве, одевшись во что-то более модное и элегантное.
Эвелин посмотрела на нетронутую гренку в собственной тарелке.
Да уж. Битва действительно предстоит нешуточная.
Сезон вот-вот начнется, и представители высшего света наводнят город подобно ордам разодетых в пух и прах захватчиков. Прибудут свежие слушатели, и пересуды о Филиппе Реншо продолжатся с новой силой.
В отличие от сестер Эвелин было безразлично, в чем она будет одета, когда люди станут таращиться на нее и шептаться за ее спиной. Она крепко сцепила пальцы, надеясь, что внутренней силы хватит, дабы противостоять пренебрежительным взглядам и оскорблениям.
Старлинг подал Шарлотте внушительных размеров тарелку с копченой колбаской и тушеными почками, и та облизнулась.
– Должно быть, тебе не терпится вновь увидеть Сомерсон-Хаус, Шарлотта? – с надеждой спросила Эвелин.
Правила приличия требовали присутствия в ее доме компаньонки в отсутствие мужа, и поэтому сестры жили с ней по очереди, несмотря на протесты Эвелин. Постоянное присутствие рядом с ней одной из сестер давало понять обществу, что, несмотря на совершенные мужем преступления, Эвелин остается уважаемой вдовой. Кто поверит в ее причастность к деяниям Филиппа Реншо, когда графини Сомерсон, Фрейн и виконтесса Уилтон по-прежнему рядом с ней?
Если, конечно, не принимать во внимание тот факт, что ее сестры считались глупейшими женщинами Лондона.
– Дети приедут в этом году в город? – спросила Эвелин в надежде, что забота о доме и детях отвлечет внимание сестры от ее персоны.
Шарлотта сунула в рот внушительную порцию еды, и к горлу Эвелин подступила тошнота.
– Я наняла несколько дюжин служанок и лакеев для наведения порядка в доме и целую армию нянек для присмотра за детьми. – Она наколола колбаску на вилку и смачно откусила. – Кстати, о слугах. Моя служанка сообщила, что последний из остававшихся в твоем доме лакеев уволился, чтобы отправиться служить в армию.
Эвелин перевела взгляд на Старлинга, и тот сочувственно кивнул. Сердце Эвелин упало. Трудно найти слуг, которые согласились бы работать у жены предателя. Вот и ее единственный лакей предпочел риск на поле боя хорошо оплачиваемой должности в Реншо-Хаусе. И даже не попрощался.
Эвелин вновь вспомнила о спасшем ее солдате. Даже несмотря на потертый мундир, он был настоящим героем. Ей оставалось лишь надеяться, что покинувший ее лакей проявит такую же смелость.
– Поживи в Сомерсон-Хаусе, – пробормотала с набитым ртом Шарлотта. – В твоем собственном доме слишком много работы, а слуг мало.
Да уж, теперь, когда здесь гостила Шарлотта, работы действительно хватало. Одна лишь кухарка была занята день и ночь.
– Я не хочу вас обременять, – твердо ответила Эвелин. – Просто найму нового лакея.
Шарлотта фыркнула:
– Кто захочет здесь работать? – У нее хватило такта залиться румянцем. – О, прости, Эви, но это на самом деле так.
Эвелин вздернула подбородок.
– Я лишь стану путаться под ногами. Ведь ты будешь слишком занята подготовкой к балу.
Шарлотта проглотила остатки колбаски, чтобы обрести способность говорить:
– Он состоится всего через несколько недель, но Сомерсон говорит, что семейные неурядицы не должны помешать нашим планам. Он велел мне вести себя так, будто бы ничего не произошло. И я последую его совету с помощью Элоизы и Люси. И ты тоже не останешься в стороне. Мы – дочери графа Тилби, и никто не имеет права насмехаться над нами.
Эвелин с трудом подавила улыбку. К сожалению, граф Тилби так и не дождался наследника, поэтому титул умер вместе с ним. Правда, Сомерсон подал ходатайство о восстановлении титула, в надежде присоединить его к своим собственным.
Конечно, никто не смел насмехаться над тремя старшими дочерьми графа Тилби открыто. И все же каждое их появление в высшем свете сопровождалось тщательно скрываемыми за веерами смешками.
Эвелин появилась на свет довольно поздно и была совсем ребенком, когда ее старшие сестры ворвались в высшее общество подобно труппе акробатов. Титул и богатство превратили их в весьма желанных дебютанток, и вскоре каждая из них подыскала себе соответствующего ее положению в обществе супруга. Очевидно, щедрое приданое затмило многочисленные недостатки сестер.
Будучи подростком, Эвелин часто слышала сплетни о сестрах и рассказы об их тщеславии, обжорстве и бестактном поведении. Все это научило Эвелин вести себя с достоинством, слушать больше, чем говорить, и использовать голову не только для демонстрации модных шляпок.
– Если не хочешь погостить в Сомерсон-Хаусе, Эви, поедем хотя бы со мной к модистке. Новый гардероб поможет тебе справиться с меланхолией и чувством вины. Сомерсон говорит, что ты будешь приглашена к нам на бал, несмотря ни на что, поэтому тебе просто необходимо новое платье.
Эвелин заерзала на стуле, тотчас же ощутив каждый из синяков на своем теле.
– Не сегодня.
– Но если это ужасное платье – лучшее, что у тебя есть, то визит к модистке просто жизненно необходим!
Эвелин запахнула шаль поплотнее.
– И тем не менее у меня на сегодня иные планы.
Шарлотта шумно вздохнула, и Эвелин ощутила запах съеденных сестрой почек.
– Опять поедешь в приют, полагаю. Если бы у тебя были свои дети, не возникло бы необходимости…
