Волшебство любви - Линден Кэролайн (полные книги .txt, .fb2) 📗
— Тебе бы это не помешало, — сказал Джерард. — Нам пришлось солгать ему и сказать, что ты уже в пути.
— Никто не просил вас лгать ради меня. — Чарли бросил на брата пренебрежительный взгляд. — Еще один грех на мою душу — я разочаровал Дарема на смертном одре. Впрочем, у меня их столько, что одним грехом больше, одним — меньше. Все едино.
Джерард не верил своим ушам.
— У тебя не осталось ни капли любви к отцу?
— Как видишь, — скривив рот, ответил Чарли. — Но он мертв и предан земле, и моя любовь или мое прощение ему уже давно безразличны. Так зачем вам сейчас понадобилось поднимать меня, больного, с кровати?
— Мне ты больным не кажешься, — пробормотал Джерард.
— Прекрати! — резко сказал Эдвард.
Глаза у Чарли блестели, как бывает при лихорадке, и когда лакей принес чай, Чарли стал с жадностью его пить. Странно, подумал Эдвард. Впрочем, если в чайник был налит бренди, а не чай, это бы все объяснило. Эдвард встал и проверил, плотно ли лакей закрыл за собой дверь.
— Чарли, я бы с удовольствием оставил тебя в покое, однако сейчас у тебя нет времени болеть. Мы — все трое — стоим перед лицом очень серьезной проблемы, и время, как и то, насколько деликатно мы будем действовать и сумеем ли держать язык за зубами, решает все.
Чарли откинулся на подушки. Вид у него был усталый.
— В чем проблема? Я уверен, что не смогу ничем помочь в ее разрешении.
— Оказывается, отец кое-что от нас скрыл, — с мрачной серьезностью сообщил Эдвард, игнорируя попытку Чарли, как всегда, снять с себя всякую ответственность. — Тайный брак около шестидесяти лет назад. Пожив недолго вместе, наш отец и та женщина решили, что брак был ошибкой, и они разбежались.
— В самом деле? — Чарли улыбнулся немного саркастически. — Кто знал, что старый пес на это способен?
— Он с ней так и не развелся, — пояснил Эдвард. Чарли молча взглянул на него, вопросительно выгнув брови.
— И он не получил подтверждения того, что та женщина мертва, — добавил Джерард. Чарли потребовалось некоторое время, чтобы переварить информацию. Потом он закрыл глаза.
— Так и не получил?
— Так и не получил, — кивнул Эдвард. — И уж конечно, он не знал, жива она или нет, когда женился на нашей матери.
Все трое замолчали. Первым прервал молчание Чарли:
— Так в этом и заключается та самая досадная неприятность?
— Для тебя это, конечно, не проблема! — воскликнул Джерард. — Ты теряешь титул, и после этого ты называешь это «досадной неприятностью»? Ты что, сошел с ума? Ты не понимаешь, что поставлено на кон?
— Джерард!.. — осадил брата Эдвард.
Чарли по-прежнему полулежал, развалившись на подушках, одну руку закинув на лоб, но другая его рука была сжата в кулак. Эдвард не знал, что именно выражал этот жест — злился ли Чарли на отца или на Джерарда, но, так или иначе, времени на споры у них не было.
— Никто не знает, насколько глубоко мы все увязли. Несколько месяцев назад отец стал получать письма от анонима, который намекал на то, что его тайный брак не такая уж тайна и следует ждать еще больших неприятностей, если отец не заплатит, — сказал Эдвард. — Отца кто-то шантажировал?
— Какая ирония судьбы, — пробормотал Чарли.
— Никаких доказательств нет, — резким тоном продолжил Эдвард, бросив хмурый взгляд на Джерарда, чтобы тот молчал.
Младший брат раздраженно хмыкнул и отошел к окну. Они пришли к консенсусу относительно того, что Чарли необходимо обо всем рассказать, но Джерард настаивал на том, чтобы потребовать от Чарли конкретных действий, считая, что ограничиваться разговорами не следует. Возможно, подумал Эдвард, надо было отправить Джерарда в полк, а с Чарли он бы встретился один… Впрочем, сейчас было поздно об этом думать.
Эдвард продолжил разъяснять ситуацию:
— Письма приходили нерегулярно. Первое письмо пришло примерно год назад, и отец приложил немалые усилия к тому, чтобы узнать, от кого они приходят, но ему это не удалось. Он также пытался выяснить, жива ли его первая жена или мертва, но ему так и не удалось напасть на ее след. Однако эти письма продолжали приходить. Всего их было четыре. Пирс передал их нам вместе с письмом отца, в котором он подробно описал все предпринятые в связи с этим действия. Но сейчас отец мертв, и этот человек, автор писем, или женщина, если она все еще жива, могут сделать публичное заявление. Я уверен, что ты и сам в состоянии догадаться, что за этим последует.
Чарли ответил не сразу:
— Не все наследуется в соответствии с титулом.
— Нет, поместье в Линкольншире с титулом не наследуется, оно отходит к тебе в любом случае. У каждого из нас имеется скромная сумма на жизнь, но все остальное…
— Да, — повторил Чарли, — все остальное.
— Все остальное — не так уж мало, — подал голос Джерард. Скрестив руки на груди, он стоял у окна и мрачно взирал на обоих братьев. — Титул — это первое. Законнорожденность — это второе. Мне не слишком нравится перспектива стать бастардом, тем более бастардом с содержанием всего в тысячу фунтов в год. Мы должны что-то предпринять, и чем скорее, тем лучше.
— Ты мог бы пойти и пристрелить ту женщину — и тем решить все наши проблемы.
— Чарли! — укоризненно воскликнул Эдвард, тогда как Джерард принял бойцовскую стойку, словно готов был наброситься на Чарли. — Давайте говорить серьезно. Мы можем потерять все — все, вы меня слышите?
— Конечно, я тебя слышал, — пробормотал Чарли. — Но что ты предлагаешь? Что, по-твоему, мы должны делать?
— Немедленно нанять лучших юристов в Лондоне. Мы не хотим оспаривать завещание — в настоящий момент по завещанию все отходит нам, как мы и ожидали, и оспаривание приведет лишь к тому, что поместье на время судебного разбирательства окажется без хозяина. Но если будут выдвинуты претензии со стороны чужих нам людей, нам следует быть готовыми немедленно нанести контрудар.
Чарли вытянулся в кровати и уставился в потолок.
— Звучит разумно.
— По мне это звучит так, словно ты собрался вечно тянуть резину. — Джерард подошел к кровати и присел на край, не обращая внимания на недовольное шипение Чарли, прозвучавшее, когда матрас просел под весом Джерарда.
— Что нам следует делать? Допустим, мы наймем целую команду нотариусов, а дальше что? Будем делать вид, что ничего не происходит? Что, если об этом станет известно широкой публике?
— Если эта женщина не заявит о себе, никаких проблем не возникнет.
— Эта женщина, или ее дети, или шантажист, — бросил в ответ Джерард. — Ты рассуждаешь так, словно у нас вообще нет врагов. Если пойдут сплетни, от нас так или иначе живого места не останется.
— Сплетни насчет чего, Джерард? — не без издевки спросил Эдвард. — Насчет того, что, возможно, никогда не случится? То, что оставалось тайной в течение шестидесяти лет?
— Сплетни о том, что мы вот-вот все потеряем. Ты не хуже меня знаешь, что видимость разорения почти так же губительна, как и само разорение, — ответил Джерард.
— Тогда что ты предлагаешь нам делать? — поинтересовался Эдвард.
Джерард привалился спиной к кроватному столбику и ударил себя кулаком по колену.
— Найти шантажиста. И все закончится.
— Как ты планируешь осуществить свою задумку? Отец потратил на поиски несколько месяцев, но так ничего и не достиг.
Уж лучше заниматься поисками, чем сидеть и ждать, пока какой-нибудь глумливый крючкотвор не объявит тебе, какая судьба тебя ждет!
Эдвард потер переносицу, призывая себя к спокойствию. Не было смысла спорить с братом.
— Если ты думаешь, что сможешь найти шантажиста, я ни за что не стану тебе мешать, — сказал он. — Больше того: я от всей души желаю тебе удачи. Но я не могу, находясь в здравом уме, не подстраховаться, призвав на нашу сторону служителей закона. Если эта женщина или ее наследники, как ты говоришь, заявят о себе, я хочу быть к этому готовым. Нам придется оспаривать ее право считаться законной женой нашего отца, и на подготовку потребуется время, и не важно, что она не жила с ним как жена более полувека назад. Даже если ее наследники не имеют законного права на Дарем, мы все же можем потерять его, потому что поместье вместе с титулом могут отойти двоюродному брату отца Августусу, если он подаст соответствующую петицию. Скажу тебе больше: даже если ты найдешь шантажиста и задушишь его голыми руками, если у него окажутся весомые доказательства того, что обвинения его небеспочвенны, и если он представит эти доказательства Августусу, нам не избежать беды.
