Крылатый лев и лилия (СИ) - "May Catelyn" (книги хорошего качества .txt) 📗
— Мама! — вскрик негодования младшей дочери был тут же подавлен властным взглядом Мартины.
— Ваноцца! Помоги же ей, сеньор Фьятти будет с минуты на минуту.
Виттория словно в полусне позволила увести себя наверх в комнату. Там она под бдительным оком служанки умылась и расчесала густую и длинную копну волос оттенка темной меди, повязав их простой алой лентой, и осторожно надела уже не новое, но вполне приличное платье лавандового цвета, принадлежавшее Нелле. Она боялась лишний раз прикасаться к гладкой дорогой материи, доверив Ваноцце боковую шнуровку и многочисленные завязки.
— Одна кожа да кости, — сетовала служанка, подкалывая платье булавками.
Отрешенный взгляд Виттории остановился на окне, за которым ворковали, прогуливаясь по карнизу белоснежные голуби. Их крылья напомнили ей фреску в древнем соборе Святой Евфимии [6], искусно изображавшую архангела Михаила и небесное воинство. Это был любимый образ Виттории: суровый лик защитника горних высей с пронзительными глазами, высокая мощная фигура в багряном плаще и огромные белоснежные крылья за спиной. Все в нем завораживало и заставляло трепетать.
Не его ли встретила она, выходя из приходской церкви прошлым воскресеньем? Не сам ли архангел, величественный и прекрасный, появился на их убогой серой улице в тот утренний час?
Виттория вновь вызвала в памяти образ незнакомца, как делала довольно часто с того памятного дня: высокая широкоплечая фигура, почти скрытая великолепным алым плащом, благородное лицо с изысканным профилем, темные вьющиеся волосы, рука с красивыми длинными пальцами, уверенно покоящаяся на эфесе шпаги. Огромный мавр в пестрой одежде с кожей цвета лакрицы возвышался за его плечом. Они стояли неподалёку и о чем-то разговаривали с церковным причетчиком. Шедшая после утренней службы в толпе прихожан Виттория успела хорошо разглядеть «архангела», как окрестила она повстречавшегося ей господина, хоть и бросила в его сторону лишь один мимолётный взгляд. Домой она вернулась будто зачарованная, с пылающими щеками и бьющимся сердцем. А еще ей до смерти хотелось заглянуть в его глаза. Интересно, какого они цвета?
Воспоминание о чудесной встрече заставило ее на время забыть о своих тревогах, но реальность вновь безжалостно заявила о себе.
— Виттория где ты, голубка? — послышался голос сеньоры Канотти, окрашенный самой елейной нотой, на какую была способна эта суровая женщина.
Девушка нервно сглотнула и поплелась вслед за Ваноццей вниз, чувствуя как с каждым шагом ее решимость и самообладание растворяются, теряясь в бешенном ритме сердца.
Небольшая гостиная, когда-то гордость хозяев, сейчас с потертой дорогой мебелью и облупленной кое-где штукатуркой на отсыревших стенах выглядела особенно удручающе. Пьетро сидел на стуле, предоставив гостю единственный диван с пожелтевшей от времени шёлковой обивкой. Виттория вошла в комнату не поднимая глаз, стараясь оттянуть момент знакомства со своим будущим женихом, и вот, наконец, ей пришлось это сделать.
Нет, этот лысоватый господин с маленькими блестящими глазами под широким низким лбом не был воплощением уродства и не был глубоким стариком, как муж Беттины, но все в нем казалось отталкивающим. Он встал, чтобы разглядеть ее поближе, и приблизился к ней. Взгляд его наполнился неведомым блеском и каким-то темным восторгом, губы расплылись в довольной улыбке, обнажив крупные желтые зубы. Виттории подумалось, что он напоминает крысу, одну из тех, что отлавливал кухаркин кот, бесцеремонно расправляясь со своей добычей прямо на глазах слуг и детей.
— Моя будущая женушка просто прелестна! Я буду хорошо заботиться о тебе, душенька, — обращаясь к ней, сказал он и, протянув руку, потрепал ее за подбородок, словно бессловесную собачонку.
Виттория оцепенела. В ее голове не было никаких мыслей кроме одной — убежать, скрыться из этой комнаты навсегда, не видеть этого чужого человека с холодными липкими пальцами.
Следующие несколько минут, пока Мартина рассыпалась комплиментами в адрес приемной дочери, стараясь подчеркнуть, какое правильное решение принимает такой солидный сеньор, Виттория провела сидя на сундуке в углу, стараясь не встречаться с буравящим ее взглядом бывшего судебного секретаря, а ныне вполне успешного стряпчего Паприцио Фьятти.
— Что же, Пьетро, сказал он почти панибратски, — думаю на следующей неделе я навещу вас, чтобы обсудить детали нашей свадьбы. Не стоит оттягивать счастливый момент. Посту конец, а делу венец! — прибавил он напоследок, все еще не сводя глаз со своей юной невесты.
Все происходящее казалось невероятно страшным сном, и когда ей, наконец, позволили удалиться, Виттория долго и горько рыдала в подушку на своей узенькой кровати.
Всегда угрюмая и с виду туповатая Ваноцца, ставшая невольной свидетельницей брачной сделки, еле слышно всхлипнула в каморке под лестницей, утерев краем засаленного передника скупые, но искренние слезы.
Архангел
Открывшая дверь Ваноцца робко отступила назад, увидев высокого незнакомца в
роскошном платье. Не каждый день в доме ее хозяев появлялись такие посетители. Но в еще большее замешательство поверг набожную служанку огромный мавр, маячивший за плечом своего господина, и она невольно осенила себя крестным знамением.
Гость учтиво раскланялся с Мартиной и Пьетро, которые прекрасно поняли, что их визитер, скрывая свое лицо, желает сохранить своё инкогнито и наверняка принадлежит к числу венецианских патрициев. Только знать позволяла себе надевать маску в повседневной жизни.
Пьетро, казалось, был готов к визиту этого незнакомца, носившего свой тёмный бархатный плащ с такой изысканной грацией, которой могли позавидовать короли. Мартина поспешила ретироваться, чтобы не лезть в мужские разговоры, но выбрала себе неприметный уголок прямо за дверью, дабы ни одно слово из беседы мужа с этим загадочным посетителем не укрылось от ее любопытных ушей.
Всего два дня тому назад в их дом явился человек, который все эти годы исправно передавал семейству негоцианта деньги на содержание Виттории, и сердце сеньоры Канотти в этот момент подпрыгнуло одновременно и от радости, и от досады. Может быть, они с Пьетро поторопились выдавать девчонку замуж?
Но визитер вместо вожделенного кошелька принес иные вести, окончательно сбившие Мартину с толку. Он явился, чтобы озвучить последнюю волю матери Виттории, завещавшей передать ее дочь под опеку некоего доверенного лица. Новый опекун, по словам поверенного, готов был выложить кругленькую сумму в качестве «вознаграждения» за многолетнюю заботу о несчастной сироте и планирует тотчас же забрать девушку из их дома. А упрямец Пьетро вместо того, чтобы согласиться, заявил, что она уже обручена, и к тому же он должен знать, кто будет заботиться о девушке, настаивая на личной встрече с будущим опекуном.
При мысли, что муж из-за своего трепетного отношения к судьбе воспитанницы может отказаться от такого выгодного предложения, Мартине становилось дурно. Последующие дни она провела в бесконечных ссорах с мужем, пребывая в крайне неприятном для всех домочадцев расположении духа. И вот теперь на карту было поставлено их безбедное завтра. Если Пьетро заупрямится и пойдет на поводу у своей чести, им придётся исполнить уговор и выдать Виттторию за этого весьма сомнительного стряпчего Фьятти. Они получат в качестве свадебного подарка сущие гроши и потеряют надежду на хоть какую-то более или менее достойную жизнь, в ожидании возвращения сына и их единственного корабля с Крита.
Сеньора Канотти вся превратилась в слух, приникнув к дверному косяку, замерев как горгулья на крыше их маленькой приходской церкви.
— Так вы говорите, монсеньор, что знали ее мать? — осторожно спросил Пьетро, стараясь не вызвать гнев высокопоставленного гостя. В том, что перед ним знатный и богатый патриций, он не сомневался. Речь и властная манера держаться говорили красноречивее любого роскошного платья.
