Фиалки на снегу - Грассо Патриция (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Наш дорогой Николас навестит нас по дороге в Лондон, — ответила Дельфиния.
— Проклятие! — выругалась Гизела.
— Мягко сказано, — пробормотала Изабель.
— Что — мягко сказано? — поинтересовалась Дельфиния. — Изабель, ты что, больна?
— Нет, просто немного устала…
— Послушай моего совета, — снова заговорила Дельфиния. — Думай о Николасе как о человеке, который, возможно, станет твоим мужем. Ты же знаешь, лучшей партии, чем мой племянник, нельзя и пожелать.
— Я пока что не испытываю желания выходить замуж за кого бы то ни было, — ответила Изабель, стараясь удержаться от гримасы отвращения: Николас де Джуэл всегда напоминал ей злобного хорька. — Прости, но я еще не закончила с этими счетами.
Дельфиния поняла намек и направилась было к дверям, но задержалась на пороге.
— Кстати, о счетах: как-то так вышло, что я уже потратила свое месячное содержание, — с просительной улыбкой проговорила она. — Не могла бы я…
— Нет, — отрезала Изабель, жестко взглянула на мачеху и прибавила: — Если сегодня я дам тебе денег — завтра ты потребуешь еще больше. Пора бы уж научиться экономить и разумно расходовать деньги!
— Послушайте, юная леди!..
— Я не собираюсь тебя слушать, — прервала ее Изабель. — Если твое месячное содержание кажется тебе недостаточным, попроси Майлза его увеличить.
— Именно это я и сделаю, — заявила Дельфиния и, выйдя из комнаты, захлопнула за собой дверь.
— Почему ты всегда ее оскорбляешь? — спросила Гизела.
— Это она меня оскорбляет!
— От того, что ты будешь давать ей иногда немного денег, твой брат не разорится, верно ведь?
— Дельфинии должно с лихвой хватать ее содержания, — решительно заявила девушка. — Только, похоже, у моей мачехи карманы дырявые.
— Помни, дитя мое, — проговорила Гизела, — блаженны щедрые, ибо и к ним щедры
будут…
Глаза Изабель округлились в удивлении.
— Ты что, решила переписать по-своему Новый завет?
— Что ты этим хочешь сказать?
— В Писании сказано: «Блаженны милостивые, ибо помилованы будут».
— Прошу прощения, я ошиблась.
— Что это за ангел, который не помнит слов Писания? — поинтересовалась Изабель.
Гизела не успела ответить: дверь распахнулась, и снова Изабель с трудом удержалась от недовольной гримасы. Вошли ее сводные сестры.
Ей оставалось только надеяться, что они вслед за мачехой не станут клянчить денег. Гизела хихикнула, и Изабель сурово взглянула на нее.
— Не надо так на меня смотреть, дитя мое, — упрекнула ее старуха. — Если бы ты дала Дельфинии то, что она просила, то смогла бы избежать этого визита.
«Как я не люблю, когда все время твердят: „Я же тебе говорила“!» — подумала Изабель.
— Но ты сама именно так всегда и говоришь, — парировала Гизела.
— Неправда! — вслух ответила Изабель.
— Изабель опять говорит сама с собой, — шепнула девятнадцатилетняя Рут своей сестре.
— Она просто сумасшедшая, — так же шепотом ответила двадцатилетняя Лобелия. — Боже, кто захочет взять в жены сестру ненормальной?
— По крайней мере мы с ней не кровная родня, — заметила Рут.
Изабель гневно выпрямилась и замерла. Она все прекрасно слышала, и эти слова вывели ее из себя. За прошедшие десять лет она могла бы и привыкнуть к оскорблениям — и все же сводные сестры Изабель по-прежнему находили способы уязвить ее. Впрочем, упрекать их в том, что они считали ее сумасшедшей, Изабель не могла: оказалось, что иметь ангела-хранителя вовсе не так прекрасно, как она когда-то думала.
— Что вам нужно? — обратилась она к сестрам.
— Денег, — без предисловий заявила Рут и тут же вскрикнула: сестра больно ущипнула ее.
— У меня нет для вас денег, — заявила Изабель. — Можете идти и развлекаться дальше.
— Милая сестрица, — заискивающе заговорила Лобелия, — нам нужны новые платья для весеннего сезона в Лондоне.
— Да и тебе тоже нужно прилично одеться, — прибавила Рут. — Ты чудовищно отстала от моды!
Изабель оглядела сестер: Лобелия и Рут были одеты в муслиновые платья до щиколоток с квадратными вырезами и длинными широкими рукавами. Лифы платьев были отделаны кружевами и вышивкой. Она перевела взгляд на свою собственную одежду — полотняную, собранную у шеи блузу и фиолетовую шерстяную юбку. По сравнению со своими сестрами, разодетыми как великосветские модницы, Изабель казалась простой крестьянкой.
— Вы правы, — снова взглянув на сестер, проговорила девушка. — Я одеваюсь старомодно. А теперь прошу меня простить, у меня много дел…
— Тебе скоро восемнадцать, ты должна будешь выйти в свет, — напомнила ей Лобелия и прибавила с наигранной веселостью: — Нам троим нужен новый гардероб — тогда у нас отбоя от женихов не будет!
Изабель пристально посмотрела на Лобелию, потом на Рут; казалось, обе девицы как-то сжались, съежились под ее взглядом. Ей не нравилось плохо думать о людях, однако же ее сводные сестры обладали самой заурядной внешностью. Да, какие бы у них ни были модные наряды, найти себе мужей Лобелии и Рут будет совсем не легко…
— Нехорошие мысли. Однако ж я их вполне разделяю, — заметила Гизела со своего места у камина.
— Отправляйтесь в Лондон, если вам так хочется, — проговорила Изабель. Ей очень хотелось ответить Гизеле, но она сдержалась. — Только придется вам ограничиться прошлогодними нарядами.
— Это произвол! Просто невыносимо! — топнула ногой Лобелия. — Это нечестно! Состояние принадлежит не тебе, а твоему брату!
Рут закивала, соглашаясь со словами сестры.
— Тогда напишите Майлзу и попросите у него денег на новый гардероб, — ответила Изабель. — Мне он не давал распоряжений обеспечивать вас каждый год платьями и побрякушками.
— Так мы и сделаем, — отрезала Лобелия. — Я не собираюсь умереть старой девой, как ты… Пойдем, сестра.
— Какая жалость, что у тебя веснушки, — с притворным сочувствием бросила через плечо Руг. — Знаешь, мужчинам веснушки не нравятся…
Дверь за ними захлопнулась.
Изабель с озабоченным видом повернулась к Гизеле:
— Меня очень портят эти веснушки?
— Какие веснушки?
Изабель усмехнулась.
— Эти веснушки — как золотые пылинки, они делают тебя еще более неотразимой, — сказала Гизела.
— Ты это говоришь, просто чтобы меня успокоить?
— Разве ангелы лгут?
Изабель покачала головой:
— Ты всегда умеешь успокоить меня…
Снова раздался стук в дверь.
— Кто бы это мог быть? — проговорила Изабель. — Ни мачеха, ни драгоценные сестрицы никогда не стучат.
Стук повторился.
— Войдите, — крикнула Изабель — и улыбнулась: в комнату вошел Пебблс, дворецкий в доме Монтгомери.
— Добрый вечер, миледи. — Пебблс оперся на край стола и, заговорщически подмигнув ей, заговорил шепотом: — Три ведьмы погибли в перевернувшейся коляске. Когда они прибыли к вратам небес, святой Петр сказал им, что небеса — не место для ведьм, и приказал им вернуться на землю. Святой Петр приказал им спрыгнуть с первого же облака и выкрикнуть имя, которым их будут называть в следующей жизни. И первая ведьма прыгнула с облака, прокричав: «Лобелия!..»
Изабель почувствовала, что против воли улыбается.
— Вторая ведьма прыгнула с облака, взвизгнув: «Рут!» — продолжал дворецкий. — А третья, самая старая ведьма, споткнулась и прорычала: «Вот дерьмо!»
Изабель расхохоталась, ей вторил смех Гизелы.
— Я знал, что смогу вызвать у вас улыбку, — проговорил Пебблс, передавая ей послание. — Это привез курьер из Лондона.
— Спасибо, Пебблс.
Изабель проследила взглядом за уходящим дворецким, потом вскрыла конверт.
— Это от Майлза — но я представить себе не могу, зачем ему было посылать письмо с курьером!
Пробежав глазами письмо, девушка нахмурилась:
— Помоги ему бог!..
— Плохие вести, дитя мое?
— Майлз покинул Англию; он отправился по делам в Америку, и…
— Он уехал в колонии? — воскликнула Гизела.
— Америка — больше не колония, — сообщила Изабель.
