Соблазнить дьявола - Ануфриева Н. А. (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

– Стоять! Или, клянусь Богом, я убавлю вам обоим паруса.

Бад побледнел и опустил руки. Паг держался за горло. Сидони отступила еще на три шага, повернулась, нырнула в темноту и помчалась к Стрэнду. Но те явно не хотели сдаваться. Она слышала позади топот, бросилась, разбрызгивая лужи, в какой-то переулок, но, к несчастью, оказалась наугольной пристани. Кругом тьма. Ни одной живой души.

– Сюда, – донесся из переулка голос Бада. – Я видел его. Он тут.

Сидони помчалась дальше сквозь лабиринт проходных дворов, потом вдоль реки. Нортумберленд-стрит, лихорадочно соображала она, ведет к Стрэнду. Но сзади неумолимо слышался топот преследователей.

Неожиданно из темноты выскочил Паг.

– Кошелек! – рявкнул он. – Давай сюда!

Блеснуло лезвие. Вскрикнув, Сидони прыгнула к нему и полоснула его по руке своим ножом. Паг охнул, выругался и отстал. Миновав рынок Хангерфорд с пустыми темными прилавками, она свернула за угол. Наконец-то свет уличного фонаря. Нортумберленд. Слава Богу.

Только сейчас она почувствовала боль и на бегу ощупала предплечье. Тепло. Мокро. Свет фонаря вдруг поплыл у нее перед глазами, Сидони пошатнулась и выронила нож.

Наслаждаясь бокалом портвейна двенадцатилетней выдержки, Джордж Кембл перечитывал свое любимое место из «Века разума», поэтому стук в дверь счел весьма неразумной помехой. Хотя Джордж ложился очень поздно, он все же не одобрял, когда его без предварительной договоренности отрывали от чтения Томаса Пейна и бутылки превосходного вина.

Стук в дверь повторился. Морис перестал храпеть и поднял голову со спинки кресла.

– У нас опять пьяный, Джордж, – проворчал он. – В переулке.

Кембл со вздохом отложил книгу, достал из ящика пистолет, взял подсвечник и спустился по лестнице в заднюю часть магазина.

Тем временем стук почти стих и напоминал теперь вялое царапанье. Отодвинув три массивных запора, Кембл поднял над головой подсвечник и открыл дверь. На пороге, держась рукой за плечо, лежал совсем юный морской офицер.

– Пожалуйста, – хрипло выдавил он. – Пожалуйста… рана…

Кембл многому научился, занимаясь торговлей, поэтому не опустил пистолет, только оставил свечу, чтобы подхватить юношу под руку. Увы, слишком поздно. Тот потерял сознание. А что еще хуже, Кембл заметил кровь. Она запачкала ткань в том месте, за которое держался парень.

– Конец моему вечеру. – Джордж вздохнул и громко позвал друга: – Морис! Тебе лучше спуститься. Какой-то полумертвый гардемарин ухитрился выползти из переулка.

– Опять? – Морис уже сбегал вниз.

Перекинув юношу через плечо, Кембл стал подниматься по лестнице, а Морис шел сзади, держа свечу.

– Постой, Джордж, – вдруг сказал он. – Парень теряет свои принадлежности. – Морис успел подхватить его шляпу. – Так-так! Что мы тут имеем?

Кембл оглянулся, стараясь не сгибаться под тяжестью ноши.

– Не знаю, как мы. Я лично имею больное колено. Шевелись.

– Джордж, а ведь парень носит парик, – сообщил Морис, поднимая над головой свечу.

– Дьявол побери! – процедил Кембл.

– Точнее… он даже не парень.

– Дьявол побери! – повторил Кембл.

– Нет, еще хуже, – сказал Морис, держа парик двумя пальцами, словно пойманную крысу.

– Хуже? Что может быть хуже окровавленного гардемарина на твоем пороге?

Морис выпрямился и пожал плечами.

– Надеюсь, я ошибся, старина. Но, похоже, этот окровавленный гардемарин – твоя сестра.

Пять минут спустя они уложили былого гардемарина в свободной комнате. Морис умчался будить судомойку, а Кембл одним рывком сорвал пуговицы с жилета Сидони, чтобы освободить ее от него.

– Господи, не могу тебя понять! Неужели плавание вокруг света и висение на такелаже с ножом в зубах были не достаточно опасными? Теперь понадобилось еще поступить в этот проклятый военно-морской флот?

Сестра шевельнулась и застонала. Кембл щелкал ножницами, разрезая по швам жилет.

– Я имею в виду, Сид, что мог бы купить тебе другой корабль. Если ты хочешь именно этого. Хочешь?

– Ой, перестань.

Но Кембл не мог остановиться. Это единственная рана? Поверхностная? Господи, только бы не проникающее ранение, только не это! Швырнув окровавленный кительна пол, он вытаскивал из-под нее испачканный кровью жилет и с удивлением обнаружил, что у него дрожат руки. А его руки никогда еще не дрожали. Кровь, словно густой кларет, просочилась сквозь ее рубашку. Ярко-красная на ослепительно-белом. Кембла охватила паника, чувство, до сих пор ему не известное. Быстро разрезав снизу доверху рукав, он увидел первую рану на предплечье, скверную, зияющую. Шейный платок, которым он перетянул ее, остановил кровотечение.

Морис уже принес мелкий таз и снова исчез. Кембл разрезал второй рукав, ничего плохого не увидел, затем вспорол плотную ткань на груди, слишком поздно осознав, что видит ее грудь, стянутую полотняной лентой. Он швырнул обрывки на пол. Возможно, Сидони будет смущена, когда поймет, что он видел ее полуобнаженной. Чертовски плохо. Это ему наказание за панику. Кембл отложил ножницы, взглянул на обнаженный торс сестры, и в глазах у него потемнело.

– Господи Боже! О Господи…

– Джордж, – чуть слышно прошептала она. – Так… глупо.

Да, самое подходящее для этого слово. Кембл закрыл глаза, снова открыл их, но отвратительное пятно все еще было там, черное, как скорпион. Сидони протянула руку, нащупала его пальцы.

– Джордж… ведья… не истеку кровью до смерти?

– Нет, – мрачно ответил брат. – О нет, моя дорогая. Потому что раньше я сам задушу тебя.

Глава 11,

в которой начинается расследование

Кембл насильно влил ей в рот дозу наркотика, потом собственноручно зашил рану. Как же она вопила, отбивалась, угрожала попортить его интимные части, употребляя выражения, которые леди не должна знать, не говоря уже о том, чтобы пользоваться ими. Но в конце концов наркотик подействовал. Закончив работу, Кембл отрезал маленький остаток шелковой нитки, затем проглотил полпинты бренди.

Конечно, Джордж не впервые кого-то зашивал, а сейчас это было намного лучше, нежели веревка палача, чем бы все и кончилось, если б неподходящий человек увидел ее проклятую татуировку. Обтерев ей губкой лицо, он бесцельно шагал по комнате, пока, где-то около полудня, Сидони не зашевелилась. Тогда Кембл уже дал волю ярости, которая не шала границ.

– Значит, этот печально известный Черный Ангел – Да? – начал он вечером, когда она сидела с кружкой некрепкого бульона. – Этот святой заступник падших женщин! Робин Гуд в крестовом походе! Черный Ангел! Что, по сути, французское обозначение для проклятой идиотки!

– Джордж! – сказала она, когда брат повернулся и направился к ее кровати. – Не ругайся в присутствии дам.

– Но ты не дама! Ты умалишенная самоубийца с татуировкой на груди!

Сидони возмущенно глядела на него поверх кружки.

– Не могу поверить, что ты разрезал мою одежду.

– А что, по-твоему, я должен был сделать? Оставить тебя с заражением крови от раны, которую я не заметил?

– Сейчас, пожалуй, мне хотелось бы именно этого, – вздохнула она. – Никогда не думала, что ты будешь так страдать.

– Ты не думала, что я когда-нибудь узнаю. Поскольку знала, что я с тобой сделаю.

– Ну и что бы ты сделал? Ты мне не муж, Джордж. И уж тем более не отец. Ты не можешь удержать меня.

Кембл склонился над кроватью и с опасной усмешкой осведомился:

– Не могу, дорогая? Тогда испытай меня. Уверяю, ты окажешься в трюме грузового судна, идущего в Бостон, так быстро, что не успеешь сказать излюбленное ругательство пиратов «Дьявол бы меня побрал».

Сидони не верила своим ушам. Джордж никогда так холодно не разговаривал с ней. Она уже набрала воздуха, чтобы достойно ответить ему, но вместо этого разразилась слезами.

Брат тут же оказался рядом, прижал ее к себе.

– Не плачь, Сид! Ради Бога, прости меня. Прости.

– Мои швы, Джордж, – рыдала она.