У дьявола в плену - Рэнни Карен (книги txt) 📗
Его смех удивил ее. Неужели он воспринял все так легко? А она? Почему она не чувствует своей вины? Его смех вознаградил ее за смелость, за нахальство. Впервые с того эпизода в Эдинбурге она не чувствовала себя отверженной миром, приговоренной жить там, где нет ни людей, ни свидетелей ее глупости.
– Я была глупой девчонкой, желающей удовлетворить свое любопытство. Я позволила заманить себя в спальню. А может, это я заманила его.
– Опыт подсказывает мне, что в подобных ситуациях почти всегда чувства взаимны.
Она покачала головой.
– Он был очень красивым, – призналась она, – и очень приятным. И титулованным.
– А затем последовало неизбежное.
Она кивнула.
– А потом?
– Нас, конечно, обнаружили.
Она удивилась своему деловому тону, потому что на самом деле момент их обнаружения был ужасающе обескураживающим. Служанка срочно вызвала хозяйку дома, где происходил вечер. Не менее дюжины человек, столпившихся в открытых дверях спальни, увидели полураздетую Давину. Однако самую ужасную минуту позора Давина пережила позже, когда об инциденте сообщили ее отцу. Вздох отца и его взгляд потрясли ее так, будто ее сердце пронзила стрела.
– А потом этот человек исчез? – спросил Маршалл.
– Нет. Он вел себя вполне по-рыцарски. Он сказал, что получит специальное разрешение на наш брак и мы сможем пожениться. Но я отказалась.
Его рука замерла. А потом он стал водить поочередно по каждому из ее пальцев.
– Тебе не интересно почему? – спросила она.
Он улыбнулся:
– Конечно, интересно. Но я уже научился тому; что если быть терпеливым и промолчать, ты в конце концов расскажешь все, что мне нужно узнать.
Она нахмурилась, но это не произвело на него никакого впечатления.
– Мой отец умер, – тихо выговорила она. – Для меня это было страшное время. У меня появилась уважительная причина отказать, и я даже почувствовала облегчение. – Она бросила взгляд на Маршалла. – Если быть честной, я поняла, что на самом деле он был позер и невежда. Через пару часов его манеры начинали раздражать. Он цитировал чужие стихи, а потом хвастался, что их написал он.
– Полагаю, к тому же он был не слишком умен, – предположил Маршалл.
– Да он был просто глуп!
– Стало быть, ты не смогла представить себя женой такого человека, несмотря на то, что он погубил твою репутацию.
– Должна тебе сказать, что все было не так уж и плохо. Но я была разочарована. Ведь я ожидала услышать пение ангелов.
– А его не было? – Его улыбка становилась все шире.
Она лишь покачала головой.
Прикосновение его пальцев замедлилось и стало более нежным. С каких это пор ее рука стала такой чувствительной?
Она ждала, когда он задаст следующий вопрос, а когда он его задал, она продолжала улыбаться, предвкушая его реакцию на ее ответ.
– А когда ты была со мной, ты слышала пение ангелов?
Ей захотелось рассказать ему о том, что она поняла в его объятиях: страсть – это опьяняющий напиток, и пьянеть от него – величайшее наслаждение. И. именно это должно быть самым главным в соитии, а не поспешное совокупление распутника и девственницы, жаждущей удовлетворить свое любопытство.
– Я слышала пение ангелов, Маршалл, – уверила она его. – Но больше всего мне нравится шепот Дьявола.
Он поднял голову и пристально взглянул на нее.
– Мне следовало бы рассердиться на тебя, – сказал он, и тон его голоса стал напряжением. – Тебе следовало бы сохранить себя для меня. Ты не должна была знать прикосновений другого мужчины.
– А ты, Маршалл? Могу я сделать из этого замечания вывод, что ты был девственником, когда пришел ко мне? – Улыбка исчезла с ее лица, а взгляд стал таким же пристальным, как у него.
Он не стал отвечать, а сплел свои пальцы с ее пальцами и притянул ее к себе.
– Я должен был рассердиться на тебя, – продолжал он. – Но если бы ты не была такой смелой и непредсказуемой, отчаянной и безрассудной, тебя бы не заставили выйти за меня замуж. Признайся – если бы твоя репутация не была погублена, тебя бы смогли заставить сделать это?
– Меня не заставляли. – Она не отняла руки. – Не заставляли, – повторила она. – Угрожали, стыдили – это так. Но не заставляли, нет.
Она поцеловала его в грудь, а потом прижалась щекой к тому месту, которое поцеловала. Ее руки заскользили по его телу – по бедрам, талии, груди. Он схватил за запястья обе ее руки и сжал их.
– Если ты будешь и дальше продолжать, боюсь, что-то может снова начаться.
– А это так ужасно? – спросила она и приподнялась на локте. – Разве люди не ждут от нас, что мы будем сейчас немножко эгоистами? Мы ведь молодожены. Мы не поехали в свадебное путешествие, а остались дома. Разве мы не можем сосредоточиться друг на друге?
– А ты хотела бы отправиться в свадебное путешествие? – Он был явно удивлен, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову.
– Мне бы хотелось увидеть Египет, – призналась она. – Но я бы согласилась променять Египет на то, чтобы оставаться в твоей постели.
У нее опять создалось впечатление, что она поразила его. Что ж, отлично.
– Давина… – забормотал он.
Она улыбнулась, ожидая, что он начнет ей выговаривать за ее откровенность. Вместо этого он толкнул ее на спину и навис над ней.
– Мне нравится, как ты сложен, – сказала она, упираясь обеими руками ему в грудь.
– В этом деле у меня не было выбора.
– Все равно мне нравится, каким тебя создал Бог. Ты мускулист там, где у меня мускулов нет. И ты более волосат.
– Надо надеяться. Полагаю, что волосатые женщины – это аномалия.
Она склонила голову набок и посмотрела на него серьезно.
– А ты многих женщин знаешь?
– На этот вопрос я отвечать не намерен. Особенно когда лежу голый рядом со своей женой.
– А я на самом деле считаю неправильным, что у женщин нет достаточного опыта, когда наступает пора выходить замуж.
Он скатился на спину и заложил руки за голову.
– А как ты могла бы это изменить? Я имею в виду – что надо сделать для того, чтобы женщины были такими же опытными, как мужчины?
– А кто те женщины, которые помогают вам стать такими опытными? Они что, просто исчезают после того, как обучили мужчин? Считается, что женщины должны быть добродетельными, а мужчинам позволено быть распущенными. Ведь если мужчины ведут себя как повесы, у них должны быть партнерши, не так ли? Получается, что это добродетельные женщины?
Он повернулся на бок и посмотрел на нее.
– Похоже, ты очень много об этом думала.
– Не так уж много, но, мне кажется, такое положение дел несправедливо.
– Возможно, женщина должна оставаться добродетельной. Ей следует думать о последствиях своего поведения. Например, о легитимности наследника.
– У мужчин тоже могут быть последствия, – возразила Давина. – Например, оспа.
Он рассмеялся.
– А что тебе известно об оспе, Давина Макларен Росс?
– Я много читаю, – гордо заявила она.
Он покачал головой, но продолжал улыбаться, отчего стал выглядеть молодым и беспечным.
– Расскажи мне, каким ты был ребенком, – неожиданно попросила она.
– Как иногда говаривала моя мать, я был хорошим сыном. Но я должен признаться, у меня были воображаемые товарищи по играм. Возможно, таким образом Всевышний примирял меня с моими теперешними проклятыми видениями.
– А может быть, никакой связи здесь нет, – предположила Давина. – Я знаю, что это такое – иметь воображаемых друзей. У меня они тоже были до тех пор, пока их не заменили книги. Я думаю, что дети, когда они одиноки, ищут замену, не так ли?
Он улыбнулся:
– Я был графом и наследником… и должен был стать таким, каким меня хотели видеть мои отец и мать. Однако меня этому не учили. Отец был почти все время в Египте, а мой дед умер, когда мне было восемь лет.
– И поэтому ты сам научил себя быть графом. И мне кажется, что тебе это прекрасно удалось.
– Но так и должно быть. Ты моя жена и в этом качестве должна всегда во всем меня поддерживать. Однако были времена, когда я не заслуживал твоего одобрения.
