Под голубой луной - Уильямсон Пенелопа (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
– О Боже… – Из горла у Джессалин вырвался резкий, хрипловатый смех, почти тотчас же перешедший в рыдание. В огромных серых, устремленных на него глазах светилось нечто непонятное, нечто, не на шутку испугавшее Маккейди.
– Я хочу жить с тобой, – говорила она. – Понимаешь, с тобой. С таким, какой ты есть, – с жестким ртом, грубыми и ласковыми руками, с совершенно замечательным, наплевательским отношением к общепринятым нормам. Я хочу жить с человеком, который создал железного коня и не побоялся прокатить меня на нем…
Она смотрела на него так, будто он был лучшим из людей. Разве знала она, какой он на самом деле, какие мерзости творил… И ведь она совершенно не представляет себе, каково постоянно кочевать, жить в лачугах или палатках на жалкие гроши, которые он будет получать. А когда появятся дети? Очень скоро ей лишения надоедят, и она его бросит. В тот самый день, когда почувствует, что ее голод утолен. Это так же очевидно, как то, что самый солнечный день сменяется ночью, а теплое лето – суровой зимой.
Собравшись с мыслями, Трелони сделал глубокий вдох и начал:
– Ты просто не знаешь…
– Нет, я знаю! Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать, но для меня это не имеет никакого значения. – Глаза Джессалин наполнились слезами, и она утерла их тыльной стороной ладони. – Ты именно тот человек, за которого я хочу выйти замуж. Мне совершенно безразлично, какой ты, точнее, каким ты себя считаешь, мне совершенно безразлично, что ты старше меня, и то, как ты ко мне относишься. Мне безразлично, что мы будем бедны…
– Зато мне это небезразлично! Если я когда-нибудь женюсь, то на женщине, а не на тощей рыжеволосой девчонке, только что закончившей школу. Это будет богатая хорошо воспитанная дама, а не провинциальная мисс, у которой за душой и двух фасолин нет.
Джессалин замерла. Казалось, она даже не дышала. На лице ее была написана такая боль, такая горечь, как будто он вырвал ей сердце.
– Я ведь люблю тебя, – наконец проговорила она тихим, почти неслышным голосом.
– Тем хуже для вас, мисс Летти. Потому что я вас не люблю.
С этими словами Маккейди развернулся и поспешил прочь. Он хотел уйти как можно дальше, пока его мужество не иссякло. Да, он убегал. Убегал от того, что Джессалин, как она думала, могла ему дать. И от того, чего бы он никогда не смог дать ей.
– Маккейди! – кричала она ему вслед. – Ты не можешь бросить меня! Я тебя люблю!
Он ускорил шаг. Пусть сегодня ей больно, зато она не будет несчастна всю жизнь. Ведь свет в ее глазах не вечен. Он исчезнет в тот же день, когда пропадет чувство голода. И тогда она возненавидит и его, и себя за то, что была такой дурой. Только не это!
На полдороги к вершине Маккейди оглянулся назад. Одинокая фигурка съежилась на пляже. Он понял, что Джессалин плачет. Сколько раз в течение этого лета он слышал ее удивительный смех, и как бы ему хотелось, чтобы их последняя встреча не была омрачено ее слезами… слезами из-за него. Господи, она же еще так молода! Настолько молода, что не знает, что доверять свою жизнь человеку вроде него нельзя. И достаточно молода, чтобы быстро его забыть.
Он не хотел, но на вершине утеса все же остановился и посмотрел вниз. Джессалин выпрямилась. Ее высокая, стройная фигура четко вырисовывалась на фоне бледного корнуолльского неба. Ветер развевал ленты шляпки, той самой, с букетиком желтых примул. Маккейди подумал, что когда-нибудь, вероятно, он снова сможет гулять по берегу моря, и душу не будет ранить воспоминание об этой минуте. Но вида желтых примул он не сможет переносить до конца своих дней.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 12
Над Ньюмаркет-хит шел нудный, затяжной дождь. Из тех, во время которых промокают даже самые толстые шерстяные пальто, и кажется, будто ты пропитан водой до костей. От зеленой травки не осталось и следа – ипподром превратился в самое настоящее болото.
Кожаный верх ветхого кабриолета немилосердно протекал, и леди Летти то и дело хмуро поглядывала на затянутое тучами небо.
– До заезда еще по меньшей мере полчаса, – сказала она, изучив обстановку в подзорную трубу. – Мы успеем поставить на нашу лошадь.
– Но, бабушка… – Джессалин сделала глубокий вдох и тотчас же об этом пожалела – наемный экипаж насквозь пропитался запахом плесени и табачного дыма. – Мы не можем себе позволить потерять еще двадцать пять фунтов.
– Что? Говори громче, девочка.
Джессалин наклонилась поближе и прокричала, сложив ладони рупором:
– Бабушка, ты начинаешь глохнуть, и мне придется купить слуховую трубку. А если мы опять останемся без гроша, значит, одалживать деньги придется у мистера Титвелла.
– Я тебе запрещаю, – категорически заявила леди Летти, лишний раз доказав, что давно подозревала Джессалин, – она прекрасно все слышит. – Настоящая Летти не должна брать деньги у любимого человека. Он подумает, что я тебя дурно воспитала. – И она весьма ощутимо постучала подзорной трубой по ноге Джессалин.
– Но я вовсе не люблю Кларенса… – начала было Джессалин, потирая ушибленное колено.
– Черт возьми, девочка, я прекрасно знаю, как ты к нему относишься, и мне это совсем не нравится. Женщины нашего круга не выходят замуж за кларенсов титвеллов. Я еще могла бы понять, что он тебе нравится, – некоторым по вкусу бледные блондины, хотя лично мне такие не по душе. Но все же надеюсь, у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не пойти на этот мезальянс. Потерпи немного, выйдешь замуж за ровню, и уже тогда можешь спать с ним, сколько тебе угодно…
– Но я вовсе не хочу спать с ним! – Джессалин почти кричала. – Я хочу выйти за него замуж, – быстро добавила она, пристально взглянув в глаза бабушки. Никакого результата. Тем более что этот разговор был далеко не первым. И ни в одном из споров ни бабушка, ни внучка, будучи истинными Летти, не собирались сдавать своих позиций.
Нелепость заключалась в том, что Джессалин приняла предложение Кларенса в первую очередь ради бабушки. Благодаря этому замужеству старая леди смогла бы провести остаток дней в достойной ее роскоши. Хотя, конечно, она согласилась не только из-за бабушки – ведь бабушка когда-нибудь умрет, и Джессалин останется одна. Ей хотелось иметь дом, семью, детей. Все это может дать Кларенс. Он может дать ей все, что нужно женщине для счастья. Джессалин в сотый раз, как заклинание, повторила про себя эту фразу. Да и сама она совсем неплохо к нему относится. Их связывает детская дружба. Значит, как муж и жена они тоже обязательно поладят. Главное – Кларенс любит ее. Он так часто говорит ей об этом…
Но почему-то мысли о предстоящей свадьбе не доставляли ей радости. Вот и сейчас Джессалин хмуро смотрела туда, где в пелене дождя виднелись силуэты лошадей и жокеев в куртках всех цветов радуги. В кошельке последние двадцать пять фунтов… Джессалин рассчитывала прожить на эти деньги всю зиму, а весной она выйдет замуж. Если же сейчас они проиграют, тогда… тогда ей, возможно, придется сделаться уличной торговкой. Например, продавать цветы. Или еще что-нибудь.
Но они не проиграют. На этот раз они непременно выиграют.
Джессалин выбралась из экипажа. Жидкая грязь под ногами напоминала не вполне удавшийся пудинг, зато теплые струи дождя приятно щекотали лицо.
– Бабушка, ты не проголодалась? Может быть, купить что-нибудь поесть?
Леди Летти, поглощенная какими-то своими мыслями, рассеянно поглаживая рукоять трости. В полумраке экипажа ее лицо и руки казались совсем белыми и полупрозрачными, как яичная скорлупа. Она выглядела гораздо старше своих восьмидесяти трех лет.
– Бабушка?
Голос внучки вернул леди Летти к действительности, она подняла голову. Серые глаза смотрели сурово, но в голосе не было обычной резкости.
– Нет, девочка, я не голодна. – Она протянула руку и погладила Джессалин по щеке так нежно, что у Джессалин, привыкшей к суровости бабушки, защемило сердце и на глаза навернулись слезы.
