Цветущий сад - Пембертон Маргарет (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Этим же вечером Рамон отправился в Камара де Лобос и пригласил Тессу на вечеринку с вином и застольем. Затем вернулся в сопровождении восхищенной девушки в отель. Позднее они посетили казино, и Тесса, как и полагается новичкам, выиграла за карточным столом. Она забавно и неподдельно радовалась. Прощаясь, Рамон поцеловал ее. Она кротко подставила свои губы, которые неумело затрепетали под его губами. С неожиданной нежностью он понял, что это наверняка ее первый поцелуй.
— Это был прекрасный, удивительный вечер, — сказала Тесса. Глаза ее восторженно сияли, когда она вышла из автомобиля и дворецкий Росманов открыл дверь ее тюрьмы. Она была уже достаточно взрослой, но все-таки выглядела милым, красивым ребенком. Рамон поцеловал ей руку, но не с такой горячей страстностью, как совсем недавно целовал руку Нэнси.
— До завтра, — сказал он. — Встретимся на балу в отеле.
Она приоткрыла рот, тут же подумав о своем гардеробе и драгоценностях матери.
Рамон, как бы читая ее мысли, улыбнулся.
— Никаких драгоценностей, — сказал он. — Я подарю тебе розу. Других украшений не надо.
Он послал воздушный поцелуй и уехал, оставив Тессу со своими инквизиторами. Ночной ветер развевал его волосы, когда он на бешеной скорости преодолевал повороты. Тесса молода, прекрасна и чиста. Какого черта еще нужно? Тормоза пронзительно визжали. Далеко внизу в лунном свете сверкала внушающая ужас вода. На очередном повороте автомобиль сильно занесло, но затем он продолжил свой опасный путь.
Ему нужна была Нэнси. Женщина, а не ребенок. Умная, страстная, искушенная. Он хотел обладать шлюхой, кричащей от страсти, как это было при их последней встрече. Хотел обладать женщиной, которая обещала вечную любовь, а потом покинула его без каких бы то ни было объяснений. Женщиной, о которой он мечтал и которая, смеясь, растоптала его мечты.
Он ударил по тормозам. Вниз с утеса покатилась галька. Автомобиль проскочил в нескольких дюймах от пропасти, примяв траву, а затем, грохоча коробкой передач, снова набрал скорость. Он женится на Тессе Росман. Он будет заботиться о ней, защищать и любить ее. Страсть — для дураков. На свете нет такого понятия, как родственные души. Люди стремятся друг к другу, но каждый живет сам по себе. Единство душ существует лишь в воображении мечтателей. Он. же реалист и умеет здраво мыслить. Он объединит состояния Росманов и Санфордов. У него будут сыновья, которых он никогда не сможет иметь с женщиной, так мучившей его и вызывающей боль в пояснице от одних только мыслей о ней. Он сделает Зию счастливой. В конце концов, это важнее всего.
Рамон оставил свой «даймлер» на попечение шофера и быстрым шагом направился в свою комнату, на ходу раскланиваясь с именитыми гостями отеля. Он отпустил камердинера, лег в кровать, но до рассвета не сомкнул глаз, сосредоточенно пытаясь воссоздать образ своей будущей невесты. Голубые невинные глазки явно тускнели перед проницательным взглядом фиалковых, с густыми ресницами глаз. Светлые волосы не могли соперничать с темными, блестящими локонами. Цветение молодости уступало мягкой, без единого изъяна коже. Если бы он жил в средние века, то наверняка посчитал бы, что его околдовали.
— Будь ты проклята! — пробормотал он, яростно взбивая подушки, и решил до конца недели сделать предложение Тессе Росман.
— Я прикусила губу, Вир. Слава Богу, что не сломала ногу, — сказала Нэнси, со смехом протестуя, когда ее комната наполнилась множеством корзин с цветами и стала похожа на тропический сад.
— Теперь уже ничего не заметно, уверяю тебя. — Как бы в доказательство он поцеловал ее. — Мне хочется, чтобы ты выглядела как нельзя лучше сегодня вечером, и пусть все мужчины восхищаются тобой.
— Я постараюсь. Обещаю тебе. — Впервые за последние несколько дней она собиралась появиться на людях, и Вир непрерывно хлопотал вокруг нее. Его забота тронула Нэнси.
Зия прислала свою личную косметичку, чтобы та сделала ей холодные примочки, и сама провела с ней почти весь день, потягивая шампанское и вспоминая свою молодость в Бостоне в квартале Норс-Энд.
— В то время на горизонте постоянно виднелись мачты и паруса различных судов. Я всегда любила море. И сейчас люблю сидеть в саду и смотреть на яхты, входящие и выходящие из бухты. На этой неделе сюда должна прибыть «Аквитания». Это один из самых красивых кораблей. — При этом она не упомянула, что на этом судне прибывает Джек Камерон.
— Я всегда вспоминаю лето в Бостоне — жаркое, влажное лето без малейшего ветерка. Зимы совсем стерлись в моей памяти. Помню лишь белок, липы и вязы и прогулки вдоль пруда рука в руке.
Нэнси не стала спрашивать, чью руку Зия держала в те далекие молодые годы.
— Я родилась на Ганновер-стрит, всего в нескольких ярдах от дома твоих родителей. Для меня это место до сих пор остается самым волнующим в мире. Там было множество устричных баров, рыбных ларьков и парикмахерских. А когда у нас появлялись деньги, мы ходили в дешевый театр. — Она засмеялась. — Чтобы немного подзаработать, мы прислуживали в церкви Святого Леонардо. — Улыбка ее увяла. Нэнси вспомнила, что на Ганновер-стрит была еще церковь Святого Стефана. — Иногда мы посещали мюзик-холл на Тремонт-стрит. А однажды побывали даже в театре на Центральной площади.
Зия сидела у открытого окна в комнате Нэнси, подперев подбородок руками, и в глазах ее отражался тот, прежний мир.
— Мы любили купаться в Чарлз-речке, а по воскресеньям после полудня бродили по парку Франклина, и Чипс рассказывал мне о своих мечтах, как он станет мэром или губернатором. — Она снова рассмеялась. — Или президентом, хотя он не осмеливался произносить это вслух. Моя матушка угощала нас лепешками и рыбной похлебкой. Чипсу нравилась эта еда. К тому времени семья О'Шогнесси уже разбогатела, и повара в их доме уже не варили похлебки, не делали ни заварного крема с орехами, ни мороженого. А я любила готовить. — Зия удивленно посмотрела на свои белые, как лилии, красивые, ухоженные руки. — Правда, за последние десятилетия я сама не приготовила для себя ничего, кроме сандвича, а в те дни часто пекла индейский пудинг, брусничный пирог и сдобные булки. — Последовал тяжелый продолжительный вздох. — Это было так давно. Мне хотелось всю жизнь печь пироги и лепешки для своих проголодавшихся детей. Я решила не расставаться с кухней и никогда не передавать детей в руки гувернанток и нянюшек. Моя мать любила повторять, что кухня — сердце дома. — Зия грустно усмехнулась. — Выйдя замуж за Дьюарта, я больше никогда не занималась кухней и очень редко видела своего сына.
Она надолго замолчала. Нэнси тоже не нарушала тишины. До сих пор Зия ни разу не упомянула имени своего мужа. Казалось, это может омрачить ее приятные воспоминания. Она встала.
— Десятого я планирую устроить костюмированный бал. Лейтмотив — восточные правители. Я знаю, дорогая, ты не привезла с собой портниху, но не стоит беспокоиться. На такие случаи у меня есть первоклассные мастерицы. Сама я хочу появиться в образе Екатерины Великой, властной российской царицы. — Она ласково поцеловала Нэнси в щеку. — А как ты смотришь на то, чтобы предстать шведской королевой Кристиной? Ясно, что она не имела отношения к Востоку, но я допускаю некоторые поэтические вольности. С тех пор как появились фильмы с участием Гарбо, это будет вполне в духе времени. Во всяком случае, я оставляю этот образ за тобой. Мне очень хочется, чтобы ты наконец покинула эту затемненную комнату и появилась на балу. Жизнь — для того, чтобы жить и радоваться.
В этот вечер Вир, увидев Нэнси, от восхищения раскрыл рот. Она была в платье от Шанель. Это было воздушное творение из бледно-оранжевых, желтых и розовых цветов, хаотично разбросанных на белом фоне. Ворот спереди был высоким, спина обнажена. Юбка плотно облегала бедра, а ниже, от колен до пола, расходилась множеством оборок.
— Ты выглядишь просто великолепно, — сказал он и благоговейно вручил ей позолоченную шкатулку.
