Навстречу счастью - Мэтьюз Патриция (читать книги бесплатно TXT) 📗
– Я не могу не восхищаться ее мужеством и рвением. Бог знает, возможно, она права. Надо что-то делать и разоблачить негодяев перед обществом. Мне стало кое-что известно об их деятельности, еще когда я жила в Бостоне. Не знаю, слышал ли ты название слоп-шоп для магазинов готового платья?
– Сомневаюсь, Сара.
– Я занималась организацией Общества помощи морякам, жизнь которых была очень тяжелой. Они месяцами находились в море, а жены и дети страдали. Их заработная плата была очень низкая, и семьи едва сводили концы с концами. А иногда моряки совсем не возвращались домой. Корабли тонули или разбивались о скалы, и тогда многие семьи оставались без кормильца. – Сара покачала головой. – Да, вдовы и сироты вызывали во мне особенную жалость. Некоторые женщины вышли из приличных семей, знали лучшую жизнь и вдруг в один день становились одинокими и фактически неимущими.
Так вот. Большинство моряков и их семей вынуждены были покупать одежду в слоп-шопах по очень высоким ценам, хотя товар там был обычно плохого качества. Название придумано для магазинов, торгующих всякой дрянью. Вскоре я поняла: женщинам нужна работа, а не благотворительность. Это было в конце прошлого десятилетия, тогда судьба одиноких женщин была более плачевной, чем сейчас. Порядочная женщина только в трех случаях могла обеспечить себя и своих детей: работать в качестве прислуги, стирать и шить. Мы снабдили женщин руководством по вышиванию и другим видам шитья и открыли недорогой магазин для семей моряков. Через два года мы имели свыше пяти тысяч единиц одежды, предназначенной для продажи преимущественно морякам. Наши работницы получали приличную заработную плату, что немедленно вызвало гнев у владельцев слоп-шопов, которые платили швеям ровно столько, чтобы они не умерли с голоду.
Сара мрачно улыбнулась.
– Я не позволила конкурентам сломить меня и продолжала помогать женщинам как могла. Так что, видишь, я знаю, о чем беспокоится Джемайна. Хотя я и использовала «Ледиз мэгэзин» для организации Общества помощи морякам, но не сделала его трибуной для борьбы с владельцами слоп-шопов. А теперь представь себе реакцию Луиса, если бы я предложила ему такой проект. Он бы сразу умер.
– Да, но Джемайна скоро будет в Париже. Возможно, жизнь в этом городе и весенний показ мод заставят ее позабыть о своих замыслах.
– Буду молить Бога об этом, но, насколько я знаю Джемайну, вряд ли это поможет. Она вернется и примется за свое дело. Кстати, о демонстрации мод… – Сара внимательно посмотрела на Уоррена. – Тебе тоже пора отправляться в Париж. Уверен, что хочешь поехать в этом году, Уоррен? Как себя чувствует твоя жена? Я могла бы послать кого-нибудь другого.
– О, мы недавно говорили с ней на эту тему. Элис не против. Как ни странно, но последние несколько недель она чувствует себя значительно лучше. Она оживляется в холодные месяцы. Жаркая погода действует на нее неблагоприятно. Во время моего отсутствия днем с ней будет находиться миссис Райт, а на ночь станет приходить другая женщина, с которой я договорился, так что Элис все время будет под присмотром. Женщины позаботятся о ней лучше, чем я.
Сара кивнула:
– Хорошо. Мы поможем, если будет нужно.
Но тем не менее Уоррена угнетало чувство вины, когда вечером он возвращался домой. Дело в том, что ему очень хотелось отдохнуть от Элис. Время в Париже для него – желанная передышку от гнетущей, болезненной атмосферы дома. К тому же там будет Джемайна…
Мысль о Джемайне и заставляла его чувствовать себя виноватым. Он будет с ней в Париже, в этом городе света, городе влюбленных! После того как Элис заболела, между супругами прекратились нормальные отношения. Доктора сказали, что это может сильно повредить ее слабому здоровью, а если она забеременеет, то возникнет угроза ее жизни.
У Уоррена не было желания изменить жене… пока он не встретил Джемайну. Теперь он обнаружил, что, несмотря на отчаянное сопротивление, плотские мысли все чаще стали одолевать его.
Уоррен вздохнул и открыл дверь. Миссис Райт приветствовала его в своей резкой манере и уже через две минуты после его прихода была за дверью.
Войдя в холл, Уоррен крикнул:
– Я уже дома, дорогая!
Элис сидела в постели, опираясь на подушки, ее черные волосы были расчесаны. Она выглядела очень худой, почти бесплотной. Исключение составляли неестественно яркие серые глаза и лихорадочные пятна, которые подобно тепличным розам расцвели на ее щеках.
Уоррен остановился у постели и нежно поцеловал жену. Она обняла его и отчаянно прижала к себе на мгновение. Затем отпустила, и он сел на стул рядом с кроватью.
– Как прошел день, милая?
– Прекрасно, – живо отозвалась Элис. – Я даже вставала, провела немного времени в гостиной за шитьем и почти не кашляла весь день.
– Это хорошо. Ты ведь знаешь, мне хочется, чтобы ты посидела со мной за ужином.
– Теперь я могу вставать каждый день. – Она пристально посмотрела на него, и Уоррену стало неловко. Элис обладала способностью читать его мысли и чувства. – Как ты поработал, дорогой?
– О… почти как обычно. – Он отвел взгляд, затем не выдержал. – Сара говорила мне сегодня о поездке в Париж в следующем месяце. Она хотела знать, как ты относишься к такому длительному моему отсутствию.
– Уоррен… – Элис приподнялась повыше, опершись на спинку кровати. – Мы уже говорили с тобой об этом. Я очень не хочу, чтобы мое состояние мешало твоей работе.
– Сара все поняла бы. На самом деле она заявила, что нет особой необходимости в моей поездке в Париж. Она могла бы послать кого-нибудь другого.
Элис замотала головой:
– Нет, не хочу даже слышать об этом. Сейчас мне не хуже, чем в предыдущие годы. Я не перенесу мысли о том, что помешала тебе в любимой работе. У тебя ведь больше нет ничего – ни детей, ни жены… – На глазах ее выступили слезы, и она сказала, задыхаясь: – Я уже не женщина, Уоррен. Ты заслуживаешь лучшей участи.
– Не говори так! – Он строго посмотрел на нее. – Мы же условились, что никогда не будем касаться этой темы. Ты прежде всего моя жена… – Он хотел сказать: «в горести и в радости», но, к счастью, вовремя сдержался. Уоррен вытер пальцем слезы с ее глаз. – Я женился, потому что люблю тебя, и ничто не изменит моего отношения.
– Не понимаю, как ты можешь продолжать любить меня в таком состоянии, – произнесла она с горечью.
– Но я люблю. Ты – моя жена, Элис. А сейчас, – твердо заявил он, поднимаясь, – миссис Райт оставила нам на плите превосходное жаркое. Я принесу подносы с едой, бутылочку хорошего вина, и мы поужинаем здесь.
Уоррен бойко вышел из спальни, но постепенно шаги его замедлились. Он действительно раньше любил Элис и продолжал любить ее, но уже другой любовью. Уоррен не мог отрицать этого и был уверен, что и жена чувствует происшедшие изменения.
Приготовив подносы, Уоррен обнаружил, что его мысли снова перенеслись к Джемайне. Молодая и здоровая, она, несомненно, получит удовольствие от жизни в Париже. В первую поездку Уоррена в Париж Элис чувствовала себя еще достаточно хорошо и сопровождала его. Это были чудесные дни, которые запомнились навсегда.
Первые два дня в Париже Джемайна не испытывала никакого удовольствия. Путешествие через Атлантику прошло ужасно. Полпути стояла отвратительная погода, и Джемайна едва переносила качку. Ей было очень плохо, и она думала, что умирает. Ей хотелось даже приблизить час смерти, чтобы не испытывать этих мук. Джемайна чувствовала себя так же нехорошо, когда приехала в экипаже в Париж. Все, о чем она читала в книгах: собор Нотр-Дам, Сена, великолепные бульвары и роскошные магазины, – осталось незамеченным.
Сара снабдила ее инструкциями и рекомендательным письмом для мадам Блан, которая держала небольшой пансион на Правом берегy, где Джемайну ждала комната.
– Там обычно останавливаются наши люди во время пребывания в Париже, – поясняла Сара, – и мадам прекрасно говорит по-английски. Я написала ей, и она тебя ждет.
Джемайна словно сквозь туман увидела мадам Блан, суетливую маленькую женщину с ясными глазами. Когда девушка объяснила, что все еще плохо чувствует себя после путешествия, та сразу захлопотала.
