Прикосновение горца - Монинг Карен Мари (книги полностью txt) 📗
Роберт тяжело вздохнул и задумался. Может, он действительно слишком осторожен? Может, потому он и не решается на участие в больших сражениях, что цена поражения была бы слишком велика? Может, неразумно было сдерживать своих воинов из-за боязни потерпеть фиаско? Цирцен давно мечтает о большой битве. И берсеркерии тоже. И даже его собственный брат Эдвард рвался в бой, поставив на кон их будущее. Может, они правы, и действительно пришло время действовать?
– Надо послать за Броуди. Это то, чего ты ждал, – твердо сказал Наялл.
– Я согласен с Наяллом, милорд, – кивнул Лулах. – Если мы не дадим англичанам прорваться к Стирлингу, то нас уже не остановишь. Эдуард потеряет власть, и многие английские лорды не последуют за ним на наши земли. Так что мы должны принять это пари как подарок судьбы.
Роберт медленно кивнул и повернулся к гонцу.
– Скачи во весь опор в замок Броуди. Передай Цирцену, чтобы шел по старой римской дороге навстречу нам, к церкви Сент-Ниниан. Скажи ему, что дорога каждая минута, и пусть он берет все оружие, какое у него есть.
Гонец облегченно вздохнул и поспешно вышел из шатра.
Лиза и Цирцен с каждым днем узнавали друг друга все лучше, погрузившись в свой, созданный ими самими мир. В эти дни Цирцен смеялся больше, чем за последние столетия. Лиза была откровенна, как никогда, высказывая вслух такие заветные мысли, в которых раньше боялась признаться даже самой себе.
Влюбленные бродили по замку, устраивали пикники на свежем воздухе, время от времени уединяясь в надворных постройках. Однажды Лиза призналась Цирцену, что застала Дункана со служанкой во время их свидания.
– И ты смотрела на них? – Он недовольно нахмурился. – Ты видела Дункана без одежды?
– Да. – Щеки Лизы горели от стыда.
– Мне это не нравится. Ты больше не будешь смотреть на голых мужчин. Никогда.
Лиза рассмеялась. Его ревность показалась ей такой забавной!
– Ты выглядишь гораздо лучше, чем Дункан, – заверила она Цирцена.
– Ну и что? Сама мысль о том, что ты видела его голым, заставляет меня злиться на Дункана только потому, что он мужчина.
А потом Цирцен прижал Лизу к стене и сделал так, что она позабыла о молодом Дугласе и о том, что видела тогда. Дважды.
Однажды они даже любили друг друга на лестнице, когда в Грэйтхолле никого не было. Но большую часть времени они проводили в постели. Лиза рассказывала Цирцену о своей жизни, а он ей о своей, хотя она чувствовала, что чего-то он не договаривает. Благодаря их таинственной связи Лиза безошибочно определяла его настроение и часто не могла понять, чем оно вызвано. Так, например, когда Цирцен смотрел на играющих детей, его душу переполняли грусть и злость, а она не могла понять почему.
Обитатели замка были рады, что их хозяин снова научился смеяться, а Дункан и Галан просто сияли, когда обедали вместе с Цирценом и Лизой. Времена чопорных трапез наедине канули в Лету, и теперь они обедали только в Грэйтхолле, часто в обществе братьев Дугласов, а иногда к ним присоединялся кто-нибудь из тамплиеров.
Лиза медленно, но уверенно привыкала к жизни в четырнадцатом веке. Ей начали нравиться свободные платья и тартаны, а иногда она даже проводила время с женщинами, глядя, как они осветляют и заплетают волосы по моде замка Броуди.
Ей нравилось, что люди, живущие в замке, собираются по вечерам у камина, чтобы поговорить, а не сидят, уставившись в телевизоры или компьютеры. Обитатели замка Броуди знали множество колоритных преданий и с удовольствием пересказывали их. Дункану и Галану была известна история их клана за сотни лет до их рождения, и они охотно рассказывали о своих героях-предках. Лиза слушала их, пытаясь припомнить, о ком из Стоунов она могла бы упомянуть, но так ни на ком и не остановилась. Кому интересно, что чей-то там дед был юристом? А он мог срубить дерево и натаскать воды?
Дни пролетали в безоблачном счастье. Теперь Лиза понимала, почему ее мать утратила волю к жизни после смерти мужа. Если Кэтрин любила его хоть вполовину так, как Лиза любит Цирцена, то потеря мужа была для нее сокрушительным ударом.
Забота и любовь Цирцена, словно волшебный плащ, оберегали Лизу от невзгод. Теперь она и представить себе не могла, как раньше жила без него. Незримая связь между ними позволяла ей ощущать присутствие Цирцена, даже когда его не было рядом. Теперь Лиза никогда не чувствовала себя одинокой. Бывало, он уезжал со своими воинами, и если что-то его забавляло, Лиза слышала его раскатистый смех, хотя и не знала причины.
Благодаря этой связи она научилась понимать мужские чувства, которые раньше являлись для нее тайной за семью печатями, и Лиза с удивлением осознавала, что и лорд Броуди улавливает ее более тонкие женские ощущения и эмоции.
Это продолжалось до тех пор, пока она не спросила Цирцена о щенке, которого она так хотела. Лиза оборвала себя на полуслове из-за обрушившейся на нее горечи и печали, таившихся в душе ее возлюбленного.
Они сидели на каменной скамейке у пруда – это стало одним из их любимых мест – и смотрели, как дети играют со щенком. Лиза хохотала до слез, глядя на его неловкие прыжки и озорную морду.
– Хочу щенка, – заявила она. – Я всегда хотела иметь собаку, но наша квартира была для этого слишком маленькой...
– Нет, – ответил Цирцен.
Ее улыбка погасла, но Лизу тут же захлестнула волна жалости, исходившая от него.
– Почему?
Он не сводил глаз со щенка.
– Зачем тебе собака? Они ведь долго не живут.
– Нет, живут. Лет десять, а то и пятнадцать.
– Десять... пятнадцать. А потом умирают.
– Ну да, – кивнула Лиза, не понимая, что он хочет сказать. – У тебя когда-нибудь был щенок?
– Нет, – коротко ответил Цирцен и, поднявшись, протянул ей руку. – Пойдем лучше погуляем.
– Но, Цирцен, я же понимаю, что щенок вырастет, состарится и умрет, зато я смогу любить его, пока он будет жив.
Не отвечая, он повел ее прочь от играющих детей и посторонних глаз. Подойдя к рощице, Цирцен прижал ее к дереву и страстно поцеловал.
Лиза ответила на его поцелуй, но была смущена каскадом его эмоций – болью, отчаянием, желанием всегда обладать ею и чем-то еще, неуловимым, ускользавшим от ее понимания.
– Моя, – прошептал он, с трудом оторвавшись от ее губ.
– Собственник, – промурлыкала Лиза, снова потянувшись к нему губами, – типичный средневековый варвар, самоуверенный и нахальный.
– Пусть так, но все равно ты моя, – произнес Цирцен срывающимся голосом. – Сколько бы мы ни прожили вместе, я никогда не смогу насытиться тобой.
– Что ты! У нас же вся жизнь впереди, – нежно заверила Лиза, целуя его. – И всю свою жизнь я буду принадлежать тебе.
– Знаю, – тихо ответил он. – Знаю.
– Ты чего-то недоговариваешь, Цирцен.
– Этого все равно мало. Мне нужна вечность с тобой.
– Тогда я твоя навеки, – тут же пообещала Лиза.
– Осторожно, девочка, – произнес Цирцен, и его глаза потемнели. – Я могу поймать тебя на слове.
Лиза прижалась к его груди, хотя ее несколько смутил странный тон, которым он произнес эти слова. Она смутно чувствовала какую-то угрозу и не хотела, боялась узнать, какую.
– Расскажи мне все о себе, любимая, о своей жизни. О катастрофе, о том, что случилось с твоей мамой, и вообще, чего ты хочешь от жизни. – Цирцен надеялся, что его голос не выдал его мыслей, от которых ему самому становилось стыдно. Судя по тому, как охотно Лиза принялась рассказывать о своей жизни, обучая его новым словам, ему это удалось.
А у него появилась сумасшедшая, опасная мысль, и он старался отогнать ее, но уже понимал, что теперь ему не удастся от нее избавиться.
Глава 20
– Галан, мы это сделали! – Оба брата стояли, опершись на колонну в Грэйтхолле, и смотрели, как Цирцен обучает Лизу простенькому шотландскому танцу. Лиза внимательно следила за ногами, но все равно время от времени поднимала голову и счастливо смеялась. Дункан охотно признавал, что она восхитительна.
