Невеста Единорога - Майклз Кейси (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— Томас, пожалуйста… — начала леди Уитхемская, но осеклась и только умоляюще посмотрела на Ричарда, словно прося у него прощения за то, что ничем не может ему помочь; она не могла помочь никому из них уже много лет. — Может быть, просто у Дика другие планы на сегодняшний вечер?
Кроме бесполезной фантазии относительно вонзания ножа в грудь отца, у Ричарда не было планов ни на этот, ни на какой другой вечер. Но он давно уже осознал, что много потеряет в глазах окружающих, если признается в отсутствии интереса к обществу, особенно во время сезона. Что ни говори, он был виконтом Харленским, героем Пиренеев. Он был Единорогом, помогай ему Бог, и у него были перед людьми определенные обязательства; он должен играть роль в обществе, соблюдая определенные правила.
Он посмотрел на своего отца, который, по крайней мере в последние годы, несколько умерил свою грубость, питая уважение к подвигам своего сына на Пиренеях. Ричард не хотел ни бояться этого человека, ни ненавидеть его. Он улыбнулся матери, любившей своего единственного ребенка, но не понимавшей его и отказывавшейся видеть, кем был ее сын.
— Сказать по правде, мама, ты права. У меня другие планы на сегодняшний вечер. Мне очень жаль.
Фредерика взглянула на сына сияющими глазами:
— Я так и думала. Ведь сегодня среда, и Альмаки дают первый вечер в сезоне. Герой Пиренеев сможет выбрать любую из юных дебютанток. Разве не так, Томас?
Граф поковырял в зубах.
— Он имел такую же возможность в прошлом году, Фредди, но не воспользовался ею. Мы уже почти залучили эту крошку Пивенсли, — тридцать тысяч годового дохода! — но твой сын заявил, что не может вынести ее косоглазия. За тридцать тысяч в год я развелся бы с тобой и женился бы на ней, даже если бы у нее было две головы!
— Еще не все потеряно, сэр. — Фраза вырвалась у Ричарда невольно. Если отец в ближайшее время не умрет, то только развод позволил бы Ричарду избавиться от него и позаботиться о матери. Они вдвоем могли бы уехать в деревню и…
— Ха-ха-ха! — Комнату потряс раскат графского смеха. — Богатая мысль, мой мальчик. Развестись с моей Фредди! Ты уловила смысл, моя дорогая? — спросил он таким громким голосом, что его наверняка услышали слуги. — Но зачем я стал бы это делать? Все равно я не смог бы отыскать другую настолько же холодную в постели женщину, как твоя драгоценная матушка, если бы даже обошел пешком весь этот туманный остров. Нет, спасибо, я счастлив и в моем нынешнем положении. С меня достаточно тех любовниц, которых я содержу. Я просто не знал бы, что делать, окажись подо мной любящая жена, которая вопила бы, как распалившаяся шлюха, вместо того чтобы хныкать, как наказанный ребенок. Дело могло кончиться тем, что я перестал бы выполнять свои супружеские обязанности!
Ричард смотрел, как мать выходит из комнаты, прижав салфетку ко рту. Затем он повернулся к отцу:
— Благодарю вас, сэр. Эти ежедневные трапезы образуют уголок стабильности в нашем нестабильном мире. Клянусь, я не знал бы, как приступить к десерту, если бы матушка находилась за столом.
Томас откинулся на спинку стула, скрипнувшего под его тяжестью, держа в руках тяжелый хрустальный бокал со своим любимым джином — напитком настоящего англичанина, а не французской розовой водичкой, которой пробавлялся его сын, — и хлопнул в ладоши.
— Да, — согласился он. — Она ушла бы в любом случае, чтобы принарядиться перед театром. Перья, тюрбаны и прочие поганые финтифлюшки, которые, по мнению женщин, нам очень нравятся. Всегда предпочту хорошую шлюху, сынок: они, по крайней мере, знают, что нам, мужчинам, нравится в женщинах, не так ли? — Он наклонился и поставил бокал на стол. — А теперь скажи мне, мой мальчик: ты добудешь мне в этом сезоне немного денег посредством женитьбы или нет? Ты можешь быть героем Пиренеев, ты можешь быть Единорогом — но мы живем сегодняшним днем. Война кончилась почти год назад. Как долго мы, по-твоему, продержимся на твоей репутации и красивых глазах? Скоро кредиторы начнут толпиться у моих дверей, во весь голос требуя денег, и никому из них не будет никакого дела до того, что ты национальное достояние. Нам необходима солидная сумма, черт подери!
— Я не готов жениться, сэр, — тихо ответил Ричард, избегая смотреть в глаза отцу.
— Не готов? Не готов! — Кулак графа опустился на стол, заставив задребезжать столовое серебро. — Господи, мальчик, никто и не спрашивает у тебя, готов ты или не готов. Просто сделай это — и все! — Он резко поднялся, так что его стул упал на пол, потом помахал кулаком перед лицом Ричарда: — Ты не знаешь! Ты никогда не узнаешь, что я сделал для тебя, через что я вынужден был пройти, чтобы добыть тебе титул, который ты носишь; но заслужил его я! А что делаешь ты? Сбегаешь на войну с этим баламутом Морганом Блейкли, где тебя ранили — чуть было не убили!
— Морган был на волосок от смерти, папа, а его брат погиб. Мне… мне повезло.
— Не морочь мне голову показной скромностью. Прибереги ее для девчонок, которые и так твои. Ты герой — и не забывай об этом. Бог свидетель, только это удерживает меня от мысли, что ты не мой сын. Охотиться ты не любишь, стрелять не хочешь, не играешь в карты и даже не ходишь со мной на петушиные бои. Твоя мать до сих пор называет тебя Диконом, словно ты еще не вылез из-под ее юбки. И это мой сын! Где твой характер, мальчик? Пора оставить повадки невинной девицы. Покажи наконец характер и добудь состояние!
Каролина стояла перед зеркалом, нервно крутя на пальце обручальное кольцо; Бетт опустилась рядом с ней на колени, занявшись оборками ее белого платья.
— Альмаки! Цвет высшего общества! Мечта каждой молодой девушки! Клянусь, у меня замирает сердце при одной мысли об Альмаках! Ах, дорогая Дульцинея, я могу упасть в обморок от предвкушения удовольствия, которое мы получим за этими священными дверьми. Как ты думаешь, их обстановка осталась такой же безобразной? Еда у них всегда была ужасной, дитя мое, просто отвратительной! Хотя с тех пор все могло перемениться.
— Спасибо, Бетт, думаю, ты сделала все, что было в твоих силах, — поблагодарила Каролина служанку, когда та закончила поправлять оборки. Она повернулась и улыбнулась мисс Твиттингдон, которая выглядела в высшей степени интригующе в пурпурном платье и золотистом тюрбане; длинные белые лайковые перчатки безжалостно закрывали большую часть ее тоненьких, как птичьи лапки, рук. — Его милость сказал мне сегодня утром за завтраком, что у Альмаков самый респектабельный танцевальный зал во всем Лондоне, тетя Летиция. Учитывая это, думаю, что действительно там безобразная обстановка, плохая еда и скучная компания. Но мы будем выглядеть очень мило, не так ли?
— Ах, Господи, — сказала мисс Твиттингдон, опускаясь на стул, — поскольку ты уже благополучно пристроена, нам, кажется, нечего там делать. Дульцинея, не правда ли?
Каролина и Бетт обменялись многозначительным взглядом. Затем Каролина опустилась на колени возле стула, на котором сидела пожилая дама, и положила руку ей на плечо:
— Тетя Летиция, это трудно объяснить, но мы не должны говорить о моем браке. Мы не должны говорить о Дульцинее. Мы даже не можем говорить о леди Каролине. Все это было возможно в «Акрах», но и там только для того, чтобы мне легче было научиться вести себя так, будто я та умершая девочка. Помните, что сказал нам Морган сегодня утром? Меня зовут теперь Каролина Уилбер… Каролина Уилбер, тетя Летиция, и я нахожусь под опекой герцога. Каролина Уилбер. Вы можете это запомнить?
— Каролина Уилбер, — повторила мисс Твиттингдон. — Ах, моя голова! Когда я была девочкой, последним криком моды были желтые волосы. Я пользовалась успехом главным образом благодаря моим светлым волосам. Если бы ты уже не была замужем за маркизом, клянусь, половина Лондона ползала бы у твоих ног, покоренная твоими светлыми локонами. Сначала тюрбан. Потом я узнаю, что Ферди — этот крохотный фигляр — едет с нами в Лондон. Теперь ты мне говоришь, что я должна еще и думать? Не знаю, смогу ли я это пережить!
