Выйти замуж за виконта - Джеффрис Сабрина (электронная книга txt, fb2) 📗
Спенсер убрал свою руку из панталон, но только для того, чтобы обнажить ее ноги, подняв подол ночной рубашки. Словно пытаясь отвлечь, мужчина снова поцеловал ее, но Эбби продолжала настороженно следить за тем, как его рука поднимает рубашку все выше и выше. А когда его рука оказалась между ее ног и отыскала тайное местечко, полное влаги, Эбби увернулась от поцелуев Спенсера и прекратила свои ласки.
— Спенсер, может не стоит…
На его лице пылал яркий огонь безрассудства:
— Мы же играем, помнишь? — Его рука поглаживала ее, не покидая уютного места, и Эбби затопила теплая волна возбуждения. – Ты играешь со мной, я хочу играть с тобой. – А потом большим пальцем он надавил на бугорок, спрятавшийся в ее интимных кудряшках, и она едва не сошла с ума.
— Изумительный день…. – прошептала она, пока он искусно ласкал кусочек ее плоти, дразнил, поглаживал. Под его рукой Эбби превращалась в туго натянутую струну. – Это… ох… это слишком…ох, Спенсер, — это было слишком хорошо, чтобы быть простой игрой.
— Ты остановилась, — в голосе Спенсера послышались гортанные звуки. — Не останавливайся, давай играть вместе.
Когда до ее одурманенных наслаждением мозгов, наконец, дошли его слова, она снова начала поглаживать его огромное «нечто», ожившее в ее ладони. И Спенсер утратил всю свою сдержанность. Его рот словно оставлял свое клеймо по всему ее телу – терзал ее грудь, сосал нежную кожу ее шеи, мучил впадинку за ухом. Но все внимание Эбби было сосредоточено на жестоком пальце, снова и снова погружающемся в глубину ее тела.
Сжимая его напряженную плоть, Эбби по наитию поймала ритм его горячего ищущего пальца, и теперь они ласкали друг друга в унисон. Спенсер погрузил в нее теперь уже два пальца, а большим продолжал терзать ее пульсирующий бугорок, вызывая у нее стоны и заставляя извиваться в желании познать все глубины горящего между ног огня.
Когда он ускорил свои движения, она ответила ему тем же, пока их руки опять не стали двигаться в едином ритме. Их тела блестели от пота, дыхание стало отрывистым. В ее ушах звучал странный рык, возрастающий с каждым его прикосновением; он становился все громче и громче и..
— Да, Эбби, да, — срывающимся голосом шептал Спенсер, — вот так, о, Боже, … ты такая маленькая дикарка, моя дикая роза, моя дикая возлюбленная…
Слово «возлюбленная» словно заставило ее перешагнуть некий рубеж, после которого рычание превратилось в крик. Кричала она. Это из ее груди вырывался лишенный всякого стыда крик, перед глазами сверкали вспышки света, а тело оказалось подобно скрученной тугой пружине. Волны наслаждения, одна за другой накрывали ее, унося с собой напряжение и смягчая ее выкрики.
Потом его плоть стала конвульсивно сжиматься в ее руке, и у теперь Спенсера вырвался стон, хриплый и гортанный, превратившийся в ее имя, когда по его телу прошла дрожь, и его «нечто» утратило стальную твердость. Испугавшись того, что она натворила, Эбби отдернула руку, но перед этим успела почувствовать липкую влагу на его панталонах.
Он быстро откатился и лег, положив руку ей на талию:
О, Боже, женщина, — произнес он через мгновение, — ты моя смерть.
Ею постепенно овладевала приятная апатия, но Эбби сопротивлялась, беспокоясь о Спенсере:
— Я не задела твою рану? – прошептала она. – Мне, показалось, что я почувствовала кровь.
— Не кровь, — у него вырвался сдавленный смешок. – Это было мое семя. Если можешь, просто называй его — это.
Смущенная, она приподнялась на локте и взглянула на него:
— Но я думала, что мы не….
— А мы не делали того, о чем ты подумала, — его дыхание выровнялось, но в глазах все еще тлели угольки желания. – Мы просто доставили удовольствие друг другу, раздельно. И все. Твоя девственность осталась в целости и сохранности, по крайней мере, в строгом смысле этого слова.
Но она больше не чувствовала себя девственницей. А теперь, когда она узнала, что не причинила ему боли, то стала чувствовать себя просто волшебно. Как женщина, его женщина. Конечно, она не являлась ею, но то, чем они занимались, было слишком интимным для простого доставления удовольствия. И еще он назвал ее «возлюбленной». Он сам хоть осознал это?
Она опять легла на кровать, уютно устраиваясь возле него, и осторожно положила ладонь ему на грудь. Спенсер резко, с шумом, втянул воздух, словно это причинило ему боль. Но не оттолкнул ее:
— Спенсер?
— Да, Эбби.
Прохладная отчужденность, проступившая в его голосе, остановила девушку. Пожалуйста, нет, только пусть не возвращается этот высокомерный лорд. Верните ей обратно того Спенсера, который говорил ей нежности и нуждался в ней.
Но она все–таки набралась храбрости и не отступила:
— Я не думала, что наша игра зайдет так далеко. Но рада, что так получилось.
Он ничего не ответил, но Эбби почувствовала, как под ее ладонью напряглась его грудь.
Страх прогнал все удовольствие, но она не собиралась отступать и была решительно настроена выяснить, как далеко он зайдет в отрицании того, что ему тоже было приятно. Преодолев себя, с дразнящими интонациями в голосе она обратилась к Спенсеру:
— И когда же мы поиграем в следующий раз?
— Эбби, мы не можем больше играть, — сдавленно ответил он. – Это слишком… трудно.
— Трудно? В каком смысле?
— Это только все усложняет.
Ее сердце пропустило удар:
— Только не для меня. А значит, все усложняется для тебя.
— Именно так, — он поднялся с кровати, еще избегая смотреть на нее. – Потому что, если мы продолжим эти игры, то я захочу… — С проклятием он оборвал себя на полуслове. – Мы просто не можем, понятно?
Потом он поднял взгляд на Эбби, и его глаза расширились при виде девушки, раскинувшейся на белом покрывале. Взгляд упал на распахнутую ночную рубашку, все еще оставлявшую открытой левую грудь, потом опустился ниже – на задранный подол, который она не побеспокоилась опустить, оставляя ноги полностью обнаженными. И пока он жадно разглядывал ее тело, на его лице вспыхнуло желание.
В конце концов, из его груди вырвался вибрирующий вздох. Он сделал шаг в ее сторону, и в сердце Эбби затеплилась надежда, но все, что он сделал – опустил подол ночной рубашки и прикрыл ее грудь, соединив края ночного одеяния у нее на груди:
— В будущем будет лучше, если мы будем беседовать в других более подходящих, чем Ваша или моя спальня, местах.
Пока она смотрела на него, ошеломленная тем, как легко он смог откинуть от себя то, что между ними произошло, Спенсер сгреб всю свою одежду и направился к двери:
— Увидимся за завтраком, – сказал он.
А потом — ушел.
Она подумала, что уже слишком много плакала сегодня, и слез больше не осталось, но Эбби ошибалась. Стоило только уткнуться в подушку, как они полились из ее глаз безудержным потоком.
Как у него это получалось – быть одним человеком, а следующую секунду становиться абсолютно другим? Он назвал ее «возлюбленная» и совершенно очевидно желал ее. Но он так же мог и оттолкнуть ее в сторону, словно она была легким неудобством.
Эбби терла кулаками мокрые глаза. Вот в чем была проблема – он воспринимал ее как помеху его грандиозным планам, связанным с карьерой. Физически он ее хотел, но не считал, что она будет той, на которой бы он женился.
Возможно, Спенсер прав. Она и сама не была уверена, что сможет быть женой властного виконта.
Но за этим фасадом находился и другой мужчина. Мужчина, который желал ее и так заботился о ней, что наплевал бы на свою гордость и извинился за свои ошибки.
Да, она могла бы стать женой этому Спенсеру. И она хотела быть его женой, хотела, чтобы он говорил с ней, как когда–то в Америке, делился с ней надеждами в отношении Англии, как делал это раньше.
Эбби лежала на спине, уставившись на балдахин, висящий над кроватью. Она хотела пробудить того, другого Спенсера, которому принесла брачные клятвы. Возродить того Спенсера, который был добрым, страстным, и …
И который мог быть рядом с ней счастливым мужем. Потому что она точно знала, что ей нужен именно этот джентльмен. Она хотела быть законной женой Спенсера, пока бы их не разлучила смерть.
