Запретный плод - Джонсон Сьюзен (мир книг TXT) 📗
Что задумала Изабель? Этьен увидел жену и ее сопровождающих в ожидании экипажа у главного входа. Почему она не воспользовалась частным выходом, через который она всегда покидала оперу? Почему она вышла в вестибюль, хотя ненавидела столпотворение? Эти вопросы были риторическими, он знал на них ответ.
— Может, мы подождем на улице? — предложила Аделаида, чувствуя себя не в своей тарелке, как и герцог.
— Нет, — спокойно сказал Этьен.
По интонации этого единственного слова и направлению его взгляда Дейзи все поняла.
— Я не возражаю подождать снаружи, — сказала она. — Сегодня прекрасный вечер.
— Я не собираюсь давать Изабель повод… если вы не против, — сказал он, понимая, что его чувства отличались от чувств его друзей. Он не переваривал злобность Изабель, но его гордость была большей, чем гнев.
— Ее экипаж могут подать раньше, чем мой, — сказала Аделаида.
— У нее дикий блеск в глазах, — усмехнувшись, сказал Валентин, чтобы разрядить обстановку. — Я могу спасти тебя от нападения… Она нашлет на тебя своего Божьего человека, чтобы предать тебя адскому огню.
— Для начала лучше бы монсеньер исповедовал свою собственную совесть. Говорят, что еще две девицы, убирающие в резиденции архиепископа, носят его детей.
— Бог им поможет. — Валентин лениво растягивал слова. — Надо надеяться на это, так как архиепископ весьма скуп, когда речь идет о его собственных деньгах, как и остальные Монтеньи. Они ведь очень оберегают свое богатство, так старательно накопленное в течение столетий продуманно устроенными браками.
Экипаж принцев Шанталь был объявлен, и они все вместе пошли к выходу. Устроит ли она сцену, спрашивала себя Аделаида.
Эта мерзавка наверняка спровоцирует Этьена, думал Валентин, неосознанно подвигаясь ближе к Этьену и как бы прикрывая его.
Я не смогу идти под едкими взглядами толпы в ярко освещенном вестибюле, решила Дейзи.
Герцог знал, что прежде чем они достигнут выхода, он услышит полный яда голос жены.
— Она такая… темнокожая, Этьен, Не в вашем обычном вкусе, — сказала Изабель со значением. — Но у вас всегда было влечение ко всему… варварскому.
Одновременный вздох толпы завибрировал под блестящими люстрами, все глаза сосредоточились на сблизившихся двух группах людей. Дейзи почувствовала, что тело Этьена напряглось на мгновение, но его шаг не замедлился, он сделал вид, что не слышит замечания жены, когда они проходили рядом с Монтеньи.
Мягкое давление руки Этьена на плечах Дейзи одновременно защищало и сдерживало. Более высокий, чем другие мужчины, он смотрел на окружающих не только с высоты своего роста, но и, казалось, с высоты своего положения.
— Вы абсолютно правы, герцогиня, мисс Блэк не совсем в моем обычном вкусе. И поэтому я намерен получить благословение. — Он намеренно употребил эту фразу, стараясь задеть религиозность Монтеньи. Повернувшись к Дейзи, отошедшей вместе с его друзьями немного в сторону, он сказал: — Примите извинения за невоспитанность моей жены. Не обращайте внимания на эту варварскую грубость.
Вокруг немедленно прокатился подобный шелесту ропот. Хорошо одетая толпа демонстрировала широко открытые глаза за поднятыми лорнетами и облаченные в перчатки руки, прикрывающие многочисленные тайные улыбки мужчин. «Вы слышали это? Вы слышали его? Я не могу представить себе… рядом с архиепископом… Де Веку было все равно, даже если бы сам Бог стоял рядом с ней. Его предмет обожания прекрасен, не правда ли? Она молода, ее кожа подобна атласу. Она экзотически смугла. Посмотрите на Изабель, ее глаза пылают пожаром. Выведет ли ее Шарль? Архиепископ никогда не был в таком недоумении…»
— Валентин! — Тон герцога был чрезвычайно спокоен, но в нем чувствовалась решительность. Он повернул голову, наклонившись к Дейзи, как будто они были одни. — Я вернусь через минуту, — быстро сказал он. — Иди с Валентином.
Не дожидаясь ответа Валентина, он вернулся к жене и ее окружению. С изысканной, подчеркнутой вежливостью он сказал:
— Не затрагивайте меня больше на людях, Изабель. Я подружески прошу вас и предупреждаю. Закройте рот, Шарль. Вы напоминаете голодную лягушку. — Его почти свинцовый взгляд охватил собравшихся членов магистрата. — Я надеюсь, мы понимаем друг друга. Это спасло бы меня от необходимости вызывать каждого из вас для сатисфакции.
Наступившая тишина показала, что каждый из присутствующих был наслышан об умении герцога владеть дуальными пистолетами. Однажды, еще в молодости, он убил двух человек изза гораздо меньшего оскорбления, будучи к тому же не совсем трезвым. А после этого спокойно возвратился в постель к даме, которую оставил часом ранее. С возрастом он стал менее импульсивным, но каждый знал о темпераменте герцога де Век. Холодным взглядом зеленых глаз он окинул окружающих и после небольшой паузы, склонив голову в учтивом поклоне, добавил:
— Доброй ночи, — и пошел по направлению к карете. Толпа снова взорвалась шушуканьем, после того как герцог вышел из здания оперы. Возбужденные комментаРИИ буквально носились в воздухе. «Вы слышали его? Какой непоколебимый и холодный, как сталь. Дуэль. Он бросил вызов всем. Он мог бы убить каждого из них. Вы знаете де Века, он может попасть из пистолета в глаз голубя с сотни шагов. Посмотрите, архиепископ близок к обмороку. Но Изабель… Если бы она была мужчиной, она стреляла бы в него. Вы не видели американку? Надо бы получше ее рассмотреть. Понятно, почему де Век согласен убивать изза нее…»
Она была очень маленькой… Дейзи стояла на тротуаре, ожидая экипаж и думала о том, что Изабель оказалась очень небольшого роста. Странно, почему она подумала об этом, тогда как должна была бы интересоваться всеми этими перешептываниями, сплетнями и причиной, по которой Этьен вернулся в оперу. Но перед ее глазами, как на гравюре, стояло изображение очень хрупкой, миниатюрной блондинки — Изабель. Как будто их конкуренция сводилась к чисто физическим данным и она была удачливей только потому, что была выше ростом. Вроде бы меньший рост Изабель объяснял ее злобность и недоброжелательность. Неужели судьба подарила герцогине Этьена в порядке компенсации? И какие катастрофические выводы таит в себе эта логика для самой Дейзи? Она не хотела даже думать, насколько законно положение Изабель в качестве жены Этьена. Стоп! Она считала удары пульса, пытаясь успокоить свои чувства.
Финальная сцена «Аиды» — темница и обреченные влюбленные — всплыла в ее памяти. Она задрожала от ужаса, как будто злой дух коснулся ее.
— Тебе холодно, дорогая? — Герцог подошел к ней сзади, обнял и привлек ее к себе, так что она ощутила его тепло. Он говорил спокойно, как если бы не существовало назойливого внимания Изабель, всех судей и архиепископа. — Ты замерзла, — добавил он, грея своими руками ее пальцы.
— Да. Нет… возможно, немного… Последняя сцена взволновала меня.
— Мне искренне жаль, что Изабель…
— Нет, я имею в виду «Аиду».
Он посмотрел ей в глаза и он увидел в них тревогу.
— Может быть, пойдем пешком… Здесь недалеко… Или тебе слишком холодно? — Его голос был нежным, словно извиняющимся за все, что случилось в опере.
Экипаж ожидал их, слуга в ливрее держал открытую дверь, в то время как Валентин с Аделаидой стояли рядом, на небольшом расстоянии.
Дейзи кивнула, ощущая потребность побыть с Этьеном вдвоем, как будто ночная прогулка могла рассеять воспоминания об Изабель и ее могущественной когорте.
— Поезжайте без нас, — сказал герцог Валентину.
Они все поняли.
— Тебе не обязательно разводиться с ней, — сказала Дейзи.
Ее рука была в руке герцога, они шли по освещенному бульвару, теплый вечерний воздух был подобен бархату. Она старалась не думать об Изабель. Брак не был необходимым в ее мире, в отличие от мира белого человека.
— Для меня неважно, что ты не женишься на мне, если развод невозможен. Абсароки иначе относятся к этому. Если ты любишь меня, этого достаточно. Быть с тобой… этого достаточно. — Ее вышитая вечерняя накидка переливалась при движении мягкими волнами. — Я не хочу твоего титула, я не нуждаюсь в твоей власти или твоем состоянии. У меня все это есть.