Рискованный флирт - Чейз Лоретта (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
– Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься это сделать.
Рассудок пытался ему что-то сказать, но Дейн слышал одно – ползти… и умолять. Все, что он слышал, – это насмешку в ее тихом голосе, и его скрутила ярость. И тогда он закрылся в бессильной злобе, зная, что так он недоступен обидам. Он не полз и не умолял, когда в восьмилетнем возрасте его мир разбился вдребезги, когда единственное существо, которое его любило, убежало от него, а отец выставил его из дома. Этот мир пихал его лицом в уборную, насмехался, унижал и бил. Мир отшатнулся от него, заставил платить за каждую малость, дающую счастье, мир старался забить его, но он не подчинился, и миру пришлось жить вместе с ним на его условиях.
И ей придется. Он вынесет все, что потребуется, чтобы ее этому научить.
Дейн подумал о скалах, на которые ей указал несколько часов назад. Веками по ним бьют дожди, но никакие ветра и холода не могут их ослабить или сокрушить. Так и он. Он превратил себя в камень, и если она будет двигаться, то не найдет на нем ни единой точки опоры или зацепки. Она на него не взберется, как не расплавит его и не сокрушит. Джессика опустилась возле него на колени, он ждал, она была неподвижна. Дейн знал, что она выжидает. Не слепая же она и распознает камень. Может быть, она уже поняла свою ошибку… и скоро, вот сейчас, откажется от своих слов. Она подняла руку и дотронулась до его шеи – и тут же отдернула руку, как будто, как и он, почувствовала проскочивший между ними разряд.
Хотя Дейн упорно смотрел прямо перед собой, боковым зрением он видел, что она озадачена; нахмурилась, посмотрела на свою руку, потом взгляд задумчиво переместился на его шею.
А потом она придвинулась, одно колено направила ему за спину, вплотную к ягодице, другое вдавила ему в бедро, закинула правую руку ему на плечи, левой провела по груди и подтянула его ближе к себе. Губы коснулись чувствительного места в уголке глаза, в это же время круглая попка уселась на его руку.
Он изо всех сил держался жестко, сосредоточился на том, чтобы ровно дышать и не выть.
Она была такая теплая, мягкая, ее яблочный запах окружил его сетью, как будто мало ему было той ловушки, в которую его завлекло нежно закругленное тело. Полураскрытые губы спустились по щеке, прошлись по неподатливой скуле и забрались в уголок рта.
«Вот дурак!» – молча выругался он. Ведь знал, что она не отказалась от своего вызова и что ему не уйти невредимым из этого столкновения.
Он в сотый раз шел в ловушку, на этот раз еще худшую. Он не мог упиваться ее сладостью, потому что это означало бы сдаться, а он не сдается. Он должен быть неподвижен как гранит, когда мягкая попка поднимается и опускается на его руке, а теплое дыхание, теплые губы дразнят легкими поцелуями.
Дейн оставался монолитом, когда она нежно дохнула ему в ухо и от этого вздоха вскипела кровь. Он остался внешне неподвижный, внутренне совершенно несчастный, когда она медленно развязала узел галстука и стянула ею с шеи.
Дейн видел, как он выпал из ее пальцев, и некоторое время пытался сосредоточиться на белой кучке у ног, но она целовала его в шею и просовывала руку под рубашку. Он не мог остановить на чем-то взгляд или мысль, потому что повсюду была она; его охватил жар, била дрожь.
– Ты такой гладкий, – голос доносился сзади, дыхание щекотало затылок, она гладила его по плечам, – как полированный мрамор, только теплый.
Дейн был в огне, а ее низкий неясный голос был маслом, разжигавшим пламя.
– И сильный, – продолжала она, а руки-змеи скользили по мышцам, которые от ее прикосновения напрягались и подрагивали.
Он, как огромный слабый глупый бык, тонул в трясине, его соблазняла девственница.
– Ты можешь поднять меня одной рукой, – продолжал гортанный голос. – Я люблю твои большие руки. Я хочу, чтобы они были на мне. Повсюду, Дейн. – Кончик языка скользнул в ухо, и он затрепетал. – Прямо на коже – вот так. – Под батистовой рубашкой пальцы прижались к тяжело бьющемуся сердцу. Большой палец скользнул по напряженному соску, и Дейн зашипел сквозь зубы.
– Я хочу, чтобы ты то же делал со мной, – сказала Джессика.
Он хотел, о, как он хотел, Пресвятая Дева Мария! Побелели костяшки стиснутых пальцев, заныли сжатые зубы, но все это было ничто в сравнении со злобным бурлением в чреслах.
– Что делал? – с трудом выдавил он. – Предполагается… что я должен был… что-то чувствовать?
– Негодяй. – Джессика убрала руку, и он почувствовал дрожь облегчения, но не успел еще раз вздохнуть, как она подобрала юбки и уселась верхом ему на колени. – Ты меня хочешь. Я это чувствую, Дейн.
Трудно было не почувствовать. Между вздыбленной мужской плотью и теплой женской был только слой шерсти и полоска шелка. Помоги ему Бог! Там чулки выше колен, дальше подвязки, над ними шелковистая кожа. У него даже скрючились пальцы искалеченной руки.
Как будто прочтя его мысли, Джессика взяла его левую руку и положила ее на юбку. «Под нее! – хотелось крикнуть. Чулок, подвязка, сладкая шелковая кожа… – Пожалуйста…»
Он сжал губы. Он не будет умолять, он не поползет.
Джессика толкнула его, и он опрокинулся на диванную подушку. Все силы были отданы тому, чтобы не закричать.
Он увидел, что ее рука движется к завязкам лифа.
– Брак требует приспосабливаться, – сказала она. – Если ты хочешь проститутку, я должна действовать как она.
Дейн пытался закрыть глаза, но на это не было сил. Он был прикован к созерцанию изящных пальцев и их порочной работе… крючки и завязки прочь… ткань соскользнула… выпуклости молочной плоти вырвались из-под кружев и обвисшего шелка.
– Я знаю, мои достоинства не так обильны, как те, к которым ты привык, – сказала она и стянула лиф до талии.
Он увидел две луны, алебастрово-белые и гладкие. Во рту пересохло, голову как будто набили шерстью.
– Но если я буду близко, может быть, ты не заметишь разницу. – Она приподнялась и наклонилась к нему… близко, слишком близко.
Один напряженный розовый бутон был в дюйме от его губ… запах женщины щекотал ноздри, кружил голову.
– Джесс, – в муке прохрипел Дейн.
Сдавленно вскрикнув, он притянул ее к себе и захватил рот, блаженный оазис… «О да, пожалуйста…» И она раздвинула губы в ответ на яростную мольбу. Он жадно впился в нее, иссохший, горящий, и она остужала его и воспламеняла одновременно. Она была и дождь, и горячий бренди.
Он провел рукой по узкой податливой спине, она содрогнулась, выдохнула ему в рот, прошептала:
– Как я люблю твои руки.
– Sei bella, – хрипло ответил Дейн и сжал ее талию. Тугая, гибкая, но такая маленькая в его большой руке.
И всей ее было очень мало, но он ее хотел такую, какая она есть. Голодный рот блуждал по лицу, по плечам, шее. Он потерся щекой о бархатные склоны груди, сунул нос в долину между ними, язык метнулся к розовому соску. Он захватил его губами и, держа ее содрогающееся тело, лаская, сосал. Над его головой раздался испуганный вскрик, но Джессика ерошила ему волосы, гладила по голове, и он знал, что она вскрикнула от возбуждения, а не от боли.
Дьяволице понравилось!
Разгоряченный, обезумевший, Дейн понял, что может взять ее.
Сердце рванулось в галоп, в голове помутилось, но он призвал на помощь остатки самоконтроля и, вместо того чтобы накинуться на нее, продолжил осаду другой груди, медленнее и бережнее.
– Ох! О Дейн! Пожалуйста. – Пальцы непроизвольно двигались по плечам и шее.
Да-да, умоляй! Он осторожно сжал сосок зубами.
– Господи, пожалуйста. Нет. Да. Ох! – Джессика беспомощно извивалась под ним, то прогибаясь, то пытаясь выкрутиться.
Его рука скользнула под мятую, сбившуюся юбку и погладила шелковистую кожу. Джессика застонала.
Он отпустил ее грудь, и она впилась в него губами, он ей ответил, вгоняя толчки наслаждения в жадный рот. Упиваясь поцелуем, Дейн в то же время рукой погладил по чулку вниз и вверх, ловко развязал подвязку и, стянув чулок, скользнул по ноге и схватил круглую ягодицу.
