Нежная мятежница (др. преревод) - Линдсей Джоанна (читать книги онлайн без .txt) 📗
— О, как ты прекрасен, Энтони…
Да, он был тоже совершенно очарован ее движениями, тем, с какой нежной храбростью она изучала его тело. А последние произнесенные тем самым хрипловатым голосом слова оказались каплей, которой недоставало, чтобы сломить остатки терпения. Он сильно прижал Рослин к себе, страстна, порывисто целуя. Затем на руках понес к кровати. Через мгновение он бережно положил неподвижную девушку на одеяло и, слегка отстранившись, устремил горящий взгляд на ее прекрасное лицо, перевел его ниже и еще раз черточку за черточкой обвел им всю ее целиком, веря и не веря, что перед ним именно она. Сколько раз он рисовал в мечтах именно эту картину: Рослин в его кровати, ее тело охвачено страстью, взор пылает и зовет. О, она удивительно красива, красивее, чем даже он мог вообразить! Сколь совершенны ее формы! Сколь женственно в этой девушке все! А главное, она здесь и сама хочет его.
Наверное, взять себя в руки помогла бы ему шутка по поводу нынешней ситуации. Но он не мог шутить. Руки сами собой с необычайной нежностью легли на ее щеки, пальцы погладили лоб, волосы, пощекотали шею. Энтони сам удивлялся, что никак не мог насытиться простым прикосновением к ней.
— Ты не можешь представить, что делаешь со мной…
— Я знаю, что ты со мной делаешь, — прошептала Рослин, не отрывая от него глаз. — С тобой то же самое?
— О Боже, похоже, да! — то ли простонал, то ли усмехнулся Энтони.
И снова поцелуй! Мягкий язык раздвинул ее губы и проник в глубину рта. Тела их соприкоснулись. Зачем-то Энтони разомкнул обнимающие его руки, распрямил их и, продев свои пальцы в ее, пригвоздил к кровати. Двигаться теперь она не могла. Но могла чувствовать, как его грудь скользит по твердеющим и наполняющимся с каждым движением сладостными импульсами соскам. И вдруг губы его переместились на один из них. Он нежно целовал его, втягивал в рот. Теплый влажный язык погладил плененную шишечку по кругу, доставляя неописуемое наслаждение. О, как ей хотелось сейчас обнять его, прижать еще ближе к себе! Но он по-прежнему не выпускал ее рук. Рослин казалось, что она вот-вот лишится рассудка. Из груди ее вырвался глубокий протяжный стон. Энтони приподнял голову и нежно улыбнулся ей.
— Ты будто дьявол, — пролепетала Рослин, глядя в его горящие вожделением глаза.
— Я знаю, — ответил он, целуя ее второй сосок. — Тебе это не нравится?
— Мне это не нравится? — произнесла она таким тоном, будто в жизни не слышала более нелепого вопроса. — Мне понравилось бы и самой делать то же, что и ты. Мне тоже хочется дотронуться до тебя. Надеюсь, ты позволишь?
— Нет.
— Нет?
— Попозже сможешь ласкать меня, сколько твоей душе будет угодно. А сейчас, я боюсь не выдержать…
— О, — вздохнула Рослин. — Ну раз так, то я тоже не могу больше терпеть.
Энтони простонал.
— Пойми, любимая, если ты не успокоишься, я начну вести себя как неопытный мальчишка.
Рослин хмыкнула. От этого грудного звука голова Энтони закружилась, он в одно мгновение сорвал с себя брюки и уже бросился было к ней, как вдруг увидел, что она все еще не разута и в чулках. Заниматься любовью в таком виде он считал не совсем приличным для порядочной женщины, а потому поспешил избавиться от этих препятствий. И тут из башмачка Рослин выпал блестящий кортик.
Энтони восхищенно улыбнулся. Она полна неожиданностей. Его маленькая шотландка! С такой не соскучишься. Иметь такую жену — значит не только обеспечить себе сказочное наслаждение, но и весьма интересную жизнь. Если до этого у него были еще какие-то сомнения в необходимости жениться на ней, то теперь и они исчезли.
— И ты правда знаешь, как пользоваться этой штукой? — спросил он, взвешивая кортик на ладони.
— Представь себе. Более того, я уже применила его по назначению, когда наймиты Джорди пытались похитить меня прямо на улице.
— О Джорди с его наймитами, моя сладкая, после сегодняшней нашей встречи можешь не беспокоиться, — твердо сказал Энтони, отбрасывая оружие в сторону.
Рослин весьма сомневалась в справедливости этих слов, но предпочла промолчать. Зачем говорить и спорить? Сама она знает наверняка, что на самом деле ни одна из ее проблем не разрешилась. Энтони как был, так и остался мужчиной того сорта, который не подходит для брака, как бы она ни желала обратного. Любовник он непревзойденный. Это да. Но только в этом качестве она и должна воспринимать его. Так она воспринимает его и сейчас. К чему оберегать свою невинность, коль все последние события доказывают, что брак ее будет не более чем коммерческой сделкой.
Думы о завтрашнем дне, предстоящих решениях, да и обо всем прочем улетучились уже через мгновение. Руки Энтони вновь заскользили по ее ногам, раздвинули их, и поцелуй обжег бедро у самого паха. Губы продолжили движение. И вот уже язык, оставив влажный теплый след на животе, погрузился в углубление пупка, то вдавливая, то отпуская кожу. Горячая волна прокатилась до самых кончиков ее пальцев. Рослин затрепетала всем телом. Она обхватила руками его голову, силясь притянуть его для поцелуя. Но он продолжал действовать по своему разумению, вновь занявшись ее грудью. И как! И без того вышедшие уже из-под контроля страсти и вовсе лишили ее рассудка. Спина девушки выгнулась, живот вибрировал. Упереться им в его грудь казалось ей сейчас страшно необходимым. Чего она жаждет, Рослин, конечно, не представляла, но инстинктивно ощущала, что должно произойти еще что-то, то, к чему рвется бушующее у нее в груди пламя.
Это была уже непреодолимая, неистовая тяга к мужчине. Но Энтони вдруг замер. И лишь убедившись, что продолжает владеть своими чувствами, он ответил на ее призыв. Теперь быстрые и горячие поцелуи проделывали тропинку к ее уху. О, воздействие этой ласки было необычайно сильным! Рослин вскинулась всем телом, чуть не сбросив Энтони. Она затрепетала, испытывая странное, незнакомое желание нанизать себя на него.
Если вся плоть Рослин была распалена сейчас вожделением, то в греховной части и вовсе бушевало адское пламя. Когда нечто впервые прикоснулось к нему, тело ее начало действовать как бы само по себе, ища чего-то страшно необходимого для этой своей греховной части. И это удалось. Рослин почувствовала, как нечто входит в нее, заполняя образовавшуюся вдруг мучительную пустоту. Ощущение сбывающихся желаний заставило рвануться навстречу. Она обвила Энтони ногами, ликуя оттого, что наконец может хоть как-то влиять на происходящее. Больше уж она его от себя не отпустит! А давление чего-то входящего в нее нарастало и нарастало, усиливалось, пока вдруг не исчезло после подобия какого-то хлопка у нее внутри, уступив место новому неистовому наслаждению. Спало и мучившее ее напряжение, хотя не до конца.
А Энтони вновь целовал ее горячо, с такой же ненасытной страстью, которая бушевала и в ней самой. Руки его железными оковами сдерживали ее, ограничивая движения. Сам он, однако, двигаться не переставал, и эти совершаемые им движения вызывали в ней жгучую потребность ответить. Обострившиеся до предела чувства кипели в Рослин, рвались наружу и наконец будто взорвались, бросив ее в блаженное забытье. То, что через мгновение на нее бессильно упал и опустошенный Энтони, она уже не поняла.
Он и правда ощущал себя таким слабым, что секунду-другую даже головой не мог пошевельнуть. В который раз со времени знакомства с Рослин он подумал, что ничего подобного до сих пор не испытывал ни с одной женщиной. Захотелось сказать это и ей, но он быстро убедился, что воспринимать слова Рослин сейчас не в состоянии. То ли она спала, утомленная так же как и он сам, то ли и вовсе на какое-то время от переизбытка эмоций впала в беспамятство. Единственное, что он смог предпринять, это убрать локоны с ее щек. Он и сам, восхищаясь с блаженной улыбкой ею и собой, был недалек от забытья. О, чтобы повторить все снова, сил у него бы хватило, но Энтони вдруг осознал, что произошло. Сегодня он имел дело с девственницей! Реджи предупреждала его об этом, да он и сам, конечно, не мог не чувствовать. Страсть толкнула Рослин на то, чтобы пожертвовать невинностью ради него! Он ощутил неописуемые удовлетворение и нежность при этой мысли. Похоже, она даже не ощутила боли. Но впереди утро, и с ним может прийти чувство потери. Впереди целая жизнь, жить которую ей отныне придется в новом состоянии. Энтони удрученно покачал головой. Боже, а он-то сам хорош…
