Лепестки на воде - Вудивисс Кэтлин (читать книги полные txt) 📗
Шимейн улыбнулась, услышав эту похвалу.
— Если мы вернемся домой не слишком поздно, вам с Эндрю перед сном удастся полакомиться пирогом. Тесто я приготовила еще утром.
Свет лампы, висящей за спиной Гейджа, окружал его голову золотистым сиянием, придавая благородным чертам оттенок отполированной бронзы. Шимейн он казался ожившим божеством. Огонек отражался в его прекрасных глазах цвета прозрачного янтаря. Но не глаза, а мягкое сияние его улыбки наполняло сердце Шимейн странным, волнующим теплом.
Глава 8
К тому времени, как они покинули таверну, на улице совсем стемнело, с юга подул слабый бриз. Его ароматное теплое дуновение опьяняло Шимейн: совсем недавно глоток свежего воздуха был для нее недоступной роскошью. С помощью Гейджа она забралась на сиденье повозки и устроила полусонного малыша на коленях, пока Гейдж отвязывал лошадь. Неожиданно Гейдж негромко чертыхнулся, и Шимейн встревожилась.
— Что случилось?
— Лошадь потеряла подкову, — процедил сквозь зубы Гейдж, понимая, чем грозит ему это событие. Он тяжело вздохнул. — Боюсь, теперь, чтобы добраться до дому, нам придется заехать к Корбинам.
Шимейн вздрогнула, вспомнив гримасу ненависти на лице Роксанны, но промолчала: очевидно, те же мысли мучили Гейджа.
— Надо ли нам сойти с повозки?
— Пока сидите. Я отведу лошадь к кузнице и там распрягу ее.
Добравшись до кузницы, расположенной на окраине города, Гейдж помог Шимейн спуститься на землю. Он распряг лошадь и повел ее к строению, сквозь щель под дверью которого виднелся багровый отблеск пламени.
На стук из дома вышел крепко сложенный мужчина с выпяченным животом. Он опирался на самодельный костыль. Стараясь не ступать на сломанную, еще зажатую в лубки ногу, он подошел к перилам веранды и пристально всмотрелся в лица ночных гостей. В темноте глухо, как из бочки, прогудел его голос:
— Кто здесь?
— Гейдж Торнтон. Мистер Корбин, моя лошадь потеряла подкову.
В ответ Хью Корбин звучно фыркнул:
— Слишком поздно ты явился, чтобы подковать лошадь. В такую темень все умные люди давно уже сидят дома, но ты ведь не такой, верно?
— Так вы поможете мне или нет? — перебил Гейдж, пропуская оскорбление мимо ушей.
— Пожалуй, если я хочу, чтобы ты поскорее убрался отсюда, у меня нет выбора, — раздраженно произнес Хью. — Сейчас принесу фонарь.
Узнав голос Гейджа, на веранду с зажженным фонарем в руках вышла Роксанна. Ее распущенные волосы свисали по спине, поверх ночной рубашки был наскоро наброшен халат.
— Ступай оденься! — рявкнул Хью на дочь, потянувшись за фонарем.
— Я одета! — с вызовом отозвалась она и, поспешно спустившись по ступенькам, бегом бросилась к кузнице, не дожидаясь неловко ковыляющего отца. В свете фонаря ее лицо казалось воодушевленным и радостным — до тех пор, пока луч не упал на стройную фигуру поодаль от Гейджа. В тот же миг серые глаза Роксанны наполнились ледяным холодом. Она надеялась, что Шимейн еще не оправилась после схватки с Поттсом, а Гейдж обдумал ее утреннее предостережение и пришел извиниться. Но теперь Роксанна поняла, что ошиблась. В упрямстве столяр не уступал ее отцу. Подступив почти вплотную к рабыне, Роксанна окинула ее презрительным взглядом.
— Вижу, Шимейн, ты быстро оправилась. Или вовсе не пострадала? Может, это была только игра, чтобы вызвать сочувствие у хозяина?
Шимейн сухо улыбнулась:
— Думайте как хотите, мисс Корбин. Полагаю, никакими словами мне не удастся переубедить вас.
Надменно вздернув подбородок, Роксанна усмехнулась:
— Разумеется. Мнение каторжников мне безразлично.
Роксанна круто развернулась, ветер раздул ее халат и рубашку, и она словно поплыла на всех парусах к человеку, которому некогда предложила свое сердце, а тот жестоко отверг ее любовь.
— Я думала, вы пришли извиниться, Гейдж, — приглушенно и язвительно проговорила она, — а возможно, сообщить, что избавитесь от служанки. Но вы, видно, решили упорствовать, как обычно верны себе. — Она с сожалением покачала головой. — Мне жаль вас… и вашего сына.
Почувствовав в ее словах угрозу, Гейдж нахмурился, но не произнес ни слова, не желая ввязываться в очередную ссору в присутствии Шимейн. Сегодня ему весь день приходилось спорить и защищаться, и в этот миг Гейдж хотел только одного: вернуться домой и провести приятный тихий вечер в обществе сына и служанки.
Дохромав до кузницы, Хью оперся на костыль и заявил Гейджу:
— Разведи огонь и помогай мне. Один я не справлюсь.
— Если вы не против, я все сделаю сам, — предложил Гейдж. — Мне нужны только ваши инструменты.
— Платить тебе все равно придется. Не пытайся надуть меня.
— Я и не собирался, — сдержанно возразил Гейдж и принялся раздувать угли в очаге кузницы.
Кузнец искоса метнул угрюмый взгляд в сторону Шимейн, заставив ее поежиться от неловкости. Отвернувшись, она отнесла Эндрю к большому пню поодаль от кузницы и села, радуясь, что оказалась на безопасном расстоянии от Корбина. Едва увидев его, Шимейн заключила, что он гораздо опаснее Роксанны.
Прижав к себе ребенка, Шимейн принялась напевать колыбельную, укачивая его. Постепенно Эндрю расслабился в ее руках, его веки сомкнулись. Сладко зевнув, малыш уснул, уткнувшись лицом в грудь Шимейн.
Наблюдая, как Шимейн ласково укачивает Эндрю, Хью вел душевную борьбу с самим собой, но так и не сумел подавить охватившую его злобу. Давно похороненные воспоминания всплывали и мучили его, и наконец Хью, не выдержав, повернулся к Гейджу, одержимый черной завистью.
— Недурной кусочек ты себе урвал, — презрительно процедил он. — Конечно, теперь, когда тебя ублажают по первому твоему требованию, ты вряд ли женишься на моей девчонке.
Гейдж стоял, наклонившись над наковальней и разглядывая подкову, но услышав Хью, уставился на Роксанну в упор. Под его прицельным взглядом девушка вдруг засуетилась, вешая фонарь на ближайший крюк, а Гейдж с мрачной усмешкой повернулся к кузнецу:
— Боюсь, вас ввели в заблуждение, мистер Корбин: я никогда не делал предложение вашей дочери и потому не понимаю, почему должен объясняться с вами по поводу покупки Шимейн. Короче, мистер Корбин, это не ваше дело.
— Молокосос! Я тебе покажу, как оскорблять старших! — брызжа слюной от ярости, Хью схватил свой костыль и замахнулся.
Гейдж медленно выпрямился во весь рост.
— Если вы хотите ударить меня, мистер Корбин, не надейтесь, что я покорно приму побои. Не сомневайтесь, я отплачу вам сполна.
Его пронизывающий ледяной взгляд охладил пыл Хью. Воспоминания о боли, которую он испытал, когда лошадь рухнула, подмяв его под себя и сломав ногу, были еще свежи в памяти кузнеца, предостерегая очертя голову ввязываться в драку. Не найдя другого способа выйти из затруднительного положения, он резко взмахнул рукой и прорычал:
— Заканчивай поскорее и убирайся отсюда. Мыс Роксанной не намерены терпеть здесь тебя и твою шлюху!
Только невероятным усилием воли Гейдж поборол искушение отвесить кузнецу оплеуху: Хью Корбин был вдвое старше его, к тому же сейчас передвигался с трудом. Ударив пожилого человека, Гейдж уподобился бы Джейкобу Поттсу, избивающему Каина. Он просто не мог поднять руку на старого калеку!
— Шимейн не шлюха. На первый раз прощаю вам это оскорбление, — с расстановкой произнес Гейдж. — Я жалею только об одном: что моя лошадь не вовремя потеряла подкову. Иначе я послал бы вас ко всем чертям. — Он пренебрежительно фыркнул. — Впрочем, зачем трудиться? С таким злобным нравом вам самое место в аду.
Кузницу наполнило почти ощутимое напряжение, мужчины враждебно уставились друг на друга. Обида нестерпимо жгла Хью, но страх перед новой болью был сильнее. Наконец рассудок одержал верх, и Хью попятился, бормоча невнятные угрозы.
Неуклюже развернувшись, кузнец добрел до крыльца и опустился на скамью. Со своего места он мог следить за происходящим внутри кузницы. Хотя у Хью ни разу не появлялось причин заподозрить Гейджа Торнтона в мошенничестве, он не доверял таким людям, как столяр, и с нетерпением ждал, когда подкова будет готова, а деньги уплачены.
