Горный ангел - Макаллистер Патриция (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Ты не умеешь лгать, Эйнджел. Скажи мне, что произошло.
Стараясь не смотреть ему в глаза, она рассказала об Уилларде Крэддоке; Холт молча выслушал ее до конца, потом тихо чертыхнулся.
– Почему ты раньше ничего не говорила мне об этом?
– Я думала, это не имеет значения... Мне казалось, что Крэддок всего лишь часть моей прошлой жизни... часть, которую я не хотела помнить.
– Так ты говоришь, что Бель-Монтань теперь принадлежит ему?
Она потерянно кивнула.
– Он отказывается продать мне Бель-Монтань. У него совсем иные планы на этот счет.
Холт хмыкнул.
– Каждый человек имеет свою цену, Эйнджел. Просто нам нужно выяснить, какова цена Крэддока.
– Знаю я его цену! Он хочет, чтобы я стала его любовницей. Вот так – ни больше, ни меньше!
– Это же просто смешно! Разве он не знает, что ты замужем?
– Конечно, знает. Он откуда-то знает все, что я делаю и где бываю. Он даже пригрозил расправиться с тобой, Холт. Я не перенесу, если ты из-за меня попадешь в беду!
Приподняв ее голову за подбородок, Холт взглянул в ее встревоженные не на шутку глаза.
– Кишка тонка у этого старого развратника, чтобы справиться со мной, дорогая.
Его губы нежно коснулись ее рта, язык осторожно проник внутрь. Вздрогнув всем телом, Эйнджел прижалась к широкой груди обнимавшего ее мужчины, единственного, которого она по-настоящему любила.
Мгновение спустя Холт с явным сожалением оторвался от ее губ.
– Мне нужно еще кое-что уладить, дорогая. Да не мешало бы зайти проведать Жан-Клода.
– Позволь мне пойти с тобой, Холт! Пожалуйста... – с мольбой в голосе сказала Эйнджел, кладя свою ладонь на его руку. – Я тоже хочу навестить его и убедиться, что с ним все в порядке. Ради Ококи и ее ребенка...
Холт согласно кивнул.
– Тогда оденься потеплее, на улице довольно прохладно.
Эйнджел надела пальто, купленное Холтом, взяла его под руку, и они вместе вышли из гостиницы. Оба заметили на улице человека, следившего за Холтом, и, когда он пошел за ними, держась в нескольких лагах позади, Эйнджел услышала голос Холта:
– В больницу его не пропустят, так что придется ему лишь догадываться, что мы там делаем и зачем туда пришли.
– Как ты думаешь, почему он следит за нами?
– Возможно, он человек Крэддока. Это многое бы объяснило.
Эйнджел с трудом верилось, что вдовец зашел так далеко в своих преследованиях. Впрочем, он, кажется, был одержим идеей заполучить ее в любовницы. Что ж, тогда его дружку придется вернуться и рас сказать о том, что они с Холтом были в больнице, и пусть старик Крэддок гадает, что бы это могло значить! Ситуация показалась Эйнджел довольно забав ной, и она даже улыбнулась.
–Чему ты улыбаешься?
Эйнджел лукаво посмотрела на расфранченного Холта, шедшего рядом с ней.
– А что, если мы на его глазах войдем в больницу, а выйдем из нее другим ходом?
Он восхищенно посмотрел на нее.
– Как это мне самому не пришло в голову? Наверняка там есть другой выход, – тихо сказал он.
Наконец они дошли до бревенчатого домика, где размещалась больница. Оглядев небольшое строение, они тут же убедились в правильности своей догадки.
– Мы воспользуемся окном, выходящим во двор.
Поднимаясь вслед за Холтом по деревянным ступеням лестницы, Эйнджел почувствовала, как сердце у нее учащенно забилось от предвкушения забавного розыгрыша.
– Не торопись, – осторожно сказал Холт. – Наш друг не должен ничего заподозрить.
Эйнджел взглянула через плечо на человека, остановившегося у фонарного столба якобы затем, чтобы закурить сигару. На улице действительно было холодно, и бедняга совсем замерз.
Холт открыл дверь, пропустив вперед Эйнджел. Их встретила дежурная медсестра, доктор уже ушел домой.
– Как состояние Жан-Клода? – поздоровавшись, поинтересовался Холт, стягивая перчатки и засовывая их в карман пальто. Хорошо одетая пара произвела должное впечатление на медсестру, и она без возражений повела их в палату, где лежал Жан-Клод.
– Сегодня ваш брат несколько раз приходил в себя, – сказала она, ведя их через приемный покой, и Эйнджел с удивлением посмотрела на Холта. Тот пожал плечами и подмигнул ей.
В палате стояли узкая железная кровать, на которой было распростерто тело охотника, деревянный стул и ночной столик с кувшином. Все в ней блистало ослепи тельной чистотой. Кто-то побрил пациента, и теперь, без густой бороды, француз выглядел совсем молодым и беззащитным.
– Он все время зовет какую-то Анну-Марию, – сказала медсестра, с любопытством поглядывая на Эйнджел.
– Ну да, так зовут нашу маму, – отозвался Холт, ослепительно улыбаясь медсестре. – Он всегда был ее любимчиком...
– Понимаю... Можете побыть с ним несколько минут, – сказала медсестра, выходя из палаты. – Только не следует его расстраивать. Надеюсь, вы понимаете меня?
Холт поспешно кивнул. Эйнджел тоже любезно улыбнулась медсестре. Когда она вышла, Эйнджел сдержанно засмеялась.
– Так зовут вашу маму?
– Ничего лучшего не пришло мне в голову. Холт подошел к кровати и посмотрел на Жан-Клода.
– Похоже, доктор постарался на славу. Ну, время покажет.
– Бедняга! Он еще такой молодой! Холт усмехнулся.
– Он достаточно взрослый, чтобы иметь семью, которая полностью зависит от него. Если он не поправится, кто будет заботиться о его жене и ребенке?
– Мы! – быстро ответила Эйнджел и слегка запнулась, встретив его удивленный взгляд. – Я хочу сказать, что ты ведь будешь время от времени навещать их, правда?
– Я-то буду, но при чем здесь ты?
– Я? – почти прошептала Эйнджел. – Что ты хочешь этим сказать?
– Ты собираешься остаться здесь надолго? Или же предпочтешь принять предложение Крэддока?
– Холт, я не совсем понимаю тебя... Он пожал плечами.
– Тебе решать. Законность нашего брака под во просом...
– А как же прииск? – Эйнджел подошла ближе, чтобы понять непроницаемое выражение серо-стальных глаз. – Я остаюсь, Холт, – тихо сказала она.
Внезапно Жан-Клод застонал, и оба встревожено бросились к его кровати.
Минуту губы молодого француза шевелились без звучно, но потом он очень отчетливо произнес женское имя:
– Анна-Мария!
Он стал метаться из стороны в сторону, все громче и жалобнее призывая Анну-Марию.
Первой сообразила Эйнджел. Быстро подойдя к краю постели, она взяла в свои ладони влажную руку раненого и заговорила с ним по-французски.
– Тише, успокойся, Жан-Клод!
– Анна-Мария, это ты? – Он попытался поднять голову.
– Да, это я. – Секунду поколебавшись, ответила Эйнджел. – Лежи спокойно, ты ранен.
– Ах, любовь моя, – пролепетал он по-французски. Эйнджел удивленно взглянула на Холта. Анна-Мария явно не могла быть его матерью!
Внезапно охотник так крепко схватил Эйнджел за руку, что она даже побелела.
– Выходи за меня замуж, – снова пролепетал он по-французски.
– Что он говорит? – увидев озадаченное лицо Эйнджел, сурово спросил Холт.
– Он просит меня... то есть Анну-Марию... выйти за него замуж!
– Что за черт! – Холту это явно не понравилось, и он скептически произнес: – Ты уверена, что он бредит?
– Д-да, – заикаясь, ответила Эйнджел.
Она тщетно пыталась высвободить свою руку. Хватка француза была столь сильна, что она едва превозмогала боль.
– Анна-Мария! – встревожено повторил Жан-Клод.
Вдруг пальцы француза ослабели, и она, осторожно опустив его руку на постель, принялась разминать свои онемевшие пальцы.
– Как это все понимать? – спросил Холт без тени улыбки.
– Я думаю, – неуверенно предположила Эйнджел, – так звали его невесту или же первую жену. Судя по всему, он очень ее любил.
– Несомненно, – проворчал Холт, нетерпеливо постукивая носком башмака.
– Кажется, он идет на поправку, – сказала Эйнджел. – Думаю, что теперь у него есть шанс выздороветь.
– А у его воображения есть шанс жениться на тебе!
– Не будь таким глупым, Холт. Бедняга просто бредит и не стал бы даже смотреть на меня, если бы пришел в сознание.
