Ангел севера - Клейпас Лиза (читать книги полные TXT) 📗
– Я буду рядом с тобой, когда это случится. Вместе мы справимся с ним.
– Николай не такой человек, который будет выслушивать чьи-либо доводы. Он согласится разговаривать с тобой, если ты поможешь ему отправить меня назад, в Россию.
– Сначала я отправлю его на тот свет.
– Ты действительно надменный задавака! – шепнула она, стараясь выбраться из-под него. – Я не останусь с тобой. Не могу!
– Лежи спокойно, а то, мы окажемся на полу. Эта кровать слишком узка.
Люк навис над ней и раздвинул коленом ее ноги. Тася беспомощно отбивалась, все еще пытаясь его сбросить, пока не почувствовала, как твердая горячая плоть уперлась ей в живот. Его рот нашел и потянул ее сосок. Она ахнула и затихла, жаркая волна опалила кожу, пробежала по нервам, достигая всех уголков ее тела. Большая ладонь обхватила ее шею, словно стебель цветка, потом двинулась вниз по груди, по легким изгибам ребер.
– Разве я тебе причинил боль? – шептал он, проводя ладонью по изысканным контурам ее тонкой фигуры, нежной впадинке живота.
– Чуть-чуть, – выдохнула она. То, что она делала, было не правильно…, нехорошо…, аморально. Она не должна была этого допускать… Однако почему-то ей вовсе не было стыдно. Ведь это были ее последние минуты с ним, их прощание,. и ей хотелось лишь одного – еще раз потеряться в его объятиях.
Его рот был у самого ее уха, зубы легонько покусывали крохотную мочку. Низкий тихий голос теплым вздохом произнес:
– Тебе больше не будет больно. Я буду осторожен.
Как безжалостен был он в своей сдержанности, как медленны и плавны были все его движения! Она застонала от ленивой неторопливости, с которой его рот скользил по ее коже. Она обессилела от чувственного сочетания влажности языка и шершавости щетинистого подбородка.
Смуглое лицо его скользнуло вниз, губы на мгновение прижались к влажным завиткам треугольника, так что она вздрогнула в испуге, а затем стала изгибаться в мучительной истоме от нежных касаний его языка.
– Нет. Не-ет…
Он сразу остановился и подался вперед и вверх, прижимая ее к груди, успокаивая нежными словами. Она, вся трепещущая, сомкнула руки вокруг него, впиваясь пальцами в литую твердость его спины.
– Прости, – хрипло выдохнул Люк ей в волосы. – Ты такая прекрасная…, такая сладкая… Я не хотел тебя пугать. – Его пальцы скользнули между ее бедер, нащупывая, обводя точку, в которой, казалось, сосредоточились все ее чувства.
Тася закрыла глаза, еле сдерживая стон, и полностью отдалась его ласкам. Его прикосновения были по-хозяйски властны, он с поразительным искусством заставлял трепетать ее тело.
Но эта власть была не только у него. Вскоре она поняла, что ее неумелые касания возбуждали его так же сильно и глубоко. Она гладила его по спине, трогала упругие волосы на ногах. Его тело, жесткое, сильное, крупное, так изумительно отличалось от ее собственного… Оттолкнувшись от ее рук, он со стоном навалился на нее.
Ее бедра раскрылись, радостно принимая его, и он пылко откликнулся на ее бесстыдное приглашение. Но вошел в нее медленно, постепенно, и сейчас боль длилась только мгновение. Тася с жадной требовательностью выгнулась ему навстречу, и Люк нежно засмеялся, словно она была ребенком, который ждет не дождется, когда ему дадут заветные сладости. Двигаясь сильными, глубокими толчками, он не вонзался, а вжимался в нее. Она нетерпеливо всхлипнула, стремясь еще теснее прижаться к нему, желая большего…, большего…
– Еще нет, Тася, – прошептал он. – Еще рано.
И, несмотря на ее требования и страстные мольбы, он заставил ее ждать. И вот мир закружился в бешеном вихре, и единственной реальностью стали лишь мерные, медленные погружения…, его в нее. Каждый нерв, импульс, клетка – все в ней сосредоточилось на ожидании наслаждения, которым он манил ее. У нее уже не оставалось ни сил, ни голоса, когда он наконец позволил ей обрести освобождение. С тихим стоном она отчаянно задрожала и уткнула лицо в его скользкое от пота плечо. Он тоже содрогнулся и затих. Дыхание со свистом вырвалось через стиснутые зубы, все мускулы напряглись…, затем расслабились, и он тут же заснул, погрузив руку в поток ее волос. Тася осторожно отодвинулась от него и тоже закрыла глаза, слишком усталая, чтобы думать о завтрашних заботах, о преследовавших ее кошмарах и печальных воспоминаниях, признательная ему за временный покой, который он ей дал.
Тася проснулась позже, чем намеревалась. Солнце уже было высоко в небе, из комнаты слуг доносилось звяканье посуды: там завтракали. Она вздохнула с облегчением, когда увидела, что Стоукхерста нет в комнате. Наверное, он ушел задолго до того, как она проснулась. Она не смогла бы, сейчас посмотреть ему в лицо. Вероятно, они с Эммой уехали на свою обычную верховую прогулку, а к тому времени, когда они вернутся, она покинет Саутгейт-Холл. Торопливо одевшись и умывшись, Тася уселась за прощальное письмо.
Аккуратно сложив бумажный квадратик, Тася запечатала его несколькими каплями воска от свечи. Задув свечу, она поставила ее на место и положила записку на столе, надписав на ней имя Эммы. Так будет лучше для всех. Она говорила себе, что все складывается хорошо: ее отъезд пройдет спокойно, никто не будет возражать и устраивать сцены неуклюжего прощания. Однако на сердце была странная тяжесть. Почему Стоукхерст решил исчезнуть, не сказав ни слова? Почему он позволяет ей уехать? Она-то думала, что он предпримет еще одну, последнюю попытку убедить ее остаться. Это на него не похоже: без борьбы отдать то, чем он хочет обладать… Если, конечно, он говорит правду о том, что хочет ее…
Но может быть, он уже ее не хотел? Возможно, ему вполне хватило одной ночи? Возможно, теперь его любопытство удовлетворено?
Все более мрачные мысли приходили Тасе в голову. Сердце заныло в груди. Конечно, зачем она ему теперь? Она была нужна ему, чтобы поразвлечься несколько часов в темноте. А теперь он вернется к леди Харкорт, женщине, чья опытная чувственность соответствует его собственной.
Тасе хотелось расплакаться, но вместо этого она решительно схватила свои чемоданы и потащила их вниз. В коридорах стоял приятный терпкий запах чая – чистили ковры.
Сначала их посыпали сухими чайными листками, а затем целый полк горничных старательно их сметал. Миссис Наггз присматривала за тем, как они это делают. Она ходила туда-сюда по коридорам, шурша крахмальным белым передником. Тася отыскала ее на втором этаже – она куда-то несла миску растопленного воска.
– Миссис Наггз…
– А-а, мисс Биллингз! – Домоправительница раскраснелась от своих усилий. Она остановилась, увидев Тасю. – День слишком короток, просто не хватает времени, чтобы поддерживать здесь чистоту, – вздохнула она, тыча в воздух своей миской. – Ковры доставляют много хлопот, а паркетные полы – еще больше.
– Миссис Наггз, я хочу сказать вам…
– Я уже знаю. Хозяин утром сообщил мне, что вы нас покидаете.
Тася растерялась от этих небрежно сказанных слов:
– Он так и сказал?
– Да, и велел приготовить один из экипажей, чтобы отвезти вас туда, куда вы захотите.
Получалось, что Стоукхерст не только не противился ее отъезду, а, наоборот, всячески облегчал его.
– Как это любезно с его стороны, – тусклым голосом проговорила Тася.
– Желаю вам приятного путешествия, – коротко отозвалась миссис Наггз, словно Тася отправлялась на денек за покупками.
– Вы даже не спросите меня, почему я уезжаю так внезапно?
