Единственная - Хенке Ширл (библиотека книг txt) 📗
— К таким, как она, спиной не поворачивайся, — откликнулась Айлин, когда Мэгги разворачивалась в дверях с полным подносом.
Поднявшись по лестнице к верхнему коридору, она услыхала звуки шагов и ругательства. Торопливо поставив поднос на столик с мраморной столешницей у двери, она влетела внутрь и увидела Колина, стоящего и держащегося за кроватный столбик. На нем был надет парчовый халат, который, как она помнила, висел в гардеробе у противоположной стены.
— Ты ходил! — обвиняюще произнесла она.
— Я решил, что в моем возрасте это достойнее, чем ползать. Правда, выяснилось, что на коленях все-таки легче.
Он старался говорить небрежно, но по лбу катились капли пота, и видно было, что он ослабел после этого упражнения. Он же всматривался в ее утреннюю свежую красоту, пугающе чистую для женщины с таким прошлым. Она надела скромное муслиновое платье цвета зеленого яблока, застегнутое до самого горла. Но, отлично сидящее на ее фигуре, оно не выглядело повседневным нарядом. Казалось, каждый дюйм этого хлопка был отмерен специально для ее груди и талии.
— Давай-ка я помогу тебе лечь в постель. — Она заметила, как он смотрит на нее, подошла и предложила ему положить руку на свое плечо.
— Не в постель, — уперся он. — Я собираюсь есть сидя в кресле. Пища не может проходить соответствующим образом, когда человек ест полулежа.
— А вот римляне умели, — вкрадчиво сказала она.
— Вот их империя и пала, разве не так? Я сяду в кресле у окна, — распорядился он.
Она помогла ему добраться до кресла, но, когда отпустила его руку, Колин пошатнулся и припал к стене. Мэгги схватила его за руку, но потеряла равновесие и упала ему на грудь. Его руки, несмотря на боль в боку, инстинктивно обняли ее.
С приглушенными проклятьями он боролся с окатившей его волной головокружения, но не отпускал ее.
— Ты еще недостаточно окреп, чтобы ходить.
— Со мной все в порядке, если только ты не будешь так наваливаться на меня, что аж воздух из легких вылетает. — Он вдыхал ее запах и ощущал упругость ее груди через тонкий муслин.
— Разве ты больше ничего не носишь под платьем? — спросил он, неуклюже придерживая ее громадной ладонью за спину.
— Сначала тебе не давали покоя застежки на блузке, теперь — нижнее белье. Чтобы обращать на такие детали внимание, Колин, надо чуть окрепнуть, — дразня, сказала она, не удерживаясь от возможности слегка потереться своим телом о его.
Он попытался переместиться в сторону, но она уже ощутила выпуклость под его халатом. Эта ловкая девка насмехалась над ним!
— Дай я сяду, и все будет нормально, — проворчал он.
— А похоже, у тебя уже все нормально. Мэгги отступила назад, и он плюхнулся в кресло.
— Мой завтрак, наверное, остыл.
— А в этом виноват только ты, упрямый шотландец.
Когда она с улыбкой вносила поднос, ей показалось, что он бормочет что-то насчет коварных англичанок.
Кошка ушла, мышкам раздолье. Но Эд Фиббз было не до игрушек, когда она всматривалась в жирную спину Клемента Элгрена, исчезающего в дилижансе, готовом отправиться в Сан-Франциско. Он уезжал по делам газеты на несколько недель, оставляя «Майнера» на попечение Эд. Последние несколько недель она изображала перед ним кротость и смирение. И в ее интервью с новой женой Колина Маккрори было столько сиропа, что это привело в раздражение Толстяка Элгрена.
Ему-то нужна была грязь, связанная с этой внезапной женитьбой Колина, а она пустилась в описание модных нарядов Мэгги Маккрори и романтической истории их встречи с будущим мужем в Сан-Франциско. Зато потом, к удовольствию Элгрена, она занялась отделом светской хроники, описывая увлечение садоводством, званые вечеринки и восточные моды. И теперь ее терпение было вознаграждено. Она шла по горячим следам, ведущим к коррупции в индейской резервации «Белая гора».
На прошлой неделе она совершенно случайно подслушала разговор между членом законодательного собрания и Пенсом Баркером. Эти двое мужчин прогуливались в вестибюле суда графства Йовапаи. Она сидела в укромном уголке, переписывая свои заметки о приговоре одному конокраду, когда услыхала яростно спорящие шепотом голоса. Они обсуждали все растущие требования Лемпа увеличить его процент от прибыли с продажи товаров, предназначенных для индейской резервации. Баркер успокаивал чиновника, уверяя, что сможет управиться с агентом, политик же бушевал, доходя до угроз.
Эд не терпелось узнать, кто же этот чиновник, имеющий такую власть над богатым и влиятельным Пенсом Баркером. Но она так и не успела разглядеть его лицо, потому что мужчины завернули за угол, направляясь к комнате отдыха для джентльменов. К сожалению, она не могла пройти туда вслед за ними. Затем здание заполнили чиновники, заместители шерифов и местные бизнесмены. А утомленный Баркер вышел спустя полчаса и уехал в Тусон на дневном дилижансе.
Слухи о пользующейся дурной славой шайке дельцов из Тусона циркулировали по территории уже не первый год. Не так давно Колин Маккрори и еще несколько человек из Прескотта подняли такую бурю протеста, что в следующем месяце ожидалось прибытие особого следователя из Вашингтона. Если бы она метла разобраться во всей этой истории до того, как чиновник нагрянет! От одной этой мысли носик ее задергался. Древний старикан Кларенс Пембертон, бывший ее наставником в Сан-Антонио, всегда говаривал, что у хорошего репортера нюх на скандал должен быть как у медведя на пчелиный улей. И она чувствовала, что коснулась чего-то грандиозного.
На прошлой неделе Эд попыталась порасспросить приехавшего в город наемного охранника Маккрори Волка. Но Блэйк был столь же неразговорчив, как и его хозяин, восстанавливающий здоровье в «Зеленой короне» после ранения. У Маккрори было немало могущественных врагов, готовых пойти на убийство. И Эд чувствовала, что это покушение каким-то образом связано с коррупцией в «Белой горе». И именно сегодня, закончив утреннюю редактуру и загрузив работой наборщика, она собиралась отправиться в поездку в резервацию. Ей предстояло основательно разобраться в коррупции, разросшейся от столицы территории Прескотта до коммерческого центра Тусона. Надо было разорвать порочный круг ограбления голодающих индейцев, воровства из продуктовых запасов армии, появляющейся, чтобы подавлять мятежи вышедших на тропу войны озлобленных голодом апачей.
Длинные нот Эд Фиббз быстро донесли ее до конторы «Майнера», и она уселась за работу. Через час она покинула редакцию, а печатный станок уже лязгал и жужжал над утренним тиражом. Поездка до «Белой горы» должна была забрать остаток дня. А там дело только за тем, чтобы застать Калеба Лемпа посреди его прегрешений.
Она была наслышана о том, в каких условиях живут апачи. И если агент мог перед прибытием вашингтонских чиновников навести там порядок, то уж ее-то он вечером не ждет. И она все увидит своими глазами, все, что можно увидеть.
Эд давно выучилась скрывать свой острый ум под внешним эксцентричным обликом. Большинство знакомых считали ее старой девой с причудами. Однако если между нею и сенсацией вставал кто-нибудь, она с легкостью выдергивала коврик у того из-под ног.
Толстяк Элгрен придет в ярость, когда этот коврик вырвут у него из-под ног, но зато с каким грохотом он шмякнется! Если ее сенсацию купят столько газет, сколько она предполагает, то к его возвращению она будет слишком ценным работником, чтобы ее уволить. Впрочем, уволит он ее или нет, она собирается до конца провести свое расследование.
Кампания Мэгги по соблазнению Колина приносила смешанные результаты. Его изоляцию в постели, а затем и в комнате она использовала, чтобы потихоньку поддразнивать и мучить его. Получалось. Во всяком случае, он понял, какая это женщина. И он желал ее. Но он ничем не выказывал, что собирается подчиниться своему желанию.
Этим утром он спустился вниз, позавтракал, затем вышел на крыльцо и направился к конюшне. Вскоре он поправится и опять будет держать ее на расстоянии вытянутой руки. И тогда, возможно, он отправится в какое-нибудь увеселительное заведение в Прескотте или даже к Марии Уиттакер, если та, конечно, согласится принять его после крушения ее матримониальных надежд. Образ мужа в объятиях другой женщины вызвал яростный прилив ревности, доселе Мэгги еще не испытанной.
