Прикосновение Купидона - Кинг Валери (читаемые книги читать .txt) 📗
– Мистеру Бифорду лишь едва за сорок! – воскликнула я. – Возможно, он и не обладает превосходным интеллектом, но в целом я нахожу его понимающим и очень приятным компаньоном.
Видя, как растерялся Эверард от моей тирады, я продолжила свою мысль:
– Я также думаю, что он станет прекрасным отцом моим детям, не так ли? Даже вы должны признать, что он очень любит детей.
Поскольку как раз в этот момент он усердно качал на колене внучку леди Кловелли, выражение лица Эверарда стало просто каменным.
– Как бы вы ни нахваливали его, я говорю вам, что хорошо знаком с ним, и он не тот мужчина, что нужен вам. Я хорошо знаю вас и уверен, что вряд ли беседы с ним смогут развлечь вас долгими зимними вечерами. Вы знаете, что он живет в Йоркшире, почти на границе с Шотландией!
Я подошла к нему очень близко и игриво прошептала:
– Вы описали одну из самых романтических сцен. Как я могу быть несчастлива долгими зимними вечерами с таким добрым и внимательным мужчиной, как Бифорд? Кроме того, мне кажется, что суровая природа Севера очень благоприятна для воспитания детей.
Бедный Эверард. Я не упускаю возможности надавить на него. Но как еще могу я открыть ему глаза, пока не стало слишком поздно и он еще не стоит у алтаря под руку с Джулией?
Сегодня вечером будет первый праздник в честь их обручения. Я никому об этом не говорила, но тоже постаралась припасти великолепные платья для каждого из вечеров. Надеюсь, Джулия будет слишком увлечена собой и развлечениями, чтобы обращать внимание на мои наряды. Если же нет, боюсь, мне не миновать очередной сцены, если только Лоуренса не окажется рядом, чтобы вовремя остановить ее. Ему теперь бывает достаточно только бросить свирепый взгляд в ее сторону, и она немедленно повинуется. Главное, чтобы Эверард не заметил, какое воздействие Ларри имеет на его невесту.
24
Эверард стоял в кругу своих друзей, которые уже битый час подробно рассказывали ему, сколько удовольствия они получили, правя экипажем по дороге в Кловелли-холл. Все эти четыре дня они безжалостно дразнили его по поводу ландо Джулии, и, по правде сказать, ему все труднее становилось сдерживаться, чтобы не ответить насмешникам при помощи кулаков. У него был сокрушительный удар правой, и он несколько раз испытывал острое желание применить его.
Терпение было уже на пределе. Его истощили не только постоянные шутки товарищей, но также и Джулия, которая не реагировала ни на приказы, ни на нежные просьбы. Капитан всерьез опасался, что скоро наступит момент, когда ему будет трудно держать себя в руках. Он готов был вот-вот взорваться.
По приезде в Кловелли-холл он и Джулия, казалось, начали ладить. Но он не тешил себя надеждами, что это происходит оттого, что они наконец достигли с ней взаимопонимания. Просто им приходилось гораздо меньше времени проводить вместе. Она явно не собиралась в чем бы то ни было уступать ему. Он удивлялся тому, насколько другой она была до их помолвки – какой мягкой и уступчивой казалась. И лишь теперь, когда его любовь была ею уже завоевана, стало заметно, как упрямство портит ее красоту.
В этот момент его размышления были прерваны мистером Ланди, который сидел на стуле возле мистера Кентона – владельца экипажа, доставившего джентльменам так много удовольствия по дороге сюда. Мистер Ланди ехидно спросил Эверарда, собирается ли он держать ландо в своем загородном доме или поставит его в лондонских конюшнях с тем, чтобы изумлять весь высший свет в течение нескольких следующих сезонов.
– Или вы собираетесь пользоваться им круглый год? – поинтересовался мистер Кентон, изображая искренний интерес. – Я думаю, что поднимающийся верх вполне в состоянии, по крайней мере наполовину, защитить вас во время ливня.
Раздался дружный смех, заставивший остальных гостей, присутствующих в гостиной, посмотреть в их сторону.
Из окон гостиной был виден спускающийся вниз склон холма. Шел дождь. Эверард не стал отвечать Кентону и вместо этого направил взгляд на травянистую низину за окном и на небо. Последнее зарево розового заката просвечивало сквозь облака, постепенно заволакиваясь темными тучами.
– Прелестно! – воскликнул мистер Ланди восхищенно.
Он встал со своего стула, чтобы присоединиться к Эверарду, и стоял теперь слева от него.
Эверард, наблюдая за тем, как медленно угасает день, ответил:
– Да, конечно.
Про себя он подумал, что голос Ланди был слишком уж восторженным, что не соответствовало скромному очарованию печального дождливого заката, но говорить ничего не стал.
– Никогда не видел такого прелестного цвета! – воскликнул мистер Кентон, тоже присоединяясь к Эверарду и становясь справа от него.
Небо к этому времени стало совсем серым, последние лучи заходящего солнца скрыли тучи.
Мистер Кентон продолжал:
– Я бы сказал, что это цвет девичьего румянца, не правда ли, Ланди?
– Ты забыл, – холодно ответил Ланди, – что я не щеголь с Бонд-стрит!
Это был хорошо сложенный, мускулистый джентльмен с коротко стриженными темными волосами и красивым лицом, одетый в простой, но прекрасно сшитый черный сюртук. Он имел репутацию покорителя женских сердец. Достав из кармана сюртука коробочку с табаком и взяв щепотку, он продолжил:
– Я бы определил этот цвет как темно-розовый. Если девушки краснеют именно так, я ничего не знал об этом. Боюсь, они должны быть в сильном жару или изрядно нарумянены, чтобы их щечки приобрели такой цвет.
– Нет, ты не прав! – ответил ему мистер Кентон. – При чем здесь румяна или лихорадка? Я знаю, когда лицо девушки приобретает именно такой оттенок розового, – когда кто-нибудь дразнит ее в кустах Воксхолла!
– О, кокетливый румянец! Что ж, это совершенно другое дело. Здесь я с тобой согласен, Кентон! Признаю твою наблюдательность.
Эверард, заинтересовавшись дискуссией джентльменов, приготовился устроить им хорошую встряску, если они немедленно не объяснят ему, к чему все это было сказано.
– Что, черт возьми… – начал он, но неожиданно замолчал, увидев Диану.
– Какая красавица! – воскликнул Ланди.
– Кто бы мог подумать? – согласился Кентон. – Все эти годы она просто терялась в тени своей сестры.
– Она избавилась от этой жуткой прически, которую сооружала у себя на голове, – слава Господу за это! Осмелюсь заметить, что у нее лицо и фигура Венеры! И почему я не видел этого раньше?
Эверард едва слышал высказывания своих друзей. Он был поражен. Точно такие же мысли носились в его собственной голове, но он не в силах был произнести ни слова, с тех пор как на пороге гостиной появилась Диана, блистающая в великолепном платье.
К Кентону и Ланди присоединились остальные джентльмены, которые начали наперебой делать замечания по поводу впечатляющего вида Дианы, однако манера их высказываний неприятно поразила капитана. Кто-то из них не удержался даже от вульгарного присвистывания!
Кентон схватил его за локоть и произнес:
– Хватит держать меня за дурака, Эв! Могу голову дать на отсечение, что мисс Диана Хартланд и есть та кобылка, на которой ты намеревался жениться. Готов пари держать, хотя Ланди ставил на мисс Джулию. Я не могу это понять! Ты же все время болтал с мисс Дианой и смеялся вместе с ней. Конечно, у мисс Джулии прелестное личико – чертовски прелестное! – но ты только взгляни, как по-королевски выглядит мисс Хартланд.
Эверард почувствовал себя так, будто он был выбит из седла ударом по голове. Он был не в силах оторвать взгляд от Дианы, одетой, как никогда прежде. Оставлены были девичьи муслины и атласы белого, светло-голубого и светло-розового цветов. Она была одета, как и подобает женщине ее возраста, – в шелковое платье глубокого розового тона с юбкой, образующей сзади элегантный шлейф, расшитый золотой нитью. Пышные, низко спущенные рукава открывали ее прекрасные плечи. Вырез декольте выглядел чарующе соблазнительным, но не потому что был нескромен, а лишь потому, что форма ее восхитительной груди была поистине совершенна. Между двумя планками розового платья виднелось нижнее платье из белого шелка, струящегося мягкими складками к полу, где пара белых атласных туфелек, тоже расшитых золотом, выглядывала из-под его края. Волосы ее были высоко зачесаны и, стянутые лентой на затылке, рассыпались прелестными локонами, обрамляющими ее лицо. Ожерелье из мелкого янтаря завершало этот ансамбль, который просто ослеплял своей красотой и элегантностью.
