Украденные чары - Эшуорт (Эшворт) Адель (электронная книга TXT) 📗
— Но мне кажется, здесь происходит нечто более значительное, — заговорщицки проговорила она. — Я думаю, здесь замешана политика.
— Да? Почему ты так думаешь? — удивленно спросил Джонатан.
Натали слегка пожала плечами:
— Как известно, Черный рыцарь занимается своим ремеслом не из-за денег. Ведь если бы это было так, он мог и в Англии найти для себя достойный объект. Разговаривая сегодня с Мадлен, мы пришли к выводу — если Черный рыцарь собирается украсть драгоценности, то лишь потому, что их ценность измеряется не только деньгами. — Натали теснее прижалась к Джонатану и прошептала ему на ухо: — Я думаю, что эти изумруды бесценны и скорее всего были украдены и, возможно, имеют какое-то отношение к политике, к французскому или английскому правительству.
Джонатан пристально смотрел ей в глаза. Выражение его лица совершенно не изменилось, хотя такое заявление удивило Джонатана. Он пытался понять, сделала ли Натали такой вывод, основываясь на конкретных знаниях, или это только ее предположение. В это время они продолжали скользить по паркетному полу под звуки музыки и неясное бормотание других танцующих пар.
Помолчав немного, Джонатан наконец осторожно спросил:
— Это Мадлен сказала тебе?
Натали сразу же рассердилась на Джонатана за то, что он решил, будто она не в состоянии сделать такой вывод самостоятельно. Девушка чуть отодвинулась от него, чувствуя, что начинает краснеть.
— Мы долго говорили об этом, и это наш совместный вывод.
— О, понятно.
Такое признание ничего не объясняло. Молодой человек попытался успокоить ее, но Натали это совсем не понравилось. Разумеется, мысль о том, что драгоценное ожерелье будет похищено, появилась у девушки после того, как она подслушала разговор. Тем не менее все это выглядело несколько неправдоподобно. Но в таком случае почему Натали не хочет рассказать ему о том, что услышала под дверью библиотеки? Несомненно, французы обсуждали различные способы свержения короля, но, по всей видимости, их заявления звучали хвастливо и не слишком убедительно, что объяснялось довольно большим количеством выпитого вина. Разумеется, сведения, почерпнутые Натали, могли оказаться интересными, но не слишком серьезными, а поэтому если б она рассказала ему о подслушанном разговоре, то выставила бы себя в нелепом виде. Но тем не менее девушка не захотела поставить точку в их разговоре.
— Может ли быть у него какая-то другая причина, чтоб появиться здесь, дорогой Джонатан? — спросила Натали глядя ему в лицо. Затем ее глаза вдруг сделались огромным, а голос прозвучал с наигранной наивностью: — Может, он здесь для того, чтобы похитить мою камею? Надеюсь, ты как преданный муж, не допустишь, чтобы Черный рыцарь лишил меня моей драгоценности в одном из темных коридоров графского дома?
Его глаза с восхищением смотрели на Натали, он с труда сдерживался, чтобы не рассмеяться в ответ на ее остроумно замечание. Но девушка без труда поняла, какое впечатление произвели на него ее слова.
Вальс закончился, но тут же начался другой, и Джонатан снова закружил Натали в танце.
— Камеи не представляют особой ценности, дорогая, вряд ли такой вор стал бы на это тратить свое время. — Джонатан слегка наклонил голову и, заглянув Натали в глаза добавил: — Возможно, Черный рыцарь предпочел бы похитить тебя.
Она хитро улыбнулась:
— А ты бы защитил свою драгоценную жену от его посягательств?
— О, я бы и жизни не пожалел, Натали, дорогая, — заверил Джонатан.
Отлично понимая, что это всего лишь шутка, Натали тем не менее вдруг почувствовала, как внутри ее разливается приятное тепло.
Внезапно Джонатан сменил тему разговора:
— Что еще вы обсуждали с Мадлен?
Возможно, это всего лишь ее воображение, но Натали вдруг ощутила в его вопросе легкую нотку… беспокойства. И она приняла предложенную ей игру.
— Мы обсуждали тебя, Джонатан, — сладким голосом призналась она.
— В самом деле?
Натали понимала, что он заинтригован, но не желал признавать этого и задавать какие-либо вопросы.
— Дело в том, что ты нравишься Мадлен, как и вообще всем женщинам. — Натали перевела взгляд на потолок и слег-ка наморщила лоб, словно старалась что-то припомнить. — Вместе мы пришли к выводу, что ты очаровательный и умный, самоуверенный и на тебя приятно смотреть.
Девушка взглянула ему в лицо, он широко улыбался. Возможно, причиной его веселья явилось то, что среди его характеристик большинство оказались положительными, или, вероятно, ему показалось забавным быть темой беседы двух красивых женщин. Натали немного помолчала, а потом продолжила:
— Еще я сказала, что ты легкомысленный, распущенный и достаточно богатый, чтобы путешествовать по свету ради удовольствия и возможности покупать всякие безделушки. Но Мадлен защищала тебя, уверяя, что ты глубокий и преданный. И еще она посоветовала мне повнимательнее к тебе приглядеться.
— Она права, я именно такой, — с серьезным видом проговорил Джонатан, улыбка исчезла с его лица, он хотел дать понять Натали, что больше не шутит.
Неожиданно для самой себя Натали вдруг почувствовала, как внутри ее что-то оборвалось. Нет, это нельзя было назвать ревностью, «неудовольствие» — более подходящее слово. Оно возникло оттого, что француженка, оказывается, знает его лучше, чем она. Натали рассердилась на себя за такие мысли. Вслух же она вежливо сказала:
— Хотелось бы мне знать, на основании чего она сделала такой вывод?
— Она живет с открытыми глазами, Натали, — резко заключил Джонатан.
Ей никогда не было так больно раньше, с ней никто так не обращался, и Джонатан понимал, какое впечатление на Натали произвели его слова. Он смотрел на нее пронзительным взглядом, сведя брови у переносицы. Его подбородок вдруг заострился и принял резкие очертания, а губы сложились в тонкую полоску.
— Ты, наверное, проголодалась? — вежливо осведомился он, выпуская ее из своих рук, так как уже второй вальс подошел к концу.
И прежде чем Натали успела что-то ответить, молодой человек взял ее под локоть и повел к столам с закусками. Мадлен тоже оказалась там, она разговаривала о чем-то с джентльменом средних лет. В нескольких футах от мадам Дюмэ стояла Аннет-Элиза, держа шоколадное пирожное в пухлых пальцах, рядом с ней находились ее отец и мачеха. Вокруг них троих образовалось довольно плотное кольцо из гостей, которые обсуждали достоинства изумрудного ожерелья, а заодно и охраняли его. Украсть эту драгоценность с шеи леди в присутствии сотен людей казалось совершенно нереальным. Впервые Натали усомнилась в возможностях Черного рыцаря.
Мадлен повернулась и, заметив приближающихся Джонатана и Натали, спросила:
— Как вы прогулялись?
— Отлично, — живо ответила Натали.
— А мне прогулка показалась слишком короткой, — решительно добавил Джонатан, слегка сжав локоть своей спутницы. — Я думаю, что и моя жена хотела бы… задержаться еще ненадолго.
Натали не могла поверить, что он это сказал. Она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, и, открыв веер, стала обмахиваться им, не в силах поднять глаза на своего спутника. Но и без того она ощущала его пристальный взгляд на своей щеке.
— Что ж, этот сад весьма подходящая декорация для любовников, — добавила Мадлен с едва заметной улыбкой на губах.
Затем, тактично оставив эту тему, она повернулась к джентльмену, стоящему слева от нее:
— Месье и мадам Дрейк, позвольте представить вам месье Жака Фекто, давнего знакомого моего покойного мужа Джорджа. Он ювелир из Парижа, а в Марсель его привели дела. Я не видела его, о… — она взглянула на мужчину, — пять лет.
— Да, около того, — весело произнес тот на превосходном английском. — И вот мы встретились опять. Какое совпадение!
Натали протянула ему руку Мужчина был примерно одного роста с Мадлен, достаточно полный, но подобранная с безукоризненным вкусом одежда — темно-серый фрак и брюки, белая рубашка и черный шейный платок — искусно скрывала этот недостаток. На его лице, обрамленном густыми короткими бакенбардами, сияла радостная улыбка, а глаза светились от удовольствия. Он повернулся к Натали и вежливо поцеловал ее руку:
