Подари мне счастье - Анелло Джанмария (читать книги без txt) 📗
Сквозь шум в ушах Ли услышала отдаленный стук каблуков по деревянному полу и устремила взгляд на дверь. Это Ричард.
Он придвинул еще один табурет. В его черных глазах не было ни малейшего намека ни на прежний гнев, ни на презрение или отвращение к жалкой душе, съежившейся в маленькой кроватке. Ричард ничего не сказал, просто сел рядом и погладил Ли по руке.
Она повернула руку ладонью вверх, ища тепла его кожи, чтобы унять озноб в сердце. Ричард переплел ее пальцы со своими, и вот так, бок о бок, они сидели и ждали всю ночь.
Когда первые бледные лучи рассвета просочились серым светом через кухонное окно, доктор улыбнулся:
– Думаю, мы с уверенностью можем предположить, что мальчик теперь вне опасности.
Словно не поверив его словам, Ли пробежала пальцами по лбу Томми. Мальчик по-прежнему дышал, кожа не горела.
Ли спрятала лицо в ладонях. Мысли были странно отстраненными, какими-то разрозненными, как будто она двигала во сне. Она услышала, как заговорил Ричард, почувствовала, как его звучный голос задрожал у нее на коже, но не смогла разобрать слов.
Когда Ричард подхватил ее на руки, Ли обвила его за шею и прижалась к его твердой груди, впитывая в себя силу, которую он предлагал.
Ричард держал Ли на коленях всю кажущуюся бесконечной поездку по улицам, теплыми ладонями гладя спину, и бормотал на ухо мягкие, успокаивающие слова.
Когда они приехали домой, он отнес Ли в комнату, быстро снял с нее одежду, надел ночную рубашку и, взяв жену на руки, сел в кресло у окна.
Утреннее солнце припекало кожу, но все равно сильная дрожь сотрясала тело. Ли спрятала лицо у Ричарда на груди, ища его тепла, силы, безмолвного утешения. Он поцеловал жену в лоб, ее слезы пропитывали его рубашку.
Ли не знала, отчего плачет: от радости, что Томми еще жив, или от скорби о потерянной сестре, но, начав, уже не могла остановиться.
Когда же слезы наконец иссякли, сойдя на редкие всхлипы, ее охватил порыв спрятаться от стыда за свою несдержанность, но Ли наклонила голову и встретилась со взглядом Ричарда. Его полуночные глаза вглядывались в нее, их дымчатые глубины были полны таких чувств, о которых она не осмелилась задумываться в своем теперешнем состоянии.
Он угрюмо улыбнулся:
– Как ты себя чувствуешь?
– Примерно так же, как в тот день, когда ударилась о камень. – Она не узнала свой осипший голос.
Губы Ричарда дернулись, но улыбка не скрыла озабоченности в глазах.
– Смею сказать, сейчас ты выглядишь лучше, чем тогда. – Ритмичное биение его сердца успокаивало Ли.
– Поговори со мной.
Его глубокий голос рокотал в груди. Этот звук тоже был успокаивающим. Ли судорожно вздохнула.
– У меня есть сестра. Ее зовут Кэтрин. Она милая, добрал и красивая, и я не видела ее почти пять лет.
Ричард погладил ее по руке.
– Что с ней случилось?
– Обычная печальная история… – Горло сжалось. Боль, словно тиски, сдавила грудь. Ли закрыла глаза. – Какой-то негодяй соблазнил ее, пообещал ей любовь и верность, а потом бросил, когда Кэтрин забеременела. Отец выгнал ее из дома и запретил даже произносить ее имя.
Объятия Ричарда стали крепче, словно стальные обручи, чтобы защитить ее, пока она пробиралась сквозь боль прошлого и отцовское предательство. Ли разгладила ладонью его шейный платок, теперь безнадежно измятый.
– Я не знаю, где она. Не знаю, племянник у меня или племянница. И вообще, живы они или нет.
– Сколько тебе было в то время?
– Четырнадцать. – Она прижалась к его плечу, ища тепла, чтобы прогнать холод, просачивающийся под кожу. Чириканье птичек, гнездящихся в деревьях за окном, казалось несовместимым звуком с тем смятением, которое творилось у нес в душе. – Кэтрин было семнадцать. Я не понимаю, почему она ни разу не связалась со мной. Разве она не знала, что и буду беспокоиться? Что я люблю ее и никогда не стану осуждать или презирать? Я бы нашла какой-нибудь способ помочь ей, если б только знала, где она.
– Я понимаю, почему ты сердита на нее…
– Я сердита не на нее. Я зла на отца.
– Ну конечно. – Взяв лицо Ли в ладони, Ричард в успокаивающей ласке погладил большими пальцами щеки. Утренняя щетина покрывала его точеные скулы и подбородок. Ричард нежно улыбнулся, глядя на Ли своими черными, загадочными глазами. – Она оставила тебя в неведении и тревоге о своей судьбе. Ты имеешь полное право сердиться. И обижаться, и переживать. Но у тебя нет причины испытывать чувство вины. Ты ничего не могла сделать.
Ли начала было возражать, затем обмякла в его руках.
– Возможно, ты прав. Наверное, я сердита на нее. Я уже не знаю. Все так запуталось.
– Расскажи мне о приюте.
– Когда я думаю о Кэтрин и ее ребенке, то не могу не гадать, хорошо ли с ними обращаются. Или ее малыша презирают, потому что он незаконнорожденный? – Ли стиснула пальцами его рубашку. – Незаконнорожденный! Какое отвратительное слово! Как будто у ребенка есть выбор, когда, где и от кого появиться на свет.
Что-то загадочное, непонятное вспыхнуло в его глазах, прежде чем он прижал Ли к своей груди так крепко, что между ними больше не осталось расстояния. Знакомый запах жасмина и амбры успокоил Ли, равно как и теплое дыхание, овевающее лоб.
– Так много детей в этом мире страдают от обстоятельств своего рождения, – проговорила Ли, губами касаясь его шеи, пробуя на вкус солоноватую кожу. – Особенно среди бедных. Дома, в деревне, я считала, что у них суровая жизнь, но это ничто в сравнении с условиями, в которых они живут здесь, в городе. Грязь, убожество, нищета. Это плохо и для взрослых, но еще хуже для детей, потому что их никто не любит и они не понимают почему. У каждого ребенка должен быть кто-то, кто любит его.
Ее невысказанные слова повисли в воздухе. Любит ли кто-нибудь ребенка ее сестры? Заботится ли о нем, когда он болеет? Утешает ли, обнимает ли его, когда он плачет? Как его зовут? Какого цвета его глаза?
Замужем ли сестра? Вдоволь ли у них еды? «Думает ли она обо мне?» – Ли поежилась, словно от внезапного холода. Она загнала свои мысли обратно в темноту, где они не могли причинить ей боли.
– Миссис Бристолл – добрая душа. Она тратит свои деньги на еду и жилье, ну а как же одежда? Визит доктора стоит очень дорого. Кто заплатит за это?
– Как случилось, что ты выбрала именно это заведение?
– Миссис Бристолл – сестра нашего викария. Когда он узнал, что я еду в Лондон, то попросил меня передать от него посылку. Я встретилась с ней и узнала о ее добрых делах. Как я могла не помочь ей?
– Я понимаю твое желание помочь, но не могла бы ты ограничить свои благотворительные дела каким-нибудь менее опасным районом города?
Ли чуть не рассмеялась, но боль в сердце была еще слишком чувствительной.
– Ох, я не знаю. Полагаешь, в Мейфэре много бездомных детей, которые нуждаются в моей помощи?
Он угрюмо усмехнулся:
– Сомневаюсь. А как насчет воспитательного дома? Они буду рады твоей поддержке.
Ли покачала головой:
– Не пойми меня неправильно. Воспитательный дом чудесное заведение, но там достаточно людей, которые заботятся о детских нуждах. А есть тысячи таких, которым некому помочь, не к кому приклонить голову. Вот они-то как раз и нуждаются в моей поддержке. Именно эти дети…
Ричард прижал пальцы к ее губам.
– Достаточно. Я убежден и обращен. По крайней мере, теперь я понимаю, почему это так важно для тебя. Ты можешь продолжать свои визиты при условии, что всегда будешь брать городской экипаж и ездить с четырьмя верховыми. – Когда Ли угрюмо кивнула, он улыбнулся, словно не ожидал, что она так легко сдастся. – Мне трудно представить, чтобы отец позволял тебе разъезжать по Сент-Джайлсу.
Ли пожала плечами:
– Он не знал. И вообще ему было наплевать, лишь бы я не упоминала ни о Кэтрин, ни о ее ребенке, ни о бедных, ни о чем-то другом, что он считает неприятным. – Она затеребила воротник его рубашки и бросила нерешительный взгляд из под ресниц. – Ричард, я… я ужасно сожалею о тех ужасных вещах, которые наговорила тебе вчера. Кажется, я немного вышла из себя.
