Пепел и экстаз - Харт Кэтрин (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Луч надежды вновь забрезжил в душе Кэтлин — трое из этих людей были матросами с «Кэт-Энн», а двое других — обменными пленными. Только один из них не пострадал. Он заботился об остальных как мог, не рассчитывая, впрочем, на спасение. Его товарищи находились в очень тяжелом состоянии: у одного была сломана нога и несколько ребер, у другого — глубокая гноящаяся рана на ноге. Похоже было, что ногу он потеряет. Третий, и так уже ослабевший от пребывания в английской тюрьме, впал в беспамятство, у него был сильный жар. И наконец, у последнего матроса была оторвана рука и большая рана на лбу. Вероятность того, что он выживет, была ничтожно мала.
Раненых осторожно переправили на корабль, а Кэтлин с Жаном принялись расспрашивать единственного более-менее здорового из спасенных. Рассказ его был неутешительным.
Шторм, в который они попали, был самым свирепым из всех, какие он мог вспомнить за всю свою долгую службу матросом. «Кэт-Энн» и вправду сбился с курса, но капитан Тейлор и команда прилагали все усилия, чтобы удержать корабль на плаву. Потом от
удара молнии упала грот-мачта, убив нескольких человек. Корабль стал разваливаться. Еще нескольких матросов смыло волнами за борт. И все же корабль, хотя и с трудом, но оставался на плаву, пока внезапно не наскочил на коралловый риф. Острые кораллы проткнули искалеченное судно, в его корпусе образовалась зияющая дыра.
Фрегат стал быстро тонуть. Люди оказались в воде. Они пытались спастись — кто в шлюпке, а кто ухватившись за бочки и куски обшивки. Сам он, рассказал матрос, ухватился за борт шлюпки, которую швыряли огромные волны. Течение быстро несло их куда-то. Он еще успел увидеть, как капитан Тейлор прыгнул с тонущего корабля, перекинув через плечо белокурую девушку. Спустя несколько минут он заметил светлые волосы и платье, когда девушку пронесло мимо него. Было слишком темно, и он не смог разглядеть, жива ли она и был ли с ней капитан Тейлор. К этому рассказу он смог добавить только одно: те, кому удалось добраться до острова, не видели с тех пор ни капитана Тейлора, ни девушки, никого из команды. Их собственное спасение в тот момент, когда они уже совсем отчаялись, казалось ему настоящим чудом, и он не находил слов для выражения благодарности.
С воскресшей надеждой они еще в течение недели прочесывали острова, но не обнаружили больше ни одного оставшегося в живых, лишь еще семь трупов. Ни Рида, ни мисс Симпсон среди них не было. Наконец настал день, которого со страхом ждала Кэтлин. Они осмотрели все острова, на которые предположительно могло вынести штормом жертвы кораблекрушения. По сути дела они продолжали свои поиски значительно дольше, чем можно было считать разумным. Пришла пора взглянуть в лицо фактам: Рид утонул. Если бы он уцелел, они уже нашли бы его. Где-то в глубине этих, предательски блестевших на солнце, голубых вод лежало среди кораллов его безжизненное тело, и найти его никогда не удастся.
Жан готовился к возвращению на Гранд-Тер. Гаспарилья и Бейкер уже покинули их и поплыли к своим островам. Спасенные матросы постепенно поправлялись, благодаря неустанным заботам врача «Прайда», однако для полного выздоровления им были необходимы полный покой и хорошее питание.
Жан предложил Кэтлин направиться к бухте Баратариа, но она лишь печально посмотрела на него и покачала головой. Она уже едва могла выносить выражение жалости в его карих глазах, да и Изабел с ее постоянной опекой тоже начинала действовать Кэтлин на нервы.
Кэтлин будто окаменела и сейчас это было для нее спасением, но она сознавала, что это временное состояние. Гнев и горе скапливались в ней, грозя вот-вот вырваться наружу, и это пугало Кэтлин. Она понимала, что взрыв чувств окажет на нее более разрушительное воздействие, чем все, пережитое до сих пор.
Она испытывала непреодолимое желание спрятаться от всего и всех, ощущала потребность пережить свое горе в одиночестве, без постоянной заботы, добрых советов и сочувствия друзей. Поэтому когда Жан предложил вернуться на Гранд-Тер, она отказалась.
— Возвращайся, Жан. Забери с собой Доминика и Изабел. Я не поплыву с вами.
Жан нахмурился:
— Кэтлин, дорогая, неужели ты хочешь продолжать поиски? Ты же должна понимать, что это бесполезно.
На губах Кэтлин мелькнуло подобие улыбки, но глаза остались серьезными.
— Я еще не окончательно сошла с ума, Жан4 . Даже я в состоянии признать, что потерпела поражение. Тебе нужно, чтобы я облекла это в слова? Что ж, я скажу. Рид погиб. Я знаю это, но теперь мне предстоит научиться жить с этой мыслью, а для этого я должна быть одна.
— Разумно ли это? — засомневался Жан.
— Разумно или нет, я должна это сделать. Я намерена вывести «Старбрайт» в открытое море. Куда я направлюсь и сколько времени продлится мое плавание, я и сама не знаю. Я хочу, чтобы ты забрал с собой Изабел и кое-кого из моих людей. Пусть со мной останется ровно столько членов команды, сколько необходимо для управления кораблем.
— Разве ты забыла, что идет война? — настаивал Жан — Что, если ты столкнешься с английским военным кораблем?
Кэтлин пожала плечами. Жан прочел в ее глазах фатализм, и его беспокойство возросло во сто крат.
— Я что-нибудь придумаю, если это произойдем — ровным голосом ответила Кэтлин.
— Но ты вернешься, когда все обдумаешь, приведешь в порядок свои чувства? — Он приставал к ней в надежде получить обещание, что она не будет намеренно подвергать себя опасности.
— Вернусь, когда сживусь с мыслью о своей утрате, но когда такой день настанет и настанет ли он вообще, одному Богу известно, — уклончиво ответила Кэтлин.
Настроение Кэтлин внушало опасения и Изабел. Она умоляла подругу отказаться от намерения плыть неизвестно куда или, по крайней мере, позволить ей остаться с ней.
Кэтлин в ответ на уговоры Изабел рассмеялась безжизненным смехом.
— Господи, Изабел. Послушать тебя, можно подумать, что я продала тебя в рабство. Доминик позаботится о тебе, не беспокойся ни о чем.
— Я не о себе беспокоюсь, — резко ответила Изабел. Затем тон ее снова стал просящим. — Обещай мне, что будешь осторожна и вернешься невредимой.
Лицо Кэтлин помрачнело, плечи поникли.
— Я попытаюсь, Изабел. Это самое большее, что я могу обещать. Рид поклялся, что вернется живым и невредимым, и видишь, что получилось. Обещания — это пустые слова. Все мы во власти слепого рока.
Жан стоял на палубе «Прайда», наблюдая, как «Старбрайт» уносит Кэтлин все дальше от него, пока корабль не превратился в черную точку на горизонте. Он жалел, что не запер Кэтлин в каюте и не увез с собой на Гранд-Тер, хотела она того или нет. Он тяжело вздохнул, признав про себя, что ни за что не смог бы так поступить, как бы сильно ему этого ни хотелось.
Пожалуй, он лучше других понимал ее стремление остаться одной. Разве он не испытал тоже самое, когда умерла его любимая жена Рейчел? Оставив детей с женой Пьера, он уплыл зализывать рану и скорбеть в одиночестве, и пусть кто-нибудь тогда попробовал бы нарушить его добровольное отшельничество.
Он лучше самой Кэтлин понимал, что она сейчас чувствует и что еще ей предстоит открыть в собственной душе. Ему были хорошо знакомы эти признаки нарастающего гнева и разочарования, которые у Кэтлин только-только начали проявляться. Всей душой Жан желал разделить с ней ее личный ад или хотя бы заверить ее, что со временем разрушительная буря чувств уляжется. Если бы существовал способ принять ее боль на себя, он бы охотно сделал это, но сердце подсказывало, что это испытание она должна пройти сама и никто за нее этого не сделает.
Поэтому Жан отпустил ее. Он мог только ждать и молиться, чтобы Кэтлин оказалась такой сильной, какой он ее себе представлял. Ему слишком хорошо было знакомо искушение уйти из жизни вслед за любимым человеком. Борьба между силами жизни и смерти могла быть весьма ожесточенной, и он мог только надеяться, что силы жизни одержат верх в этом страшном для Кэтлин поединке. Возможно, потому Бог и позаботился о том, чтобы в такие периоды в душе человека рождался беспричинный гнев. Гнев удерживал человека при жизни, заглушая неизбежное в таких случаях желание воссоединиться с любимым в мире ином. Ему самому поначалу показалось странной ярость, охватившая его после смерти Рейчел, она не вязалась с его огромным горем. Но чем упорнее Жан старался подавить свой гнев, тем сильнее он становился; в конечном итоге, именно бушевавшее у него в душе пламя гнева дало облегчение, которого не смогли дать слезы. Гнев был направлен против несправедливой судьбы. Он проклинал Бога, людей, тяжелые роды, убившие Рейчел, самого себя и даже свою новорожденную дочь.
