Графиня - Коултер Кэтрин (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
— Ты уже сразил наповал местную красавицу, Джон?
— Что? А, ты имеешь в виду мисс Эпплби? — Кажется, его передернуло, точно так же как Брантли, когда тот упоминал о малыше Кокли, выкрасившем уток. — Она еще совсем ребенок!
— Неужели, Джон? — съязвила Амелия. — Люсинда на два года старше Энди. Ах эти красноречивые взгляды, которые она бросает в твою сторону! Создается впечатление, что она вдруг окосела или у нее болят глаза! Я как раз объясняла Энди, что ее мама хочет преподнести тебя на блюдечке своей любимой доченьке. — Но тут она осеклась, подлетела к мужу и коснулась пальцами его лба. — О, Томас, милый, что случилось? Ты болен? Тебе плохо? Только скажи, и я все сделаю!
— Ничего страшного, — пробормотал Томас и покачал головой с таким видом, будто он знал что-то крайне важное. Потом молча проследовал в гостиную, и Амелия с раскрытым ртом ошеломленно уставилась ему вслед.
— Просто не верю! — охнул Лоренс, также провожая взглядом удалявшегося племянника. — Упустить такой шанс отыскать у себя новую болезнь, хворь или недуг! Да что это стряслось с вашим супругом, Амелия?
— Не знаю, — тихо выдохнула она, — просто не знаю, и это меня беспокоит.
Мисс Джилбенк опять спустилась к ужину, в одном из моих платьев, переделанных Белиндой для нее, — очаровательном туалете из голубого муслина, простом и элегантном, идеально оттенявшем ее классические черты. Она спросила о мисс Крислок, с которой встретилась сегодня в восточном садике.
Никто не упомянул о старухе. Никто слова не сказал о том, что случилось вчера вечером. Томас и Джон, рассеянные, молчаливые, были очень плохими собеседниками.
Когда Лоренс оставил меня у двери спальни, я долго мялась, не желая входить. Просто не могла. Сейчас, когда за окнами царила тьма, а на небе светил лишь тонкий серпик полумесяца, храбрость покинула меня. Джаспер прогуливал Джорджа. Жаль, что я не пошла с ними.
Я ждала в коридоре, пока не послышались шаги Джаспера.
— Прекрасный выбор вы сделали, мистер Джордж, — приговаривал он. — Старый тис давно нуждался в чьем-то внимании. Хотя вы оросили его уж очень неприличной жидкостью, и весьма пахучей. Но все же вы молодец.
Я и сейчас не хотела входить в спальню. Поблагодарив Джаспера, я взяла Джорджа и вынудила себя открыть дверь.
Глава 17
Здесь уже были зажжены три канделябра. В камине плясало пламя. Приятное тепло разливалось по комнате, но кровь в моих жилах будто застыла. Я слишком сильно прижала к себе Джорджа, и он взвизгнул. А я все смотрела в темные углы, не в силах разглядеть, что в них скрывается, хотя знала: это «что-то» готово наброситься на меня.
Джордж не вынес пытки и попытался вырваться. Он ничуть не боялся и ничего особенного не замечал. Я же, застыв от ужаса, беспомощно смотрела в сторону окон. Белинда задернула гардины. Я просила ее оставить их раздвинутыми. Она, наверное, забыла или пыталась избавить меня от того, что считала дурной привычкой.
Я заперла дверь, подергала ручку, желая убедиться, что дверь невозможно открыть снаружи, и удовлетворенно вздохнула. Потом рывком дернула гардины и распахнула окна. Сухой холодный воздух омыл меня. Я глубоко вздохнула.
Никого и ничего. Возможно ли, что то существа проникло сюда через окно?
Я поскорее затворила окна, бросила взгляд на дырки в рамах и задалась вопросом: а что, если Кэролайн все еще здесь? Несчастная, несчастная девочка! Представить не могу, каково это — сойти с ума, хотя слышала о подобных случаях. Один из старых друзей дедушки под конец жизни не узнавал жены и детей. В тот день, когда он отшатнулся от деда, я видела, как тот плачет. Дедушка сказал, что его друг умрет в одиночестве, поскольку отныне его будут окружать лишь незнакомые лица.
Я разделась, натянула ночную рубашку и завязала аккуратными бантиками голубые атласные ленты. Кажется, меня научила этому мать. Это было так давно. Теперь я даже не могу представить ее лицо.
Я подхватила Джорджа, мы вместе устроились под теплыми одеялами и крепко проспали всю ночь.
На следующее утро я оседлала Малютку Бесс и поехала в Девбридж-на-Эштоне, деревушку, центром которой была площадь со старой церковью и кладбищем, самое древнее захоронение которого относилось к 1311 году. Я не упустила возможности полюбоваться на теперь уже белых уточек, резвившихся в речке, под сенью тощих дубов и лип. По обе стороны очень старой гостиницы «Доспехи королевы» теснились каменные домишки. Здесь были богадельня, кузница, в которой громко звенели молотки, и с полдюжины лавок, торгующих всем, от табака до бочонков.
На улице суетились обитатели деревни, и я то и дело улыбалась и раскланивалась. Все отнеслись ко мне весьма дружелюбно — очевидно, в Девбридж-Мэноре действительно давно не было хозяйки. Их приветствия были оценены мною по достоинству. Я даже запомнила некоторые из имен, чем, насколько понимала, навеки заслужила расположение их обладателей. Я заглядывала во все лавчонки, и в каждой тратила деньги. Одним из последних был оружейник, трудившийся в узкой маленькой комнатенке первого этажа, неподалеку от Хай-стрит. Мистер Форрестер, смешной улыбающийся коротышка, с веснушчатым лицом, ровесник моего мужа, низко мне поклонился. Его внуки играли в углу. И никакого оружия. Это крайне меня удивило, но он, казалось, ничуть не был этим смущен. Он знал, кто я, и горячо поздравил меня с прибытием в Девбридж-на-Эштоне. Я отчетливо сознавала, что каждое мое слово, каждый взгляд, каждое высказывание будут запечатлены в его памяти и переданы и пересказаны каждому деревенскому жителю. Окажись тут дедушка, он непременно бы погладил меня по щеке и сказал бы, что я оправдала его ожидания и обращалась с людьми с уважением, которого некоторые, вероятно, даже заслуживали. Все посчитают меня порядочной, хорошо воспитанной молодой леди, пока не заметят лукавый блеск моих глаз. И тут дедушка рассмеялся бы. Непременно рассмеялся бы.
— Эштон — название жалкого ручейка, который когда-то был куда шире и полноводнее, — рассказывал мистер Форрестер. — Еще когда страну захватил Кромвель. Он был ужасно волосат, как и многие круглоголовые. Везет же всякой швали! К сожалению, с тех пор река обмелела.
— Какая жалость! Я не о волосах. Просто очень люблю воду, особенно горные потоки.
Минут через десять подобной беседы я не выдержала:
— Что произошло с тем мальчиком Кокли, который выкрасил уток в розовый цвет? — выпалила я.
Должна сказать, вопрос застал его врасплох. Но он тут же растянул в улыбке рот до ушей, обнаружив прискорбное отсутствие нескольких коренных зубов.
— Викарий собственноручно выпорол его, дав дюжину ударов тростью, а потом заставил соскребать краску с бедных уток. Они едва не защипали дьяволенка до смерти.
И только теперь, когда он немного отвлекся, я попросила его найти мне самый маленький пистолет, который якобы хотела преподнести на рождество кузену. Кузен, объяснила я, много путешествует и нуждается в удобном оружии, которое можно было бы брать с собой в поездки. Мистер Форрестер сообщил, что есть такие короткоствольные пистолеты, «дерринджеры», которые могут поместиться в дамском ридикюле, но, разумеется, ни одна дама не захочет и пальцем притронуться к такой мерзкой штуке. К сожалению, в его маленькой лавке таких нет.
Он просиял, когда я попросила достать самый дорогой «дерринджер», и заверил, что получит его через неделю. Я заплатила вперед, за что была вознаграждена тремя низкими поклонами и кивками всех четырех внуков мистера Форрестера, выстроившихся по росту, чтобы проводить меня из лавки.
Я зашла к мяснику, выбрала свинину, которую тот настоятельно рекомендовал, приобрела кое-какую фаянсовую посуду в посудной лавке и, наконец, разыскала местную портниху, у которой заказала три сорочки самого тонкого батиста.
Последней моей остановкой была древняя каменная церковь на площади. Я познакомилась с мистером Боурном, помощником викария. Как мне объяснили, сам викарий уехал к епископу в Йорк.
