Одна безумная ночь - Смит Барбара Доусон (читать книги регистрация TXT) 📗

Брэнд усадил Шарлотту в свой экипаж и, пренебрегая условностями, сел с ней рядом. Как только карета тронулась с места, она, оправив юбки, проговорила:

– Будь любезен, отодвинься на свою сторону.

Брэнд покачал головой:

– Ни за что. С этого момента можешь считать меня своим охранником.

– Ты мне не опекун, не муж, не родственник. И уж конечно, не любовник. У тебя нет на меня никаких прав.

Брэнд тяжко вздохнул. «Может, поцеловать ее, чтобы стала покорной?» – промелькнуло у него. Но он сдержался и сказал:

– Если понадобится, я свяжу тебя и заткну рот кляпом. Пойми, ты не должна была уходить с приема. Люди начнут болтать лишнее, когда обнаружат, что мы оба отсутствуем.

– Я сказала леди Поумрой, что у меня разболелась голова и ты отвезешь меня домой.

Брэнд рассмеялся:

– И ты полагаешь, она поверила? Проклятие, Шер! Ты совершенно ничего не понимаешь! И тебе не следовало заговаривать с Паркинсоном. Не исключено, что он убийца.

– Не беспокойся, я способна о себе позаботиться.

– И не исключено, что он сумеет тебя разыскать, если захочет, – продолжал Брэнд.

При этой мысли граф похолодел. Он до сих пор не мог без содрогания вспоминать, как отважно Шарлотта вступила на освещенную сцену. Подобного мужества он не наблюдал у других женщин.

Вот идиотка!

– Я не назвала ему своего имени. К тому же ты сам во всем виноват. Поскольку ты отказывался говорить правду о Боне и Рансоме, мне пришлось самой докапываться до истины.

Она еще имела дерзость его обвинять!

– Ты очень рискуешь, – процедил Брэнд сквозь зубы. – Если Паркинсон – убийца, он может теперь начать охоту и на тебя.

– Он не представляет для меня опасности, – возразила Шарлотта. – Благодаря тебе он думает, что я... шлюха из Йорка.

Брэнд пожал плечами и пробормотал:

– Неужели мои слова показались тебе оскорбительными, Шер? Неужели ты оскорбилась из-за того, что я назвал тебя своей любовницей?

– Ты еще спрашиваешь? Думаю, ты прекрасно знал, что это выведет меня из себя. Поэтому ты так и сказал.

– Это было самое логичное объяснение твоего присутствия.

Она пристально посмотрела на него, и он вдруг подумал: «А что, если овладеть ею прямо здесь, в экипаже? Что, если задрать юбки и...»

– Нет в этом никакой логики, Брэнд. И вообще, ты слишком... Ты ужасно скучный, вернее – предсказуемый.

Он уставился на нее в изумлении. Его обвиняли во многих грехах, но «скучным» и «предсказуемым» никто никогда не называл.

– Глупости, Шер!

– Нет, это правда. Иначе как смогла бы я догадаться, что ты скажешь или сделаешь?

– Это невозможно. Я никогда не следую общепринятым правилам. Я руководствуюсь... собственными принципами..

– Уже одно это делает тебя предсказуемым. К примеру, сегодня я ожидала, что ты попытаешься улизнуть с музыкального вечера. И я не ошиблась.

Брэнд нахмурился. Неужели она права? Ведь он всегда гордился своей свободой и независимостью и бежал от условностей как от чумы. Так неужели он в своих поступках столь же предсказуем, как старик, сидящий в кресле-качалке с трубкой в зубах? Нет, не может быть.

– Мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе, Шер. Вернее – о твоем поведении. Пойми, ты подвергаешься очень серьезной опасности...

– Я еще не закончила, – перебила Шарлотта. – Ты всегда меня удивлял, Брэнд. Почему ты испытываешь потребность нарушать общепринятые нормы? Ведь тебя наверняка учили, как следует себя вести. Вот Джордж... Он был истинным джентльменом. Непонятно, как мог ты стать полной противоположностью своему брату.

Брэнд помрачнел. Какого черта затронула она эту тему? Прошлое осталось в прошлом. Ну что с того, что старший брат получил прекрасное образование, в то время как младший был изгнан из Итона за то, что развлекался в своих покоях с горничной? Что с того, что Джордж выбрал прямой путь, в то время как он, Брэнд, пошел по нехоженой тропе?

Сколько он себя помнил, его всегда считали в семье дурным семенем. Если Джордж неизменно удостаивался похвалы за свое безупречное поведение, то его, Брэнда, то секли ремнем, когда он убегал из церкви, то отправляли спать без ужина, когда он отказывался подчиняться гувернантке. «Всему виной его порочная натура», – однажды в сердцах выразился его отец. Брэнд так и не смог сравняться со своим старшим братом. Поскольку Джордж всегда был лучшим, Брэнд взял за правило быть худшим.

И его испорченность стоила Джорджу и его сыну жизни. Брэнд невольно вздохнул. Он никогда не забудет об этом, и совесть всегда будет его мучить, во всяком случае, время от времени.

Пристально глядя на Шарлотту, Брэнд сказал:

– Мне кажется, ты постоянно уходишь от темы. Повторяю, мы говорим о тебе, о твоем безрассудном поведении.

– Хорошо, давай поговорим о нашем расследовании. – Порывшись в ридикюле, Шарлотта извлекла из него листок бумаги и, развернув его, поднесла к окну экипажа. – Вот... Томас Рансом и Клиффорд Бон значатся в моем списке вместе с четырьмя жертвами убийцы. Паркинсона здесь нет, потому что он больше не играет в карты. Таким образом, остается... еще человек восемь.

– Ты там бормочешь? – Брэнд выхватил листок у нее из рук. – Где ты это раздобыла?

– Сама написала. Я составила этот список на основе твоего списка должников.

Граф невольно вздрогнул:

– Господи праведный! Ты рылась в моем столе?

– У меня не было выбора. Ты ничего мне не рассказывал. А я не шутила, когда сказала, что на все готова ради бабушки. – Шарлотта немного помолчала, потом добавила: – Я сожалею, что мне пришлось пойти на это.

Брэнд не мог вымолвить ни слова. «О Боже, – думал он, – неудивительно, что она знала, где меня искать». Да, теперь он понял: ей не нужно было опрашивать возничих, чтобы узнать, куда он направился. Она прочитала объявление, то самое, которое лежало у него на дне запертого ящика.

Интересно, что еще она там увидела?

От одной этой мысли у него пересохло в горле. Но спросить он не осмелился. Не осмелился привлечь ее внимание к миниатюре Эми. Шарлотта, несомненно, захочет узнать, почему он держит портрет дочери Майкла под замком. Она изведет его вопросами и не отстанет, пока не удовлетворит свое любопытство. Не дай Бог, она узнает, что это значит для него...