Притворщица - Холбрук Синди (бесплатные полные книги TXT) 📗
Одним словом, борьба с пожаром сердца закончилась тем, что окружающий мир сначала стал радужным, затем сузился, а под конец слился в яркое, бешено вращающееся пятно, в центре которого время от времени можно было различить лица Изабель и сидящего рядом с нею Терренса.
Ночной скиталец с ненавистью вспомнил смеющееся лицо маркиза, купившего за несколько жалких сотен его сестру. Он икнул и злобно пробормотал:
— М-м-мерзавец.
Ближайшая дверь чем-то привлекла хмельного путешественника. Он остановился и уставился на нее, пытаясь свести в фокус разбегающиеся в разные стороны глаза. Ни с того ни с сего ему вдруг припомнилась хорошенькая горничная… как бишь ее? А, Бетти! Ну да, Бетти. Джош хихикнул, вспомнив, как она строила ему глазки. Ах, плутовка! Н-ну, погоди, завтра будет день, я еще доберусь до тебя, рыженькая!
Тут Джоша занесло, и он с трудом сумел сохранить равновесие. Мысли о рыженькой плутовке Бетти покинули его так же неожиданно, как и посетили. Теперь Джош снова сосредоточился на своей главной цели. Он еще раз осмотрел приглянувшуюся ему дверь и убежденно кивнул головой.
— Здесь. Точно — здесь.
Джош еще раз икнул, толкнул дверь и громко прошептал:
— Изабель?
Ни звука в ответ. Ладно, повторим.
— Изабель, ты не спишь? Мне нужно поговорить т-тобой!
Дверь оказалась незапертой, а комната — темной.
Войдя внутрь, Джош попытался сориентироваться в неверном свете свечи, по-прежнему рвущейся на свободу из его руки. Наконец ему удалось распознать очертания кровати, и он нетвердыми шагами направился к ней.
Дошел и грузно опустился на край. Медленно, осторожно наклонился и сумел совершить настоящий подвиг — установить на прикроватном столике свечу, ничего при этом не свалив и на закапав воском. Он облегченно вздохнул и уставился на свернувшуюся под одеялом Изабель.
— Джез, я х-хочу тебе сказать, — начал он, запинаясь.
Затем наклонился ниже и продолжал:
— Т-ты уж, это… прости меня за вчерашнее.
Изабель не ответила, и это неожиданно привело Джоша в ярость. Он схватил спящую за плечо и резко тряхнул.
— Д-да проснись же ты… О господи!
Изабель проснулась, подпрыгнула на постели и громко завизжала, вцепившись руками в края постели. Джош в ужасе зажал ладонями уши.
— Ради бога, перестань, Джез!
Неяркое пламя свечи осветило женское лицо, и Джош разинул рот, увидев перед собой разъяренное темноволосое создание.
— Из-забель! Эт-то не ты!
— Конечно, не я! — огрызнулась она. — Я — Элизабет!
— П-корнейше п-ршу простить, — блеснул изяществом манер Джош и скатился с постели. — Я не хотел вас будить. Я Д-Джез хотел разбудить…
— Врете, — отрезала она.
— Ей-богу! — обиделся Джош. — З-зачем мне будить вас? Я вас с-с-совсем не знаю! И в-вообще, эт-то неприлично!
— А пробираться ночью в комнату Изабель — прилично? — холодно спросила Элизабет.
— К-конечно, — удивленно ответил Джош. — А чт-то т-такого?
— Ну… Вы законченный мерзавец! — воскликнула Элизабет. — В первую же ночь вы пытаетесь пробраться в комнату Изабель, зная при этом, что она — любовница Терренса!
— Н-не любовница! — сердито закричал Джош, сжимая кулаки.
— Нет? — ахнула Элизабет.
Джош запнулся, вспомнив про ту роль, которую взялся играть. Покачнулся, поднял брови, пытаясь пошире раскрыть непослушные глаза и с неотразимой логикой пьяного сказал:
— П-почему — нет? Д-да?
— И все равно вы тут как тут — рады стараться! — осуждающе воскликнула Элизабет.
— М-м-м… Пож-жалуй, — согласился Джош, нахмурился и погрозил Элизабет пальцем. — И н-нечего меня путать. Я все сам п-прекрасно помню. Б-без в-вашей помощи!
— Не уверена, — прищурилась Элизабет.
На этом их содержательный разговор прервался. Милые собеседники замолчали и уставились друг на друга. Внезапно в голову Джоша пришла дикая мысль — погладить роскошные волосы Элизабет, рассыпавшиеся поверх кружевного воротника ее ночной рубашки. «Э, нет!» — подумал он и сказал:
— Н-ну, пожалуй, мне пора идти! Н-не хочу вас больше беспокоить! — Он сделал усилие и ухватил свечу. — К-как там сказала эта крошка Бетти?.. А, н-неважно… Бог с ней! Смеется много!
— Бетти? — переспросила Элизабет. — Так вы уже и с горничной успели завести интрижку? Мило, очень мило…
— З-завести что?.. — Джош осекся. Ему вдруг стало нестерпимо стыдно за себя. Даже сейчас, когда хмель перекатывался в голове мутными, тяжелыми волнами. Пошатываясь, он двинулся к двери. — Д-да, вы правы. Аб-бсолютно. Я — распутная свинья, — сказал он, обернувшись. — В-волочусь за каждой хор-рошенькой женщиной! За каждой юбкой.
На глаза его навернулись пьяные слезы. Элизабет посмотрела на него с каким-то новым выражением.
— Что ж! Тогда мне остается лишь благодарить бога за то, что я — не хорошенькая!
— Эт-то вы-то не хорошенькая? — Джош едва не выронил из рук горящую свечу. — Это вы-то н-не хорошенькая?
Женщина, сидящая перед ним в постели, была не просто хорошенькой — она была просто красавицей! Джош почувствовал нестерпимое, страстное желание прижаться к этим нежным губам, зарыться лицом в густые волосы, крепко прижать к себе упругое, горячее тело. А кроме того, у нее были такие грустные глаза! У красивой женщины не должно быть таких грустных глаз!
Внезапная, сумасшедшая мысль молнией сверкнула в голове Джоша.
— Черт побери, ведь я же развратник, не так ли? — воскликнул он и быстро двинулся назад, к постели.
— Ч-что это вы задумали? — обеспокоенно спросила Элизабет.
— Я — развратник, — твердо заявил Джош и с грохотом поставил свечу обратно на прикроватный столик. — Вот кто я!
Он вновь опустился на край постели и притянул к себе Элизабет. Жадно прижался губами к ее губам, заглушая рвущийся из ее горла протестующий крик. Она застыла словно изваяние, пока Джош гладил ее плечи и шею — сладострастно и нежно, как заправский соблазнитель.
Вдруг что-то переменилось в Элизабет, и она загорелась, превратившись в руках Джоша в комок расплавленной лавы. Джош задохнулся от наслаждения, упиваясь сочными губами, шелковистой атласной кожей, запахом свежести и лаванды, струившимся от волос Элизабет. Мир — и до этого нечеткий — поплыл у него перед глазами. Он застонал и откинулся назад — пораженный, сраженный в самое сердце. Элизабет сидела в постели прямо и неподвижно. Ее полураскрытые губы все еще слегка подрагивали, ресницы — длинные, пушистые, — опущены. Это было лицо богини. Невинной, девственной богини.
— О боже! — простонал Джош. Он сцепил свои руки за спиной, наклонился вперед и внезапно скомандовал: — Ударь меня!
Медленно дрогнули ресницы, открывая чудесные темные глаза, в которых застыло удивление.
— Что?
— Ударьте меня, — сглотнул Джош. — Немедленно. Вы… вы просто обязаны это сделать. Я развратник!
— Но… — она покачала головой, — но я… не могу.
— М-можете, можете, можете. Я — развратник. Негодяй. С нами только так и нужно… Только так.
— Нужно? — Элизабет даже не пошевелилась. — С чего это вы вдруг взялись учить меня, как мне нужно поступать с вами?
Джош завороженно следил за движением ее губ — чудесных губ, которые, бог даст, он еще когда-нибудь поцелует.
— Н-не учу, — с трудом выдохнул он. — П-предупреждаю.
Элизабет вновь потупилась.
— Э-э-э… Нет, нет!
И неожиданно для себя самой влепила Джошу крепкую, звучную пощечину.
Голова его резко дернулась, и в глазах замельтешили яркие звездочки. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как начинает заплывать его левый глаз.
— Вот так! — сказал Джош и встал с постели. Пристально посмотрел в глаза Элизабет, стараясь не опускать взгляд ниже, туда, где смятые кружева сползли, обнажая прекрасную грудь. — Теперь… Теперь вы точно будете знать, как нужно поступать с развратниками. И можете повторить это в любое время. Если, конечно, вам представится случай…
Элизабет молча смотрела на него.
Джош схватил со стола свечу и направился к двери.
