Серебряные фонтаны - Хьюздон Биверли (лучшие книги онлайн .TXT) 📗

Весь в надежде,

Фрэнк.

Я снова и снова перечитывала эти слова, сердце в моей груди стучало, словно наковальня под молотом кузнеца. Что мне было делать? Я не могла не пойти и не навестить его, но если я пойду, Лео рассердится еще сильнее. «Если обо мне кто-нибудь не вспомнит» — Аннабел не пришла, Лео не пришел, а Фрэнк лежит там, одинокий и страдающий. Казалось, я чувствовала его боль в своей ноге.

Кроме того, у меня была Роза — если бы даже я пренебрегла гневом Лео и пошла туда сама, я не могла взять ее с собой, мне нельзя было подвергать ее такому риску. Если бы даже я съездила в Лондон и обратно как можно быстрее, для нее было бы слишком долго ждать. Однако я могла взять ее в Лондон, мне нельзя было только брать ее в госпиталь — и я вспомнила о Беате. Можно было бы оставить Розу в Ламбете. Элен тоже с удовольствием поехала бы туда, поговорить об Альби, а пока они с Беатой занимаются этим, я могла бы оставить Розу с ними и взять кэб до Эрлингтон-стрит. Если я напишу Беате сейчас, письмо отправится завтра с утренней почтой, она получит его на следующее утро, а я приеду еще день спустя. Если мне повезет, Лео за это время не появится дома. Я знала, что потом он очень разозлится, но к этому времени я уже побываю у Фрэнка, Лео, не успеет остановить меня.

Только, конечно, мне не повезло. На следующий вечер Лео вернулся домой.

— Его светлость здесь, — пришла ко мне с сообщением Клара. — Он просил передать вам, что останется на ужин, — она взглянула на меня. — Я знаю, что Элен не слишком довольна насчет завтрашнего, но она вас не выдаст. Она не расскажет ему.

Может, она и не выдала бы, но это не имело значения, потому что я все равно выдам себя сама — обычно я не могла просидеть с Лео весь ужин и не поделиться своими планами. Но вдруг он запретит мне ехать? Что я буду делать тогда?

Это незачем было откладывать. Я пошла вниз и постучала в дверь библиотеки, а затем вошла. Лео сидел за своим письменным столом. Увидев меня, он встал, но по-прежнему смотрел в сторону.

— Как поживает Роза? — спросил он, чуть повернувшись ко мне.

— Очень хорошо, спасибо, Лео, — затем, собрав все свое мужество, я, вдохнула поглубже, и продолжила: — Лорд Квинхэм, он так одинок сейчас. Я получила от него письмо, он просит, чтобы я навестила его, поэтому завтра я поеду к нему, — я не осмеливалась взглянуть Лео в лицо, пока говорила с ним — лучше было этого не делать. Пока он не успел ничего сказать, я поспешно добавила: — Но я не возьму Розу в госпиталь. Я отвезу ее к Беате, Элен присмотрит за ней, — я бормотала все быстрее и сбивчивее, — а Дора присмотрит за Флорой, пока Элен будет в отъезде, Клара тоже будет заглядывать к ней каждые полчаса.

Наступило молчание, очень долгое, напряженное молчание.

— Я запрещаю тебе ехать! Запрещаю! — выкрикнул наконец Лео.

Только мысль о письме Фрэнка придала мне мужества, но мой голос все-таки вздрагивал, когда я сказала:

— Мне жаль, ужасно жаль, но тебе бесполезно запрещать мне это, я все равно поеду. Потому что больше никто не захотел к нему поехать, — я повернулась и быстро вышла из комнаты.

Лео сразу же уехал в госпиталь. Это сообщил мне мистер Тимс, не глядя на меня.

— Тогда я поужинаю одна, в утренней комнате, — ответила я.

Если бы не мысль о том, что я должна кормить Розу, я не смогла бы проглотить ни кусочка. Но как я могла не поехать, не навестить Фрэнка, когда он был так одинок?

Настроившись на это, я решила не замечать очевидное неодобрение во взгляде Элен, когда на следующий день мы сели в поезд. Чем ближе мы были к Лондону, тем нетерпеливее выглядывала я в окошко — каждая улица, проносящаяся назад, приближала меня к Фрэнку. Я представляла его лицо, как оно осветится, когда я войду в комнату, как он будет рад меня видеть. Порой я вспоминала разъяренное лицо Лео, но отбрасывала эти воспоминания прочь. Я была уверена, что еще в полной мере испытаю эту ярость на себе, но сегодня думала только о Фрэнке.

Я все еще думала о нем, когда мы достигли Ватерлоо. У билетного барьера я увидела высокого молодого солдата, не сводившего глаз с женщины, стоявшей перед ним. Весь его вид выражал любовь и заботу. Женщина протянула к нему руку, и я заметила золотую вспышку новенького венчального кольца на ее пальце. Солдат опустил свой вещмешок, обнял ее хрупкое тело и поцеловал ее так, словно хотел бы никогда не выпускать из объятий. Я отвела глаза от этого прощания и заспешила к кэбам.

В Ламбете Беата открыла мне дверь.

— Здравствуй, Эми, — но это не было ее обычным гостеприимным приветствием. Она пощекотала Розу под подбородком: — Боже, как она выросла! — и взглянула на нас снова. — Элен, душенька, я как раз получила письмо от Альби, я быстренько покажу его тебе — но, может быть, ты пройдешь в буфетную, зажжешь газ под чайником, пока я поговорю здесь с Эми?

Я заметила намекающее выражение глаз Беаты, Элен тоже заметила его.

— Буду рада, миссис Томсон, — она поспешно вышла.

— Роза улыбается вам, — сказала я. — Она узнала свою крестную.

Однако Беату отвлечь не удалось.

— Итак, Эми, что ты задумала?

— Лорд Квинхэм, Фрэнк... — она нахмурилась. Я стала объяснять. — Мисс Аннабел не пришла к нему, ни разу, с тех пор, как его ранило, и он написал мне, что так одинок — поэтому я приехала, чтобы навестить его. В конце концов, я — его мачеха, — твердо добавила я.

Беата фыркнула так громко, что Роза вздрогнула.

— Мачеха! — мое лицо вспыхнуло от ее восклицания. — Мне это вовсе не так видится, и уверена, это не так, видится и его светлости. Он знает, что ты поехала сюда?

— Да, я сказала ему.

— Да ну? Вряд ли он этому обрадовался, если судить по твоему виноватому лицу!

Я не ответила. Я просто пристально уставилась на Розу, пока ее розовый ротик не расплылся у меня в глазах, слившись с пухлыми щечками.

— Я не могу остановить тебя, Эми, — строго продолжала Беата, — но считаю, что тебе следовало бы лучше подумать об отношении твоего мужа к тому, что ты поехала сама и потащила с собой эту малышку. Подумай об этом прямо сейчас, пока я пойду и займусь Элен.

Я одним глотком проглотила чай и, накормив Розу, сразу же собралась и ушла. Сидя в кэбе, я не могла сдержать дрожь волнения. Через, несколько минут я увижу Фрэнка!

Едва на Эрлингтон-стрит открылась дверь, я почуяла ужасающий запах госпиталя, и страх подступил мне к горлу. Когда подошла сиделка — другая сиделка — предвкушение вернулось, и я уверенно спросила, могу ли повидать лорда Квинхэма.

Сиделка смешалась:

— Этим утром у него поднялась температура, поэтому нежелательно, чтобы к нему приходило так много посетителей. Вы его родственница?

— Я не предполагала... — собравшись с духом, я твердо сказала ей: — Я его мачеха.

— Ох! — она очень удивилась. — Ох, ну, в таком случае, наверное... Проходите.

Я пошла за ней по лестницам. Так много посетителей — может быть, она имела в виду другого офицера, который разделял с ним палату. Однако, когда она открыла дверь, Фрэнк был единственным мужчиной, оказавшимся внутри — а две леди, сидящие по обе стороны от него, несомненно, были его посетительницами.

— Эта леди утверждает, что она ваша мачеха, лорд Квинхэм! — громко провозгласила сиделка.

Бросив на нас взгляд, Фрэнк приветственно махнул сигаретой.

— Да, это так. Привет, Эми! Найди, где присесть, если сумеешь, — он повертел головой — обе леди более чем надежно уселись на стульях, поэтому он указал на кровать. — Присядь туда. Вы еще не встречались прежде?

Леди слева от него решительно покачала головой в знак отказа, но сидевшая справа лукаво улыбнулась.

— Кажется, я встречалась с твоей... — она сделала многозначительную паузу, — хм, мачехой в доме на Бельгрэйв-сквер, — ее губы изогнулись в сладчайшей улыбке. — Помнится, леди Ворминстер, у вас прелестное сельское произношение. Скажите что-нибудь, Мойра будет в восторге, когда услышит такое.

Фрэнк улыбнулся, но повернул к ней голову.