Валентинов день - Фэйзер Джейн (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

— Взгляни на свой костюм! — Мария в ужасе всплеснула руками. — Ты вся в грязи!

Эмма и сама понимала, что Элиза не очень расстаралась: дорожное платье выглядело не лучшим образом.

— Я промокла, — объяснила она. — Но Тильда приведет его в порядок. Прикажи отложить ужин. Мне потребуется не больше получаса, чтобы переодеться. — Девушка направилась к лестнице. Почему-то ей оказалось трудно посмотреть Марии в глаза.

— Может быть, сегодняшним вечером нам стоит остаться дома? — с сомнением предложила компаньонка. — После такого испытания неразумно рисковать — ты можешь подхватить простуду.

— С каких это пор попасть под ливень считается испытанием? — Эмма фыркнула и, взбегая по ступеням, бросила через плечо: — Пожалуй, я приму горячую ванну и через полчаса спущусь.

Мария покачала головой — Эмма становилась настоящим ураганом, когда ей требовалась встряска. Но чтобы подстраховаться, Мария велела Харрису перенести ужин на час. Времени хватит, чтобы добраться в «Олмэкс» до одиннадцати — несносного часа, когда для всех опоздавших закрываются двери. Даже принц Уэльский ни за что бы не решился пренебречь этим нерушимым правилом. Хотя он не появлялся в «Олмэксе» ни при каких обстоятельствах. Там развлечением служили танцы, а не карточная игра, и закуски были не из тех, что удовлетворят непомерный аппетит пьяницы.

Тильда сетовала и причитала над испорченным нарядом хозяйки, а лакеи в это время носили по лестнице кувшины с горячей водой для ее ванны.

Эмма с явным удовольствием скинула с себя одежду и залезла в медную ванну. Горячая вода омыла кожу и сняла оставшееся после долгих дневных игр напряжение.

Девушка сонно улыбнулась, потирая в ладонях мыло с запахом вербены. Она успела позабыть это восхитительное ощущение неги и удовлетворения после того, как ко всему ее телу прикасались с неподдельной страстью. Эмма размякла, словно бы вся раскрылась и горела огнем. И не собиралась портить это ощущение, размышляя о том, что случится дальше.

— Зеленое креповое платье, Тильда, — приказала она. — С белой нижней юбкой. — Встала, стряхнула с себя капли и завернулась в поданное служанкой полотенце. Эмма чувствовала на коже аромат мыла и в то же время ощущала рядом тело Аласдэра. Она и раньше подмечала, что кожа и мышцы хранят собственные воспоминания.

— И кашемировую шаль, леди Эмма, — скорее не спрашивая, а утверждая, предложила Тильда, втирая помаду в волосы на висках, пока они не заблестели и не стали отливать красноватым золотом. — Зеленое и золотистое очень подходят друг к другу.

Эмма согласилась кивком головы, сунула затянутые в шелковые чулки ноги в крохотные зеленые туфельки и застегнула у ворота три ряда бесподобных жемчужных пуговиц — подарок от Неда на день рождения в двадцать один год. Подумав секунду, дополнила наряд такими же жемчужными серьгами — подарком Аласдэра.

В дверь спальни постучали, и Тильда пошла открывать дверь.

— Какой чудесный букет, мадам! — воскликнула она, принимая у стоявшего в коридоре лакея цветы. — Белые розы! Они прекрасно подойдут к вашему платью. Надо прикрепить к перчатке и на запястье.

Она подала букет Эмме — три превосходные белые розы, перехваченные серебряной лентой. Изящно и со вкусом. Но что еще ожидать от Аласдэра? Эмма улыбнулась и потянулась к карточке.

«Дорогая, прикрепите к Вашему платью эти цветы, и я стану самым счастливым человеком на свете. Ваш преданный слуга Поль».

— О! — Девушка невольно наморщила нос. Изящные цветы, бесцеремонное послание! Неужели она дала мужчине столько поводов? Но справедливость требовала признать: в ее флирте он мог вполне углядеть поощрение. Да что там говорить, она сама собиралась его обнадежить. А теперь придется охлаждать — самое неблаговидное занятие. Она может показаться ветреницей, если не придумает, как с достоинством выйти из создавшегося положения. — Нет, Тильда, я это не надену. — Эмма остановила служанку, уже готовую приколоть цветы к длинным шелковым перчаткам.

— Как жаль, леди Эмма! — огорчилась та.

— Цветы хороши, — успокоила ее госпожа, — но я собираюсь надеть золотые материнские браслеты. — Она полезла в шкатулку с драгоценностями. Служанка с любопытством посмотрела на нее, положила букет на туалетный столик и достала шаль. Накинула ее Эмме на плечи и отошла, чтобы оценить эффект.

— Очень модно, леди Эмма, — удовлетворенно проговорила она и поправила шнуровку на груди.

Улыбка Эммы стала немного рассеянной. Праздничное настроение несколько упало, потому что предстояло разочаровать Поля Дени. К тому же под пристальным взглядом Аласдэра. Он сказал, что тоже будет в «Олмэксе». И Эмма не понимала, как сможет находиться в обществе обоих мужчин и не вспоминать о бронзовой нимфе.

История о нападении на эмигранта скорее всего уже у всех на устах. Поль наверняка признался во всем герцогу Девизу, раз неприятность случилась в доме вельможи. Но потом девушка вспомнила: когда утром она преподносила Полю собственную версию событий и заявила, что так и не вернулась в оранжерею, француз ответил, что ждал ее «целую вечность». Почему он не рассказал о нападении? Это было бы вполне естественно.

Может быть, из-за гордости? Не захотел признаться, что подвергся такому унижению? Единственный ответ. И пожалуй, самый вероятный. Поль Дени не выставит себя на посмешище свету. А смеяться бы стали — зло смеяться, и не только над ним — над любым. В обществе любят потешаться над скандальным несчастьем других.

Эмма задумчиво спустилась по лестнице. Мария сразу же засуетилась и запорхала вокруг: она беспокоилась, как бы ее подопечная не пострадала от холода.

— Дорогая, ты уверена, что не следует принять один из порошков доктора Беннета… чтобы предупредить ангину? С больным горлом лучше не шутить.

— Ты еще не упомянула оспу и тиф. Обойдусь, — отрезала Эмма.

— Ну да, конечно… Но ты понимаешь, что я хотела сказать…

— Ты как наседка. — Девушка тепло улыбнулась. — Ну ладно, пошли ужинать. Я ужасно проголодалась. — Пикник в греческом храме, казалось, состоялся очень давно. А приготовленный Аласдэром перед тем, как они уехали из «Зеленого гуся», коньячный пунш нисколько не утолил голод, хотя и навеял приятный дурман во время промозглой дороги домой.

Мария немного успокоилась. Она знала, что хороший аппетит свидетельствует о крепком здоровье.

Они уже собирались сесть за стол, когда из вестибюля донесся чей-то голос. Эмма замерла, рука застыла на спинке стула.

— Неужели Аласдэр? — удивилась Мария. — Интересно, он останется на ужин?

— Если пригласите, — ответил с порога молодой человек. — Я отвел Ласточку в конюшню. Сэм считает, что обваренные кипятком отруби — панацея от любой неприятности после дождя. Я думал, тебе интересно будет знать, Эмма.

Аласдэр улыбнулся, довольный собой, и обозрел стол.

— Если это настоящие эйлсбери [4], я, безусловно, останусь. А потом буду сопровождать вас обеих на Кинг-стрит.

Он был одет для «Олмэкса». И Эмма в который раз подметила, что черные бархатные бриджи до колен, белый жилет, полосатые чулки и приталенный фрак с фалдами очень идут его изящной фигуре. И сегодня не изменила своего мнения. Он выглядел словно изящная гибкая пантера — сдержанная и в то же время грозная.

— Сейчас я накрою, сэр. — Харрис щелкнул пальцами спешащему лакею, чтобы тот поставил еще один прибор.

Аласдэр встал за стулом Эммы и придержал его для нее. Руки словно невзначай коснулись ее плеч. И он почувствовал, как она напряглась. Молодой человек помедлил и, прежде чем сесть на свое место, несильно сжал ей сзади шею.

Его взгляд упал на буфет, где стояла бутылка с вином.

— Кларет, Эмма? К ужину.

— Подать бургундское, сэр? — тут же спросил Харрис.

— Остались бутылки девяносто девятого года? Из той партии, что была подарена лорду Эдварду на его совершеннолетие?

— Шесть штук, сэр. Пойду возьму одну в подвале. — Дворецкий двинулся к выходу.