Искушение ночи - Джойс Лидия (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
– Ах! – сказала Виктория, скривив губы в усмешке. – Я половину жизни провела в деревне и только теперь поняла, что ничего не знаю о посевах, овцах и отелах, из которых состоит жизнь арендаторов в нашем поместье.
Байрон усмехнулся, представив себе Викторию в ночном одеянии, которая бежит в сарай посмотреть, как в первый раз ягнится отборное поколение овец, или отчаянно пытается спасти любимую кобылу.
– Не многие леди знают о таких вещах. И не все джентльмены. Зачастую даже те, у кого более пятисот акров земли.
Улыбка Виктории стала мягче, в ней появилось любопытство.
– Но вы знаете. Байрон пожал плечами.
– Я должен был чем-то заниматься в молодые годы, не только дебоширить, и поскольку двоюродный дед предоставил в мое распоряжение четыре мелких поместья, с удовольствием воспользовался этим. – Рейберн бросил на Викторию взгляд. – Пошли. Вы хотели посмотреть Грачиную башню, а пока видели только пристройку.– Охотно, – сказала Виктория, обмотав вокруг запястья подол своей длинной узкой юбки для верховой езды. – Позвольте спросить, сколькими поместьями владеет герцог Рейберн?
Байрон остановился и предложил ей руку.
– Девятью, включая Рейберн-Мэнор. Владею также несколькими кварталами в Лондоне и полудюжиной почти ничего не стоящих особняков в Бате. – Она легко положила руку, обмотанную шелком юбки, на его локоть, и ее кисть в мягкой замшевой перчатке осторожно легла на его запястье. – Земли все еще обширные, хотя только пять поместий остаются открытыми для меня.
– Вот как? А что случилось с остальными? – спросила Виктория, не отрывая взгляда от развалин башни.
Байрон ответил, исподтишка наблюдая за ее реакцией:
– Одно я снес. Оно и в лучшие свои времена мало чем могло похвастаться, а потом вообще стало непригодным для жилья. Второе сдал обувному фабриканту из Лондона, который хотел иметь неподалеку деревенское поместье для поддержания своих общественных амбиций. В третьем теперь школа для мальчиков. В четвертом – сыроварня.
Виктория удивленно взглянула на него:
– А я полагала, учитывая вашу привязанность к этому замку, что вы не захотите расставаться с другими поместьями.
Он остановился и повернулся к ней лицом.
– Все это очень хорошо – разговаривать о прекрасных традициях и семейной истории, но я намерен сделать свой вклад в наследие предков, оставив несколько прибыльных поместий, а не список долгов. Времена меняются, Виктория. Пятьдесят лет назад герцоги и графы Англии были самыми могущественными людьми в мире. Теперь даже самого богатого аристократа лондонские бизнесмены могут купить несколько раз. – Он безрадостно улыбнулся. – Мы мстим им, игнорируя их сыновей в Гайд-парке и отказываясь приглашать их дочерей на наши чаепития и балы, но если хотите знать правду, мы немного боимся их, боимся, что скоро нас будут вычеркивать из их списков приглашенных. Дети Энни не будут признавать следующего герцога Рейберна, к его великому сожалению.
Виктория покачала головой. Щеки ее разрумянились, глаза ярко блестели.
– Возможно, это послужит компенсацией ткачам и кузнецам, о чьей судьбе вы так печетесь. Но все это представляется почти невероятным. Даже здесь, – она указала на чудовищные руины, – где, кажется, легче всего поверить в упадок нашего класса. – Она слегка улыбнулась. – Не важно, что могущественные находятся в упадке, они сохраняют память о могуществе, которое выше, чем самые фантастические достижения не могущественных.
– Значит, вы предрекаете нашим наследникам упадок и распад? – Он сухо рассмеялся. – Я предпочел бы забвение!
Они подошли к основанию башни, и Байрон остановился перед узкой трещиной в каменной стене.
– Здесь единственный путь внутрь с этого уровня. Деревянные лестницы, которые вели вверх от главного входа, давно разрушены.– В таком случае, – Виктория расправила плечи, пародируя храбрость, – позвольте мне прокладывать дорогу.
Она протиснулась через отверстие в стене и тут же замерла на месте.
– О! – воскликнула она, широко раскрыв глаза. Байрон заглянул ей через плечо. Хотя он бывал в этих развалинах много раз, однако что-то почти священное было в этом месте, отчего у него перехватило дыхание. Снаружи холм, овеваемый ветрами, был гол и сух, ледяная изморозь хлестала по старым стенам, упрямые травы стлались и пробивались даже на поле из упавших камней. Но внутри башни царила тишина. Они стояли на узком выступе, который обрывался вниз, где некогда были подвалы. Рубцы двух столетий – ступени распавшейся лестницы, разрушающиеся своды, которые некогда поддерживали деревянные полы, – выступали из стен причудливыми каменными углами. И везде, где была почва, росли кусты и травы, образуя странный висячий сад, который, казалось, окутывал это место колдовскими чарами.
Лицо Виктории озарилось озорной улыбкой, и она прыгнула на один из наклонных блоков.
– Это не опасно? – спросила она. Он посмотрел на нее.
– Нет, если только вы не собираетесь прыгать по нему таким вот образом, но когда я был здесь в последний раз, все казалось довольно прочным. Однако внизу, в подвале, лежит скелет овцы – своего рода напоминание о том, что следует соблюдать осторожность.
Виктория вскинула брови:– Я проворная, как коза, а не как овца, но я приму ваше предостережение к сведению.
Небольшой прыжок – и она оказалась на нижней ступеньке каменной лестницы, которая вилась вверх по стене.
Сердце Байрона сжалось при виде того, как она балансирует на краю, но в ее глазах был вызов, и он предпочел молчать, чтобы не провоцировать ее. Наблюдая за Викторией, Рейберн обнаружил, что она прекрасно чувствует себя среди этих развалин. Будто они сродни ей. Такие же дикие.
– Вы не присоединитесь ко мне? – спросила она, склонив голову набок.
– Как хотите, – пробормотал Рейберн, преодолев томительное ощущение тревоги. Он пошел за ней по скользким от дождя блокам.
Виктория продолжала подниматься по лестнице, однако пробовала ногой каждый блок, прежде чем ступить на него, и Рейберн немного успокоился, однако старался не отставать от нее, чтобы в случае необходимости подхватить.
Лестница становилась все более шаткой, в ней появились трещины. Виктория довольно долго стояла на месте, Байрон хотел сказать ей, чтобы спускалась, когда она расправила плечи и поднялась еще на две ступени, чтобы оказаться вровень с оконной щелью. Там она остановилась, любуясь пейзажем. Байрон видел, что лицо ее изменилось, обычная осмотрительная бесстрастность сменилась чем-то более нежным, почти восторженным. Приглушенный солнечный свет проникал в окно, освещая ее лицо. Точеный нос был слегка вздернут, губы приоткрыты, будто она пила ветер. Это было создание из фарфора и света, сверкающее жизненной силой, которую не могла удержать в себе плоть. Что бы ни случилось в оставшиеся три дня, подумал Байрон, он навсегда запомнит ее именно такой – неземное создание, застигнутое в момент беззащитности.
Солнце скрылось за облаками, и момент был нарушен. Байрон вздохнул. Ему бы следовало радоваться, потому что чем темнее, тем безопаснее для него, но он не мог подавить в себе легкое сожаление.
– Все это не похоже на холмистые фермерские земли, к которым я привыкла, но не менее красиво.
Байрон улыбнулся:
– Скоро вы начнете повторять сентиментальности известных поэтов, принадлежащих к Озерной школе, как их прозвали.
Виктория фыркнула:
– Вы слишком цинично оцениваете Братство прерафаэлитов, а я – Вордсворта и Колриджа. – Она бросила взгляд на ступени. – Очень хочется подняться еще выше, но я трусиха и боюсь рисковать своей шеей.
– Благоразумие не трусость.
Виктория бросила на Рейберна раздраженный взгляд.
– Пожалуй, мне лучше спуститься, – сказала она. – Больше здесь смотреть нечего. А то промокнем до нитки. Вот-вот развернутся хляби небесные.
Сойдя вниз, Рейберн протянул Виктории руку, и они прошли через пролом в стене. В этот момент хлынул ливень.– Однажды я уже промокла из-за вас! – воскликнула Виктория, высвободилась и бросилась в пристройку. Однако прежде чем добралась до навеса, рассмеялась, но не язвительно, по поводу тщетности попыток остаться сухой, – ее смех, казалось, исходил из самых недр земли.
