Ваш скандальный нрав - Чейз Лоретта (библиотека книг TXT) 📗
Сердце Джеймса подскочило в груди.
Он стал спускаться следом за ней по лестнице.
– Ну вот, теперь все понятно, – вымолвил он. – В этом-то и беда. У нас слишком много общего. Ты знаешь Россини. Знаешь Байрона. Или по крайней мере те отрывки из их произведений, которые известны и мне.
– Полмира знает эти отрывки из Байрона, – возразила Франческа. – Полмира знает «Севильского цирюльника» наизусть. Продолжай искать причины, Кордер. Продолжай искать объяснения того, почему ты не можешь расстаться со мной. Ты такой же, как Лоренцо. Ты сгораешь от страсти. Разница лишь в том, что у него достает мужской смелости признаться в этом.
Но Джеймс вовсе не сгорал от страсти. Он знал, что это такое. В годы свой мятежной юности он множество раз безумно влюблялся.
– Это всего лишь плотское желание, глупая ты женщина! – воскликнул он. – То, что чувствует Лоренцо, – это обычная реакция здорового молодого человека на близость красивой женщины. А в его случае желание особенно сильное, потому что его слишком долго держали в королевской детской под присмотром нянек. Так что со стороны его высочества это вовсе не любовь, а потребность в хорошем сексе.
– В сексе? – Она засмеялась своим манящим смехом, от которого по коже Кордера побежали мурашки. – Ты имеешь в виду хороший ночной секс? Ты смешон, Кордер, тебе это известно? Ты привел меня на вершину Кампанилы в звездную ночь. И это было очень романтично. Так романтично, что я расплакалась. Возможно, я снова разрыдаюсь, потому что сердце у меня болит. Но скорее от жалости, потому что ты совершенно безнадежный и полный болван. – Франческа двигалась вдоль внутренней части башни, поглядывая на город сквозь арочные своды.
Джеймс с такой силой сжал руки в кулаки, что его ногти впились в ладони. Он опустил на них глаза. А затем очень осторожно разжал кулаки. Да что происходит? Нет ведь никакой видимой причины так переживать, уверял он себя. Абсолютно никакой. Она права. Восхождение на башню, да еще ночью, – это ли не романтичная прогулка? И он должен победить ее, завоевать ее доверие. Он точно знает, что делает. Точно! Потому что выполняет свою работу!
Вот только идет все не так, как должно идти.
Постоянно!
Он попал в ловушку. Но такого с ним никогда не бывало.
Он становится скучным, неуклюжим и глупым, и это неудивительно. Он устал, ему досадно от того, что он не сделал того, что следовало сделать несколько месяцев назад.
Однако он вовсе не сгорает от страсти.
– Я знаю, чего ты хочешь, – промолвила Франческа. – Взять надо мной верх. Оставь эту надежду, мой дорогой. Я никогда не заходила так далеко. И все, чего я достигла, я получила благодаря тому, что не позволяла никому и никогда мной командовать.
Она, без сомнения, имеет в виду и Элфика, подумал Джеймс. Так, может, с помощью писем она взяла верх над своим бывшим мужем? Может, именно поэтому она отказывается признаться в том, что они у нее?
Джеймсу не хотелось спрашивать ее об этом, хотя, возможно, это было бы мудрым поступком. Но ему противно именно сейчас думать об Элфике и этих чертовых письмах.
Подойдя к Франческе, Кордер остановился возле нее.
Она опустила глаза вниз.
Джеймс посмотрел через ее плечо, чтобы увидеть то, что видела она: не просто площадь внизу, но весь город, окружавший ее, золотые купола, поблескивающие в розоватом предрассветном свете. А дальше, в сверкающей воде лагуны, рассыпались живописные острова.
Сердце Джеймса как-то странно сжалось. Ему не хотелось приезжать сюда, ведь для него Венеция была городом угасающим, местом скорее печальным. Но в это мгновение, когда он смотрел через плечо Франчески и видел город ее глазами – глазами человека, нашедшего здесь прибежище, – Джеймс ощутил его очарование.
– Я не болван, – промолвил он.
Джеймс накрыл руками ее руки, державшиеся за перила, и она оказалась в его объятиях. Он вдыхал ее аромат, к которому примешивалось дыхание Венеции, ее древних камней, металлический запах колоколов, висевших над их головами. Его голова опустилась, и он прижал губы к ее шее, а затем к особому местечку у нее за ухом.
Франческа вздрогнула, но тут же поднырнула под его руку и со смехом отбежала в сторону.
Эхо этого манящего звука пронеслось по галерее.
Джеймс быстро подошел к Франческе и заключил ее в свои объятия.
– С играми покончено, – заявил он. Увы, это было невозможно. Ему надо выполнить работу, и игры были ее составной частью. Но все его существо было полно ею, ее шелестящими шелками, от которых божественно пахло жасмином, он прикасался к теплым изгибам ее тела, ее бархатистой коже, и ему совершенно не хотелось думать о работе.
Его губам оставалось только прикоснуться к ее губам, и тут же жар желания, которое он постоянно испытывал в ее присутствии, побежал по его жилам, затмил его разум, он забыл о здравом смысле и превратился в глупца, сгорающего от страсти.
Франческа высвободилась из его объятий. И, пританцовывая, отошла от него. Джеймс последовал за ней.
– Дорогая… – произнес он, стараясь вложить в это слово всю свою страсть.
Франческа остановила его, подняв руку вверх.
– Не называй меня так, – сказала она. – Никаких проявлений нежности, даже в шутку.
– Боннард!
– И так меня не надо называть!
– Франческа, – сделал еще одну попытку Кордер. Его лицо запылало, словно он был мальчишкой, который совершил какой-то вопиющий проступок. Когда он краснел в последний раз? Но ее имя ложилось на его язык так же легко, как ее рука подходила к его руке, ее тело – к его телу. – Дьяволица!
Франческа тихо засмеялась, однако ее смех тут же оборвался. Прислонившись к стене, она опять посмотрела на город.
Джеймс приблизился к ней. Он уперся ладонями в стену по обе стороны от нее, и вновь Франческа оказалась в плену его объятий.
– Давай попробуем еще раз, – предложил он.
Она покачала головой.
Он поцеловал ее в шею. По ее телу пробежала дрожь, и она снова попыталась ускользнуть от него, но на сей раз Джеймс удержал ее. Она затихла.
Джеймс нежно прикусил мочку ее уха. Она застонала.
Его язык скользнул вниз по ее шее к плечу. Он поцеловал ее и, когда она задрожала, укусил.
– О! – тихо вскрикнула она. – Чудовище!
– Это ты чудовище, – возразил он. Джеймс потянул вниз корсаж ее платья, обнажая нежную кожу, чтобы осыпать ее градом мелких медленных поцелуев.
Джеймс ощущал вкус ночной прохлады на ее коже, вдыхал в себя аромат жасмина, к которому примешивались соленый запах лагуны и еще какие-то дразнящие запахи, которые он и определить-то не мог, – должно быть, это просто был ее собственный аромат. Смесь этих запахов заполонила его разум, весь мир и превратилась в целое море, в котором он был готов утонуть. Все в этой женщине действовало на мужчину возбуждающе.
Но он же не должен поддаваться ее обаянию. Не должен, но не может себя превозмочь.
Он хочет ее, вот и все.
Его руки гладили лиф ее платья, но ему хотелось дотронуться до ее кожи, взять в ладони ее нежные налитые груди. Его разум затуманился, однако он еще контролировал себя, по крайней мере Джеймс вспомнил, где они находятся. Они стояли на углу возле угловой части башни в глубокой тени одной из колонн. Но это все равно общественное место, да и небо уже начинает светлеть. Джеймс натянул шаль Франчески ей на плечи, чтобы прикрыть ее, а потом под ней стянул лиф с ее груди – такой теплой, шелковистой и мягкой. Наконец-то он смог сжать ее груди в руках. Франческа повернулась и прижалась ягодицами к его чреслам.
Слегка прикусив ее шею, Джеймс задрал вверх подол ее платья и нижние юбки.
– Ты плохая девочка, – прошептал он. – Очень плохая девочка.
– О да, – не стала спорить она. – Так оно и есть.
Франческа действительно была несносной девочкой, но именно такой, напомнила она себе, ей и хочется быть.
Она желает лишь… хотя нет. Глупо и нелепо мечтать о том, что можно было бы изменить свое прошлое и начать жизнь с чистого листа. Особенно нелепо такое желание сейчас, в этот волшебный и порочный миг.
