Соблазнительная обманщица - Брэдли Селеста (читать хорошую книгу .txt) 📗
Он протестующе застонал, а она жарко прошептала ему в самое ухо:
– Милорд Бланкеншип, обещай мне, что ты не будешь нежным, не будешь осторожным, не будешь сдержанным!
Эйдан попытался отстраниться, но она снова запустила пальцы в его волосы, а другой рукой продолжая сжимать его налитую страстью плоть.
Она передвинула руку так, чтобы его головка вошла между ее влажными лепестками, заставив скользить вдоль входа вверх и вниз, не пуская дальше. Этот порочный жест, когда она возбуждала себя его жаждущей плотью, чуть не сбил ее с мысли.
Но она хотела заполучить его – дьявола, скрывавшегося в этом мужчине, одинокого, необузданного, страстного и свободного мужчину. И немедленно.
– Да! – хрипло выдохнул он наконец. – Боже, Мэдлин! Сжалься!
Тут она отпустила его, оставив вторую руку у него в волосах и закинув ноги ему за спину. И все же он еще секунду медлил.
– Эйдан…
Он вошел в нее. Мэдлин вскрикнула, когда его тугая плоть чуть не разорвала ее пополам. Она думала, что готова, но прошло так много времени…
Вспышка острой боли погасла, оставив ее во власти созданного ею самой демона. Он превратился в настоящий смерч страсти – жаркий, неудержимый вихрь желания. Она была бессильна перед лицом той мощи, которую выпустила на свободу. Эйдан крепко обхватил ее руками и начал быстро и глубоко входить в нее, медленно подаваясь обратно, чтобы снова вернуться. Он запустил пальцы одной руки в ее волосы и заставил ее запрокинуть голову, открывая шею жарким губам.
Она отдалась на волю этой бури, вцепившись ему в плечи и обхватив его торс ногами, а он погружался в нее снова и снова, тяжело и жарко дыша, со стоном произнося ее имя.
Мэдлин не в силах была сопротивляться приливу, который снова начался, – сначала медленно, а потом стремительно и бурно. Его мощная плоть вторгалась в нее, раздвигала ее тело, проникая в самые его глубины. Наслаждение на грани боли, которое он ей дарил, его необузданная и нескрываемая страсть, пьянящее осознание того, что это она ему нужна, это ее он жаждет с такой силой…
Она снова кончила: ее тело содрогалось, туже охватывая его плоть. Этот новый, страстный и необузданный, Эйдан одновременно восхищал и пугал ее – и она была безоглядно, всем сердцем в него влюблена.
Он прижался к ее губам, впивая ее стоны, пока она содрогалась в экстазе, застонал, глухо и хрипло, в последний раз вошел в нее и излился, продолжая крепко ее обнимать.
Они лежали на полу, сплетенные воедино, покрытые потом, задыхающиеся.
Мэдлин поняла, что вопреки всему этот мощный оргазм ее не убил, потому что сердце ее колотилось невероятно громко, почти заглушая ее собственное тяжелое дыхание.
Эйдан прижался лбом к ее шее, задыхаясь точно так же, как Мэдлин. Она с трудом подняла руку и погрузила пальцы в его влажные волосы.
– Ты уверен… что стены тут… действительно из толстого камня?
Он отрывисто засмеялся. Из-за одышки им трудно было смеяться, но они все равно хохотали, пока не ослабели окончательно.
Наконец Эйдан поднял голову и посмотрел на нее. Угли давали слишком мало света, чтобы Мэдлин могла разглядеть выражение его лица, но она слишком хорошо его знала. Он был встревожен. Она прижала пальцы к его губам, остановив все вопросы.
– Со мной все в порядке. Да, немного поболит. Но меня это нисколько не волнует. Мне все понравилось. Если бы у меня осталось хоть немного сил, я бы заставила тебя повторить все еще раз. Так что если ты скажешь, что хоть о чем-то, о какой-то малости жалеешь, я тебя укушу. Понятно?
Он поцеловал кончики пальцев, прижатые к его губам.
– Да, дорогая, – пробормотал он.
– Вот и хорошо. – Она попробовала пошевелиться. – Послушай, этот ковер исколол мне все – от плеч идо самой… до твоих колен. Все это очень хорошо для людей помоложе, – чопорно заявила она, – а я бы желала лечь в постель.
Он в последний раз поцеловал ее в губы и встал на ноги. Она несколько секунд слушала, как он ходит по комнате, а потом осторожно села, оценивая свое состояние. Теперь, когда Эйдан не мог увидеть ее в полутьме, поморщилась из-за боли у себя между ногами. Мэдлин совершенно отвыкла заниматься любовью, и за это ей придется расплачиваться несколько дней – однако она ни о чем не жалела.
Эйдан опустился рядом с ней на колени. Она поняла, что он намочил фланель для мытья, потому что капли с нее попали ей на ногу.
– Давай я? – предложил он.
Она потянулась за влажной тканью:
– Спасибо. Я ее держу.
Наверное, ей следовало бы позволить ему о ней позаботиться, но Мэдлин не хотелось, чтобы он понял, насколько сильно у нее все болит. Она и так едва не зашипела сквозь зубы, когда начала обтираться.
Эйдан принес ей один из своих халатов.
– Я не нашел твоего, – объяснил он.
Мэдлин завернулась в мягкую бархатную ткань, от которой так чудесно пахла лавандой, и пообещала себе, что захватит халат с собой, когда будет уходить. От этой мысли ее сердце пронзило леденящей болью.
«Эйдан, как мне теперь с тобой расстаться? Как я смогу оторваться от тебя?… Но разве я могу остаться?»
Он уложил ее в постель так бережно, что у нее на глаза навернулись слезы, и она поняла, что сможет заснуть очень нескоро.
Однако когда Эйдан обхватил ее руками и притянул к своему теплому, сильному телу, она протяжно вздохнула – и мгновенно провалилась в сладкий, глубокий сон.
Мужчина, стоявший на улице, наблюдал затем, как клуб «Браунс» закрывается на ночь. Другие клубы (некоторые из которых были, по сути, просто игорными домами) все еще оставались ярко освещенными, их двери впускали и выпускали кого-то, туда приходили небольшие компании молодых мужчин, которые покончили с вечерними увеселениями и желали найти ночлег, пока еще не стало совсем темно.
Здесь все обстояло иначе. Это заведение было похоже на склеп, только его обитателям пока забыли сообщить о том, что они мертвы.
Ночь выдалась холодная и ветреная, С реки поднимался туман, размывавший очертания домов и прикрывавший всю уличную грязь пеленой. Сырость пробирала до костей, но даже это неудобство не заставило его покинуть свой пост. Жизнь в городе постепенно замирала. Он вел наблюдение, не сводя глаз с дверей клуба.
Что Мэдлин там делает? Как ей вообще удалось туда попасть? Хитрая плутовка! Она сумела убедить графа, что ее нужно спасать, и нашла надежное убежище.
Все это не имеет значения. Он умеет быть терпеливым, когда хочет. В конце концов, что можно предпринять в подобной щекотливой ситуации. Остается только выжидать.
И наблюдать.
Из комнат дяди Колина видна была улица, что очень нравилось Мелоди потому что в саду ничего интересного не было. Мимо шли люди, а она смотрела на них сверху. Было забавно смотреть, как они становятся такими маленькими, когда уходят далеко-далеко.
Малышка старалась делать так, как велел дядя Колин: не прижиматься к стеклу и прятаться за занавеской так, чтобы видны были только ее глаза. Если она не послушается, то он не разрешит ей сидеть у окна.
Дядя Колин был не похож на дядю Эйдана. Он рассказывал жуткие истории про пиратов и был гораздо добрее няни Прюит, но не целовал и не тискал ее, как дядя Эйдан, а сажал к себе на колени и разговаривал с ней так, словно она большая.
Может, дело было в том, что Мелоди только что услышала очередную историю про «Бесславный грабеж», про бесстрашную и отчаянную команду пиратской бригантины… но ей показалось, что из окна она увидела пирата!
У него не было повязки на глазу и сабли, но были злющие глаза, похожие на темные дырки, и вид у него был такой, словно он не задумываясь пустил бы в ход саблю. Правда, ее что-то не было видно.
Мелоди сжалась в комочек и проверила: не заметно ли ее с улицы? Занавеска на месте, это хорошо.
Мужчина стоял на другой стороне улицы и притворялся, будто изучает прохожих, но она видела, что на самом деле он смотрит на здание клуба. Вскоре дядька ушел со своего места около фонаря и пристроился в дверном проеме чуть дальше. Он почти спрятался в тени, но девочка все равно не сводила с него глаз.
