Притворщик - Брэдли Селеста (читаемые книги читать .TXT) 📗
Однако, как подсказывал опыт Саймона, в природе подобная безупречность слишком маловероятна; скорее, она служила прикрытием для каких-то подозрительных занятий.
Такой человек заслуживал самого тщательного наблюдения, поскольку он проник в кабинет Мейуэлла как настоящий профессионал и не оставил там никаких следов своего присутствия.
Тот факт, что Этеридж проявил интерес к Агате, разумеется, не имел какого-либо отношения к сегодняшней маленькой экспедиции, если, конечно, не считать того, что Агата, кажется, чувствовала к нему некоторое расположение.
Саймон подавил раздражение, возникшее у него при мысли об этом, и перенес вес тела на пятки, готовясь пройти по канату между домами. Здесь, в богатой части города, дома были почти такими же большими, как помещичьи усадьбы в сельской местности, и отстояли друг от друга настолько далеко, насколько позволяла земельная собственность.
Окружающая территория мало-помалу погружалась в ночную тишину, в окнах гас свет. Пора.
Несколько раньше Саймон забросил монтерские когти на крышу дома Этериджа, и они зацепились на ближайшем от него фронтоне, так что теперь его два каната, абсолютно невидимые в темноте, были туго натянуты между домами.
Саймон предпочитал выполнять такую работу в сумерках, когда начинает подниматься туман и изменчивое освещение служит хорошим прикрытием, однако неплохо подходила и глубокая ночь. Саймон любил спокойно пересекать пространство с крыши на крышу, любил ощущение каната, врезавшегося в мягкую подошву его ботинок. Он соскучился по приглушенному щелчку замка, открывшегося благодаря его отмычкам.
Ступив с каната на крышу, Саймон перебрался на противоположную сторону дома, где была закреплена веревка, и без труда спустился по каменной стене на второй этаж, потом быстро прошел вдоль стены по узкому карнизу.
Окно, разумеется, было заперто, но, к счастью, Саймон овладел конструкцией таких замков еще в те времена, когда не брился. Не прошло и минуты, как он спрыгнул в темную комнату и огляделся.
Он знал, что в больших домах, как у Этериджа, куда проще работать, чем в маленьких, как у Агаты, поскольку здесь шум при быстром обыске кабинета не слышен в спальнях.
Ночь выдалась чертовски темной, и Саймону ничего не оставалось, как только зажечь свечу. Он принялся копаться в кармане в поисках серной спички… и вдруг остановился.
В комнате кто-то был. Не слышалось ни единого звука, не ощущалось вообще ничего, кроме запаха книг, чернил и кожи.
И все же он знал: он здесь не один.
Саймон попятился к окну, и тут же комнату осветило пламя свечи.
– Мистер Эпплкуист? Как любезно, что вы зашли. А может, лучше называть вас мистер Рейн?
Агата понимала, что Саймон вряд ли где-то задерживается специально для того, чтобы вывести ее из себя. Тем не менее сидеть и ждать, когда у нее появится возможность снова соблазнить его, было совсем не лучшим времяпрепровождением.
Вечно эти мужчины не умеют точно рассчитывать время!
Она бросила карты и встала из-за стола.
– Силы небесные! – Джеймс удивленно взглянул на сестру. – Ведь ты выигрывала! Что он натворил на этот раз?
– Он опаздывает.
– Саймон не мальчик в коротких штанишках и сможет постоять за себя. Если он выживет, то, возможно, вернется уже к утру.
Агата промолчала. Сегодня ей было не до шуток. Все ее ухищрения, все ее манипуляции, направленные на поиски брата, представлялись ей каплей в море по сравнению с тем, что она замышляла.
Она намеревалась украсть ребенка.
При этом она даже не потрудилась разумно объяснить все самой себе. В том, чтобы соблазнить Саймона ради последующего рождения ребенка, не было ни благородства, ни альтруизма, так что она действовала исключительно в собственных интересах…
Если он когда-нибудь узнает об этом, то возненавидит ее. С Джеймса придется взять клятву вечно хранить тайну, и это наверняка окончательно вобьет клин между двумя мужчинами, причем виновата опять будет она.
Но то, что всего несколько дней назад казалось приговором, теперь представлялось Агате единственной возможностью расплаты за преступление, которое она была намерена совершить.
Если только этот негодяй когда-нибудь вернется домой.
Саймон уютно расположился в роскошном, обитом бархатом кресле и, покачивая в руке хрустальный стаканчик, внимательно разглядывал бренди. Ему было тепло, сухо, и при других обстоятельствах он счел бы это верхом комфорта.
Однако расслабиться под дулом пистолета, нацеленного в голову, ему почему-то никак не удавалось.
Далтон Монморенси тоже сидел в кресле: положив ноги на массивный письменный стол красного дерева, он небрежно держал в левой руке такой же стаканчик бренди, а правой сжимал рукоять пистолета. Даже когда Далтон запрокинул голову, чтобы допить последние капли, его рука не дрогнула, продолжая держать Саймона под прицелом.
Наконец он поставил стакан на стол, небрежно стукнув им но крышке стола, и Саймон поморщился. Он просто не мог не оценить по достоинству содержимое Этеридж-Хауса. Каково, интересно, происхождение всех этих денет? Кстати, предательство могло приносить неплохую прибыль, если взяться за него с умом…
– Прощу вас, допивайте, и мы начнем. – Далтон слегка взмахнул пистолетом, как бы поощряя гостя к активным действиям.
Пожав плечами, Саймон допил бренди, сожалея о расставании с тем мгновением, когда последняя капля проскользнула в его глотку. Что ж, если ему предстояло умереть, то Этеридж позволил ему сделать это с настоящим шиком.
– Итак… – Этеридж приподнял бровь. – Теперь объясните мне, почему вы влезли в окно моего кабинета среди ночи?
– Было бы глупо с моей стороны делать это днем, не так ли?
– Вы вообще поступили глупо, мистер Рейн.
– Рейн? Кто это такой?
– Это вы. А иногда вы еще Мортимер и Этельберт Эпплкуист, а также Саймон Монтегю Рейнз, владелец маленького заведения под названием «Клуб лжецов».
Саймон поежился. Не слишком ли легко его разоблачили? Насколько он знал, Этеридж видел его впервые, и тем не менее…
– Что вам известно о «Клубе лжецов»?
– Все, мистер Рейн: я один из тех, кто вместе с премьер-министром решает, есть ли смысл использовать эту кучку неудачников на службе его величества.
Саймон замер.
– Значит, вы – Кобра?
Теперь настал черед Далтона удивиться:
– Вы восстановили свою репутацию в моих глазах благодаря своей интуиции, Саймон. Рад, что вы человек умный. Но как вы догадались? Даже мне пока не известно, кто такие остальные трое.
Саймон покачал головой:
– У меня уже многие годы имеются подробные досье на членов «Королевской четверки». Я знаю, что они едят и пьют, чьи имена выкрикивают во сне. Когда в начале этого года был убит Спенсер Персивал и лорд Ливерпул назначен вместо него премьер-министром, я не сомневался, что рано или поздно будет избран еще один член на освободившееся место.
– Ваши осведомители, должно быть, что-то пропустили, потому что я был назначен на эту должность, как только Персивал испустил последний вздох.
Саймон незаметно вздохнул: опять подвела проклятая нехватка агентов!
– Это моя вина, милорд. Вообще же «лжецы» – лучшие специалисты в своих отраслях.
– Я не вполне уверен, что «лжецы» представляют собой нечто большее, чем то, что подразумевается в их названии. Лорд Ливерпул не вполне уверен, что вы заслуживаете той свободы, которая была предоставлена вашему предшественнику, и я хотел бы предупредить вас, что для дальнейшего существования вашей организации требуется одобрение премьер-министра. У вас ушло несколько месяцев на обнаружение источника утечки информации, вы потеряли нескольких людей, а нужный человек в конце концов сам появился на пороге вашего дома. – Далтон прищурился. – Тем не менее, вы не сообщили о его поимке и, взяв с него подписку о невыезде, держите его под домашним арестом.
Саймон кивнул.
– Так вот чем объясняется пистолет в вашей руке. Вы сочли меня перебежчиком.
