Фиора и король Франции - Бенцони Жюльетта (читать книги онлайн .txt) 📗
Пока в своем дворце кардинал принимал сильных мира сего, в трактире принимали тех, кто их сопровождал, а также делали все зависящее, чтобы как-то пополнить кухонные запасы своих соседей, князей церкви. С другой стороны, жители Авиньона охотно переходили мост Сен — Бенезет, чтобы насладиться тенью местного сада и, самое главное, деликатесами кухни, известной на двадцать лье в округе.
Отъезд папского двора мог бы нанести непоправимый ущерб благосостоянию «Великого приора», но ничего похожего не произошло. Деловая жизнь в Авиньоне не замирала, банки и торговые дома имели здесь свои отделения, которых еще не было даже в Марселе. Авиньон оставался основным связующим звеном между морскими портами и крупнейшими ярмарками Лиона и Женевы, а Вильнев, хотя и принадлежал французскому королю, по-прежнему пользовался своим исключительным положением, что позволяло и «Великому приору» сохранить свою репутацию. Она даже выросла, потому что его владельцы, мэтр Жак и его жена Франсуаза, в совершенстве владели сложнейшим искусством принять любого человека, откуда бы он ни явился, да так, что лучше их это не сделал бы никто. Улыбка Франсуазы обезоружила бы даже капризную богатую вдову и вызвала бы чувство довольства у самого заядлого отшельника.
Войдя в этот дом, Фьора почувствовала, как невидимая рука сняла с ее плеч гнет усталости и тревоги, который тяготил ее В последнее время, и в то время, пока Мортимер зашел на кухню, она в сопровождении слуги прошла в комнату, пол которой был выложен розовым песчаником, а белые стены выгодно подчеркивали натертую до блеска мебель и букет из пестрых цветов, поставленный у статуи Девы Марии. Умиротворяющий шум льющейся из фонтана воды проникал в открытое окно.
Фьора сняла только обувь и плащ и тут же улеглась на застланную простынями нежно — голубого цвета постель, от которой приятно пахло хвоей и лавандой. Уснула она сразу и спала крепко.
Так она проспала часть дня, а уже к вечеру, когда на город опустились сиреневые сумерки, она встретилась с Мортимером в большом сводчатом зале, где совершались ежедневные трапезы.
Сидя рядом с огромным камином, в котором жарилась четверть барана, Мортимер пил белое вино, закусывая черными оливками, сладким перцем и анчоусами. На другом конце длинного дубового стола мэтр Жак сбивал яйца, сидя у стены, на которой висели гроздья прошлогоднего винограда, копченые колбасы и связки фиолетовых луковиц.
— Ну что, — начала Фьора, — узнали вы что-нибудь?
— Абсолютно ничего! Я думаю, что мессир Филипп отбыл с паломниками, а если это так, то как мы отличим его среди остальных? Пока вы спали, я прошелся по городу, поговорил с солдатами из тюремной охраны и задал им кое-какие вопросы.
Все, конечно, слыхали эту историю про человека, которого приняли в монастырь, но, к нашему счастью, ни один из них ни предполагал, что он прибыл из Лиона. К тому же никто его и не видел в лицо, поэтому и не смог узнать при отъезде… Попробуйте вот это! — Мортимер положил анчоусы на ломоть хлеба и протянул Фьоре.
— Нет, спасибо. Мне это не нравится!
— Из-за масла? Но ведь это так вкусно!
Он взял свой бутерброд и протянул ей тарелку с остальными закусками. Заметив это, мэтр Жак оставил свое занятие, взял белую салфетку и подал молодой женщине.
— Приятного аппетита! — пожелал он. Было и на самом деле очень вкусно, и Фьора опять почувствовала, что сильно проголодалась, и тут же попросила еще добавки. В ответ она услышала, что скоро время ужина и ей придется немного подождать. В отместку она отпила хороший глоток из кувшина Мортимера, но при этом не переставала думать о том, что ее занимало.
— Что мы будем теперь делать? У вас есть идеи?
— Я понимаю, что на три-четыре дня мы можем здесь остаться и осмотреть окрестности. Если только графу де Селонже не пришло в голову дойти до Компостелы, он наверняка отделился от паломников. Кто-нибудь из них обязательно это заметил и сможет указать нам дальнейшее направление поисков.
Заметив, что лицо его спутницы омрачилось, Мортимер дружки похлопал ее по руке.
— Постарайтесь не предаваться мрачным мыслям. Отдохните немного! Главное, мы уже знаем, что он жив!
— А вы в этом уверены? Может быть, он болен, без денег и без оружия? Если Филипп захотел уехать из Франции, ему нечем оплатить проезд на судне, а думать, что он скитается по дорогам без гроша в кармане, просто невыносимо!
— Но он ведь не слабая женщина! — возразил Мортимер. — То, что мне удалось узнать, внушает уверенность: такой человек, как граф де Селонже, не позволит себе погибнуть за просто так. Я точно знаю, что рано или поздно вы его найдете! Мы сделаем, как я вам сказал, а на обратном пути можем попросить помощи у короля. У него достаточно власти, чтобы найти Селонже, где бы он ни был.
— Если он еще позволит приблизиться к себе. Увидев солдата или другого посланца короля, он может или броситься в бегство, или начать защищаться! Откуда ему знать, что король Людовик XI не желает причинить зла?
— Придет время — увидим! А пока подумайте о себе!
Вопреки обыкновению посетителей в этот вечер было мало, и мэтр Жак подсел к ним немного поболтать, пока его супруга спорила с одной испанской дамой, которая желала, чтобы все прислуживали ей одной, всем была недовольна и обсуждала каждый поданный счет с мелочностью старой ростовщицы.
Ее ворчливый голос можно было услышать на самом авиньонском мосту.
— А вам не надо пойти помочь своей жене? — насмешливо спросил Мортимер. — Такая милая молодая дама один на один разбирается с этой старой ведьмой!
— Она сделает это намного лучше без моей помощи. Если я вмешаюсь, то выведу эту мегеру из себя, да так, что никто уже ничего сделать не сможет. А Франсуаза прошла хорошую школу, ведь времена настали такие трудные…
И правда, война между Флоренцией и папой отразилась на жизни Авиньона. Большая часть банков и текстильных лавок были флорентийскими. Только Пацци было предложено остаться, другие же покидали город в страшной спешке, потому что знали, что у кардинала делла Ровере тяжелая и длинная рука.
Представителей Медичи просто прогнали и при этом заявили, чтобы те никогда в жизни не смели появляться в папском городе. Их имущество, естественно, было арестовано, а все они едва успели перейти через мост и не попасть под стрелы лучников.
— К счастью, они нашли здесь свое убежище, — пояснил Жак. — Правитель поселил их в одной из этих покинутых ливрей, и они будут там жить, пока все уляжется.
— Невозможно поверить, — с грустью сказала Фьора, — что война дошла и до этой чудной страны. Флоренция так далеко, Рим еще дальше, и все же…
Ночь постепенно окутывала сад — светлая и прозрачная.
Испанская дама наконец отправилась к себе, мэтр Жак пожелал доброй ночи постояльцам и отправился помогать своей жене.
Фьора и шотландец медленно направились в сторону трактира, а чтобы помочь молодой женщине идти в темноте, Мортимер взял Фьору под руку. Он впервые позволил себе такой жест, и она не остановила его. Ей было приятно ощущать рядом спокойную мужскую силу.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он изменившимся голосом.
— Прекрасно. Ночь просто изумительна! Я бы так хотела побыть здесь еще немного!
— Тогда вы можете пойти навестить своих соотечественников…
— У меня нет никакого желания это делать, — покачала головой Фьора. — Я ничего не знаю о том, как они все жили в Авиньоне. Кроме того, мне хочется забыть Флоренцию и думать только о Франции! Здесь мой сын, здесь мой супруг и здесь, мне кажется, моя жизнь!
— Франция может только гордиться этим, — тихо ответил Мортимер.
Он на мгновение прижался губами к ее губам, затем скрылся в своей комнате и закрылся на ключ. Это так походило на бегство, что Фьора улыбнулась. Смелый вояка, неужели он стал сентиментальным? А виноваты в этом были, конечно, очарование дома и красота этой ночи, а возможно, и предательское действие белого вина «Шатонеф», которое предложил им мэтр Жак.
