Бумажная луна - Райс Патриция (читать полную версию книги TXT) 📗
Глава 18
— Ты целый день бегаешь от меня. Что случилось?
Вечером того же дня Питеру наконец удалось поймать жену на открытой галерее. С наступлением темноты магнолии пахли просто одурманивающе, и все же на свежем воздухе было приятнее, чем в светлом, но душном доме.
— Мне некогда, — натянуто ответила Дженис. — Надо посмотреть, легла ли Бетси. Пусти, я пойду.
— Черта с два! Бетси уже вполне взрослая девочка и может лечь сама. А даже если и нет, то найдется кому помочь и без тебя. Этот чертов дом кишит людьми. Я не могу улучить и минуты, чтобы ты была одна.
Она подняла бровь:
— А почему ты хочешь, чтобы я была одна? Я вполне могу разговаривать и в компании.
— Не надо обращаться со мной, как со школьником, миссис Маллони! Я ведь не вчера на свет появился. Ты бегаешь от меня, и у меня есть для этого только одно объяснение: ты что-то вбила себе в голову. Выкладывай!
— Зачем? Это же моя голова.
Мило улыбнувшись, Дженис попыталась проскользнуть мимо него, но Питер ухватил ее за турнюр и потащил назад. Она повернулась, собираясь дать ему пощечину, но Питер прижал ее руки к бокам.
— Теперь ты моя жена. Все, что твое, — и мое тоже. Значит, я имею право знать, что там у тебя в голове.
— Это смешно… — Дженис тихо вскрикнула, когда ее маленькая шляпка, которую она надела перед прогулкой, полетела на кусты магнолий. — Ты не имеешь права! У меня всего две шляпки…
— Я куплю тебе другую. У этой такой вид, будто ты нашла ее на коровьем выгоне. Ну а теперь говори, что случилось, а не то мне придется самому забраться к тебе в голову и проверить, что там.
Он потянулся к шпилькам и гребешкам, державшим ее прическу. Дженис шлепнула его по рукам:
— Ничего не случилось. Прекрати! Я не маленькая девочка и могу думать и поступать, как мне хочется.
Понадобилось вынуть всего одну-две шпильки, чтобы первая прядь выпала из пучка. Дженис раздраженно откинула ее с плеча.
Питер намотал на палец ее мягкий локон.
— Ты обещала честно исполнять брачные обеты. Разве они не включают уважение и послушание?
Он нарочно опустил первую часть клятвы. Может, Дженис и обещала любить его, но он отлично понимал, что это невозможно. Конечно, женщины способны вообразить любовь, но эта женщина никогда не полюбит человека, олицетворяющего собой все то, что она презирала. Питер знал: Дженис, так же как и он, презирает его семью. Она говорила о нищете и голоде, и он знал, кто виновен в таком ее прошлом, прекрасно понимая, что для нее нет разницы между ним и его отцом. Поэтому Питер и не мечтал о любви, его вполне устроили бы уважение и послушание.
— Ну, знаешь, всему есть предел, — заявила Дженис. — Если ты велишь мне прыгнуть с обрыва, я тебя не послушаю. А если ты превратишься в подзаборного пьяницу, я не стану тебя уважать. Клятвы, конечно, красивы, но не практичны.
— Зато ты очень практична, да? Тогда скажи мне, моя практичная жена, что такого я сделал? Чем оскорбил твою практичность? Я что, должен был позволить этому коню растоптать вас? Или удачно свернуть себе шею, чтобы ты могла, проливая слезы, явиться за приютом к Дэниелу и жить в роскоши всю оставшуюся жизнь? Что, скажи на милость, я сделал не так?
Дженис безуспешно попыталась вырваться из кольца его рук.
— Ты женился на мне. Вот что ты сделал не так. Ну а теперь пусти меня, Питер! Не надо со мной так обращаться!
Вместо того, чтобы отпустить, он обхватил ее за талию и привлек к себе.
— В том, что я женился на тебе, нет ничего плохого. Может, я поступил безрассудно, но не плохо.
И Питер поцеловал ее в губы.
Дженис вся сжалась, но Питер не мог позволить ей просто так уйти. Он дразняще провел языком по ее губам и почувствовал, как они слегка приоткрылись. Издав вздох удовлетворения, он тут же воспользовался моментом. Дженис задохнулась и попыталась отстраниться, когда его язык завладел ее ртом, но этим движением только облегчила ему доступ к своей груди. Захватив ее рукой, он продолжал вкушать сладостный поцелуй. Он так давно желал этого! Теперь его нелегко будет оторвать.
Корсет мешал Питеру, но все же ему удалось просунуть руку в вырез платья и почувствовать, как набух ее сосок под его ладонью. Нежно лаская его, он продолжал разжигать пламя и был вознагражден за старания, услышав ее стон и почувствовав, как она задрожала в его руках.
Этот стон стал последней каплей. Желание его выросло и обрело твердую форму. Питер забыл обо всем на свете, мечтая вновь погрузиться в ее мягкую плоть. Он забыл свой вопрос. Забыл, где они находятся. Забыл обо всем на свете, кроме женщины, которая таяла сейчас в его объятиях.
Чтобы удержать равновесие, Дженис ухватилась за полы его сюртука, и руки ее сами скользнули под плотную ткань и обвились вокруг его спины. Через жилет и рубашку Питер ощутил жар ее пальцев. Ему отчаянно хотелось снять с нее платье и прикоснуться губами к ее коже, но у него достало здравого смысла понять, что сейчас не место и не время.
Питер знал, что стоит отпустить ее, и Дженис убежит. Но также знал и то, что не должен заходить дальше. Поэтому он продолжал делать то, что делал, наслаждаясь дозволенным.
Хлопнула дверь, и маленькие ножки протопали по деревянному полу галереи, а потом вниз по лестнице. Питер оттащил Дженис в тень, отбрасываемую листьями вьюна, который карабкался по колонне. Из соседнего окна послышался женский крик, звавший ребенка домой. Дженис попыталась вырваться, и Питер стиснул зубы. Господи, неужели он не может спокойно поцеловать собственную жену?
Хлопнула вторая дверь. На этот раз по галерее шел взрослый, и им не удалось убежать в темноту. Шаги становились все ближе, и Питер, выругавшись сквозь зубы, отстранился от Дженис и попытался привести в порядок ее одежду. Затаив дыхание, она оттолкнула его руку и сама расправила кружева на платье, но шпилек было уже не найти. Она, как могла, подоткнула волосы в пучок, пока Питер загораживал ее собой от постороннего взгляда.
Вошедший чиркнул спичкой, зажигая сигару, и короткая вспышка осветила их укромное местечко. Усмехнувшись, Тайлер продолжал спокойно раскуривать сигару.
— Вам никто не запрещает подняться на башню, когда вам только захочется. Стоя здесь, вы все равно не общаетесь с нами.
— Просто мы хотели подышать свежим воздухом перед сном. Надеюсь, Бетси нет среди тех маленьких разбойников, которые только что побежали в кусты?
Питер еще в детстве научился вести светские беседы, и теперь успешно пользовался своим умением. Он понимал, что Дженис сейчас не до разговоров, и гордился собой, что сумел довести ее до такого состояния. Леди-то, выходит, не так холодна, как притворялась!
— Нет, это мальчишки. Они ловят ночных чудищ, но скорее всего поймают одних москитов. Хотя в их возрасте какая разница? Если вы захотите прогуляться в темноте, советую захватить с собой лампу, а не то эта шпана может наброситься на вас.
— Спасибо за предупреждение. После всех сегодняшних волнений, думаю, нам лучше будет подняться наверх.
Питер обнял Дженис за талию и повел мимо Тайлера, держа в тени, чтобы тот не заметил беспорядка в ее одежде и прическе.
Проходя мимо хозяина дома, Дженис ласково пожелала ему спокойной ночи, и тот тепло пожелал ей того же. Когда они уже подходили к двери, Тайлер сладким голосом окликнул Питера:
— Мне кажется, тебе лучше положить свой модный галстук в карман, Маллони. Когда ты войдешь в дом, некоторым может показаться странным, как он на тебе надет.
Питер обнаружил, что упомянутый предмет туалета наполовину забился под ворот рубашки, и поспешно сорвал его с шеи. Стоявшая рядом Дженис тихо засмеялась. По ее короткому смешку Питер понял, что она не сердится на него. Окрыленный надеждой, он сунул галстук в карман и почти втащил ее в дом.
— Мы не можем лечь спать так рано, — прошептала Дженис, когда он сразу повел ее к лестнице.
— Извини, но сегодня я уже увидел всех, кого хотел, и эта башня начинает казаться мне самым приятным местом, — сказал Питер, продолжая крепко держать ее за талию.
