Любовь и гром - Линдсей Джоанна (читаемые книги читать txt) 📗
Ванесса в шутку жаловалась, что это путешествие продлится месяцы. А по правде говоря, никто из них и слыхом не слыхивал о Вайоминге, пока Билли Эвинг не упомянул о нем. Им было известно лишь, что это «на севере». По словам гостиничного служащего, Сильвер-Сити был самым юго-западным городом Нью-Мексико, и с приближением зимы вопрос о том, как долго им еще путешествовать, становился все более актуальным. Необходимо обосноваться где-то до весны, когда должны ожеребиться ее кобылы.
Так что у нее имелся вполне благопристойный предлог вызвать Кольта. И если он окажется достаточно нахальным, чтобы прокомментировать ее наряд, то и на это у Джослин имелся достойный ответ. Она собиралась сослаться на позднее время, усталость от длинного дня и на то, что уже не рассчитывала на его приход, поскольку послала за ним несколько часов назад.
На самом деле она совсем недавно отправила Пирсона и Сиднея с указанием разыскать его и послать к ней. Ванесса настояла на том, чтобы подготовить все заранее на тот случай, если Кольт явится немедленно.
Джослин не возразила ни против ее предложения, ни против той интимной атмосферы, которую создала Ванесса в комнате. Смятая постель, будто Джослин уже лежала в ней, все лампы, кроме одной, погашены, да и та чуть светится. Но венцом всего этого являлась она сама, освеженная купанием, надушенная и облаченная в блестящий муслин, тонкий до прозрачности.
Джослин сама ни за что не выбрала бы этот наряд, но послушно последовала указаниям Ванессы, более опытной в таких делах. Одеяние было новым. Они отыскали его у французской модистки в Нью-Йорке и купили, когда Джослин познакомилась с Чарльзом Абинггоном и у нес впервые зародилась мысль о повторном замужестве. Ночная рубашка зеленого цвета, почти такого же, как ее глаза, простого покроя и чуть присборенная на плечах, плотно облегала талию и бедра и имела такое глубокое декольте, что ткань прикрывала грудь только тогда, когда Джослин стояла. Того же оттенка пеньюар с длинными рукавами, отороченными белым кружевом, не имел ни застежек, ни петель, ни пояса, поскольку должен был не скрывать рубашку, а выставлять ее напоказ во всей красе.
Последним штрихом являлись волосы, которые Джослин тщательно вымыла и расчесывала до тех пор, пока они не засияли, как солнце. Она распустила их, и пламенеющая волна свободно ниспадала на спину и плечи, взметаясь при движении.
— Конечно, он уже видел их такими, когда вы впервые встретились, но поверь моим словам — сегодня он не удержится и проверит, не обжигают ли они пальцы, — сказала Джослин Ванесса, закончив расчесывать ее огненные локоны.
Однако ее слова не успокоили Джослин, а лишь напомнили, что пальцы Кольта уже касались ее волос, причем весьма болезненно. К ее волнению примешивалась изрядная доля страха. Но она не могла отрицать, что желает Кольта Сандера и потому готова пот и на любой риск, надеясь, что этой ночью все будет не так, как бывало каждый раз, когда они оставались с ним наедине. Сегодня он будет нежным любовником, о котором она мечтала с того самого момента, как буквально через несколько часов после первой встречи приняла решение, что именно с ним она впервые познает радости любви. Если дать волю своим страхам, ей не хватит смелости открыть дверь, когда он постучит.
Пытаясь представить себе встречу с Кольтом, она подпрыгивала от малейшего звука, особенно когда минуты ожидания сменились часами и город за окном затих. Должно быть, слуги никак не могут его найти. Ей следовало бы это предвидеть. Но один из них обязательно отыщет его, и тогда он сразу придет. Наверное, уже буквально с минуты на минуту.
Джослин все время твердила себе это, и ее волнение неуклонно росло, но не медленно и постепенно, а скачками. Она то подходила к окну и смотрела на покатую крышу дома напротив, то возвращалась к кровати, застеленной ее собственными шелковыми простынями. Присаживалась на постель, но буквально через несколько мгновений вскакивала и шла к большому зеркалу, которое показывало ей совершенно незнакомую молодую женщину с бледным лицом Она хлопала себя по щекам, стараясь вернуть им цвет, бежала к двери проверить, не слышно ли шагов, затем возвращалась к окну, и все начиналось сначала.
К несчастью, комната оказалась не слишком просторной. Однако ее заверили, что больше этой в гостинице нет. Здесь не было номеров-люкс, и вообще номеров было мало. Ей даже не удалось разместить тут всех своих людей. Некоторые отправились в пансион, расположенный на той же улице, а кое-кто предпочел остаться в экипажах. Поскольку ей не удалось снять весь этаж, перед ее дверью стоял охранник. Но она не слышала ни единого звука, издаваемого им.
Если Кольт не появится сейчас же, она превратится в настоящую неврастеничку. И как тогда, скажите на милость, она сможет убедить его, когда он наконец придет, что удивлена его приходом и уже спала? Черт бы его побрал, ну где может его…
Джослин показалось, что у нее оборвалось сердце, когда раздался стук. Она лишь молча стояла, глядя на дверь, полностью растеряв всякую выдержку, не говоря уж о смелости. Поэтому, когда дверь распахнулась и вместо Кольта появилась Ванесса, облегчение Джослин было настолько велико, что она чуть не потеряла сознание.
— Мне очень жаль, дорогая, — чуть слышно прошептала Ванесса, закрывая дверь. Затем добавила уже нормальным, но исполненным сожаления голосом:
— Они искали повсюду — в других пансионах, салунах, в более э-э… пошлых заведениях. Он так же неуловим, как и в дороге. Даже брат не видел его с тех пор, как мы въехали в город.
— Ничего страшного, Вана. Мы ведь пробудем в городе несколько дней. Попробуем завтра снова.
— Ты слишком спокойно к этому относишься. Я бы на твоем месте взбесилась. После стольких трудов…
— Трудов? — улыбнулась Джослин. — Но это не идет ни в какое сравнение с часами, которые проводишь за туалетом, одеваясь на бал. Я подготовилась ко сну…
— Ты подготовилась принять мужчину, а это далеко не одно и то же, — заметила графиня и понимающе спросила:
— Ожидание было действительно ужасным?
— Чудовищным! — рассмеялась Джослин. — Что лишний раз доказывает преимущество спонтанности.
— Подожди, дорогая, ты еще оценишь преимущества хорошо подготовленного обольщения, — возразила Ванесса. — Твои спонтанные встречи закончились ничем, если помнишь.
— Верно, так что я снова попытаюсь последовать твоему методу. Возможно, в следующий раз у меня лучше получится, учитывая сегодняшний опыт.
Джослин снова засмеялась, довольная тем, что вновь стала сама собою. Но в ее смехе звучало скрытое разочарование, которое она сознательно не желала признавать.
Ванесса поняла это и решила немного развеселить подругу.
— Может быть, к следующей ночи мы усовершенствуем нашу стратегию. В конце концов мягкая постель и отдельная комната весьма подстегивают воображение, в отличие от палатки, у которой наверняка есть уши и добрая дюжина глаз, привыкших постоянно за ней наблюдать. Я уж не говорю о дикой природе. — Она скорчила рожицу и брезгливо фыркнула. — Позволь заметить тебе, что не стоит заводить шуры-муры на пленэре, как бы ты ни была уверена, что тебе никто не помешает.
— Ты, разумеется, говоришь, исходя из собственного опыта?
— Несомненно! Помимо гнусных насекомых, обожающих голую плоть, ты зависишь от погоды. А в этой стране к тому же решительно негде расстелить покрывало — кругом только пыль да грязь. И хочу раскрыть тебе один секрет, дорогая. Толщина покрывала, на котором ты лежишь, не имеет значения, если у тебя под мягким местом камень, палка или еще что-то отвлекающее. К тому же тебе придется иметь дело с дикими зверями.
Она хихикнула.
— Дикими зверями, Вана?
— Ну, однажды это был кролик, только я тогда подумала, что это мой главный садовник. И напугалась до полусмерти. Джослин расхохоталась.
— Ну, теперь ты преувеличиваешь!
— Я говорю совершенно серьезно. Я испугалась, что старик умрет от шока.
— Сомневаюсь, что его можно было чем-то шокировать до такой степени после тех увеселений, о которых ты мне рассказывала. Помнишь, когда парочки блуждали в твоем лабиринте? За многие годы главный садовник там такого насмотрелся, что его вряд ли что-либо могло ввергнуть в шоковое состояние.
