Единственная - Хенке Ширл (библиотека книг txt) 📗
Мэгги отсутствующе кивнула. Господи, какой же Колин бледный!
— Ну, теперь уходите. Пора женщинам взяться за работу, — сказала Айлин, выпроваживая Кейтса и Волка из комнаты.
Выходя из двери. Волк столкнулся с Идеи, посмотревшей на него огромными испуганными глазами.
— Мне сказали, что в отца стреляли! Она попыталась проскочить мимо, но Волк быстро перехватил ее.
— Пусть Мэгги и Айлин позаботятся о нем. У них есть опыт в обработке огнестрельных ран.
— Это серьезно? Я должна видеть его, — настаивала Иден, отталкивая Волка в сторону и врываясь в комнату, где две женщины хлопотали над Колином.
Айлин подняла взгляд и увидела потрясенную Иден.
— С ним все будет прекрасно, только надо прочистить рану и забинтовать, пока не приехал доктор Торрес. И будет лучше, если ты, Иден, дитя мое, посмотришь, не закипела ли вода внизу, — сказала она, успокаивающе похлопывая девушку по плечу, пока та, наконец, не оторвала глаз от бедного бесчувственного тела, раскинувшегося на кровати.
Дрожащими руками Мэгги прижимала тряпку к боку Колина. Слава Богу, входное отверстие было чистым, но он потерял много крови, и это пугало ее.
— Не умирай, Колин. Ты не имеешь права умирать, ведь я еще не сказала тебе…
Она внезапно смолкла, сообразив, что бормочет вслух. Ведь я еще не сказала, что люблю тебя.
Неужели любит? Мэгги вгляделась в его обескровленное, странно юное лицо с закрытыми, тревожащими ее золотыми глазами и с этими вечными складками вокруг резко очерченного рта. Она пригладила темные волосы, присыпанные сединой. Она назвала это однажды серебряной пылью. Смахнув волосы с его лба, Мэгги ощутила жар его кожи.
Ох, Колин, что же я буду делать, если ты умрешь? И этот вопрос заставил ее понять, что она действительно любит его, этого язвительного, замкнутого чужака, влюбленного в первую жену и дочь с обреченностью мученика. Если бы так он полюбил и ее.
Айлин вернулась в комнату, оставив Иден внизу на успокаивающего ее Волка. Женщины прочистили рану, наложили тампоны и туго забинтовали.
— Док Торрес здорово лечит травами и тому подобными штуками. Он, конечно, странный, но лучшего доктора я еще не встречала. Он сразу поставит хозяина на ноги. — Айлин повернула голову, чтобы проверить, как себя чувствует Мэгги. — Может быть, ты пойдешь вниз и немного приляжешь?
— Нет. Со мной все в порядке. Рана вновь может начать кровоточить, если поднимется жар и его начнет трясти в лихорадке. — Она опять потрогала его лоб и встревоженно закусила губу. — Кажется, он стал еще горячее.
— У доктора Торреса свой взгляд на жар. Лучше подождать, пока он приедет, и не поддаваться панике.
Мэгги подняла глаза.
— Какой такой взгляд? Айлин пожала плечами.
— Он использует холод — заворачивает охваченное жаром тело в намоченные холодной водой тряпки, чтобы сбить температуру.
— И это помогает?
— Шесть лет назад помогло Луизе Симпсон. Он тогда еще только приехал. Никто ему не доверял, как это обычно и бывает с язычниками.
— С язычниками? Но ведь Торрес — испанская фамилия. И он должен быть католиком, как и ты, Айлин.
— У него в роду давным-давно были испанцы, а он еврей. О семье его я ничего не знаю. Хозяину же он всегда нравился. Зимними вечерами, когда он заезжал к нам и не было вызовов, они играли в шахматы. Особенно он переживал из-за пищи, которая готовится на моей кухне, — обиженно добавила Айлин.
Мэгги, продолжая поглаживать лоб Колина, улыбнулась, несмотря на все свои страхи.
— Просто у еврейской кухни свои, и довольно строгие, законы.
— Откуда же мне, доброй католичке, знать об этом, — сказала Айлин.
— Кстати, о еде. Ты бы занялась обедом. А я останусь с мужем до приезда доктора, — сказала Мэгги.
Доктор Аарон Торрес остановился у крыльца и проворно слез с лошади. Навстречу ему выбежала Иден.
— Как я рада, что вы приехали! Отца ранили, а Мэгги и Айлин выгнали меня из комнаты, я боюсь, что дело обстоит плохо, — говорила Иден, пока доктор стремительным шагом проходил в дом.
Когда Иден проводила его в спальню отца, Мэгги удивленно посмотрела на высокого стройного мужчину с золотыми волосами и смеющимися зелеными глазами. Он был вызывающе красив и ничем не напоминал собою того маленького, черненького, умудренного наукой старика, которого она себе представила со слов Айлин.
— Я жена Колина, доктор Торрес, — сказала она, снимая покрывало с туго перевязанной раны мужа.
Он улыбнулся и кивнул, опуская кожаную сумку.
— Жаль, что приходится знакомиться при таких печальных обстоятельствах, миссис Маккрори. — Затем он поднял глаза на Иден. — Тебе, Иден, лучше подождать внизу, — сказал он с удивительной решимостью в таком мягком голосе. — Я позову тебя, если что-нибудь понадобится.
Она без слов повиновалась, а доктор начал разматывать повязку.
— Прекрасно сделано, — кровотечение остановлено.
— Волк заткнул рану перед тем, как они поехали обратно. Даже не представляю, как Колин вынес двухчасовую езду на лошади с такой раной, — сказала Мэгги, бледнея при виде воспалившейся красной раны в боку мужа. Он по-прежнему был неподвижен и едва дышал.
— Рана чистая. А теперь помогите мне перевернуть его, чтобы я мог осмотреть спину, — приказал док, переворачивая Колина на левый бок. — Прекрасно. Из выходного отверстия кровотечение тоже почти прекратилось.
Он осторожно смазал рану карболкой и сверху насыпал темно-желтого порошка. Мэгги помогла ему вновь забинтовать Колина. Затем они перевернули его на спину и укрыли.
— Похоже, что жизненно важные органы не задеты. И сейчас единственный его враг — жар. Придется присматривать за ним.
— Айлин сказала, что у вас нетрадиционный подход к жару.
— Я во многом нетрадиционен. Я член движения за «Обновленный иудаизм», — с улыбкой сказал он. — Я наследник длинной династии превосходных целителей. Мой дальний предок узнал у карибских народов, что охлаждение при жаре гораздо эффективнее, чем перегрев. И я хочу, чтобы вы точно исполняли мои предписания. Мне сейчас надо ехать к Зеллерам принимать роды, так что я вас покину. У миссис Зеллер дважды были трудные роды, и ей нужна моя помощь. А сюда я вернусь завтра утром.
Мэгги кивнула, прислушиваясь к каждому слову, интуитивно доверившись этому искреннему молодому врачу с мягким чувством юмора и искусными, бережными руками.
К вечеру худшие предположения доктора Торреса подтвердились, и Колина затрясло в сжигающем жаре. Мэгги тут же принялась за работу, разрывая простыни и покрывая больного с головы до ног мокрыми тряпками, а Айлин и Иден подносили свежую воду и охлаждали разогретое тряпье. Так они провели не один час.
Колин ощущал опаляющий жар. Это была проклятая жара Соноры, расположенной явно над преисподней. Солнце обрушивалось на его полуобнаженное тело, а он не мог оторваться от своей работы.
Пока он одной рукой оттягивал волосы, а другой острым лезвием взрезал скальп апачи, слышался мерзкий всасывающий звук. Плоп! И у него в руке оказался отвратительный трофей. Острым взглядом он оглядел царящий вокруг хаос, привязал скальп к поясу и двинулся к следующей жертве.
— Я смотрю, парень, ты только самцов отстреливаешь. А кошек и котят — желудок не позволяет? — спросил седой наездник с одним глазом, приторачивая с дюжину окровавленных париков к шесту для скальпов.
Колин Маккрори пожал плечами, продолжая методично трудиться.
— За мужика дают сто долларов. За женщину — пятьдесят, а за ребенка — двадцать пять, — ответил он с мягкой шотландской картавостью.
Лебо сплюнул табачную жвачку в жирную ржавую пыль и засмеялся, демонстрируя черные обломки зубов.
— Ну признай, что слабо убивать женщин.
— Да оставь ты шотландца в покое, Эрнст, — спокойно сказал здоровенный смуглый скальпер по имени Амос. — Он честно делает свою работу в бою.
— Да. И не блюет, когда срезает скальпы, — добавил огромный канак. Его большой живот затрясся от смеха, когда он водрузил шест со скальпами на лошадь.
