Ночь для любви - Бэлоу Мэри (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Но Невиль объяснил ей, что она сама может получать удовольствие.
Что же она должна делать? Упершись руками в его грудь, Лили приподнялась над ним, затем снова опустилась. Она повторяла это движение снова и снова, пока оно не стало ритмичным, и хотя она всегда думала, что подобные движения должен совершать только мужчина, Лили нашла, что получает от этого удовольствие и еще более возбуждается.
– О да, – прошептал он охрипшим голосом и, положив руки ей на бедра, стал слегка помогать ее движениям. – Скользи по мне, Лили, скользи сильнее.
Она скользила по нему, ускоряя темп. Глаза ее были закрыты, и все внимание сосредоточено на том, что происходит внутри ее. Потом до сознания стали доходить звуки, их затрудненное дыхание, влажное чмоканье, вызываемое ее движениями, скрип пружин матраса. Почувствовала она и запахи: мыла, одеколона, сгоревших в камине дров и мускусный запах соития.
Но затем все ее внимание сконцентрировалось на одном месте где-то глубоко внутри ее, там, где напряжение было сильнее всего. Это напряжение все возрастало и возрастало, пока ей не стало страшно.
– Доверься мне, Лили, доверься, – услышала она голос Невиля. – Я не подведу тебя.
Она доверяла ему и всегда будет доверять, и он не подведет ее. Никогда.
Но ей потребовалось сделать над собой усилие, чтобы довериться ему и продолжать интенсивное движение, не имея никакой защиты против боли, против падения, против смерти.
Она раскрылась и продолжала раскрываться, в то время как Невиль, ухватив ее за бедра, входил в нее все глубже, выходил и снова входил, входил до упора.
Она услышала собственный крик.
Лили не помнит, прошли секунды, минуты или часы, прежде чем она осознала, что он прижимает ее к себе. Она была уже настолько обессиленной, что лишь в последний раз смогла напрячь внутренние мышцы. Ах, как было бы хорошо, если бы они навсегда слились воедино!
Приходя в себя, Лили не переставала удивляться. Как он мог почувствовать ее страх именно в тот самый момент, когда она испытала его, как он смог найти нужные слова, чтобы заставить ее побороть его, как он мог контролировать себя, сдерживаясь, и отдать ей свое семя именно тогда, когда она раскрылась, чтобы принять его. Она почувствовала в себе его горячее семя именно в тот момент, когда закричала.
Она слушала, как успокаивается биение их сердец, приходя в норму, и чувствовала, как жизнь наполняет ее от пальцев ног до самой макушки. Она бы погрузилась в глубокий сон, если бы не прохладный воздух, остужавший ее разгоряченное тело.
– Мы можем теперь поспать, – сказал он, запустив пальцы в ее спутанные волосы и слегка массируя ей макушку, – а можем и пойти купаться. Что ты предпочитаешь?
Они могут спать, все еще существуя как единое целое. Он укроет их одеялом, и они будут лежать в блаженном тепле. Или они выйдут в предрассветное утро и окунутся в воду, которая сегодня еще холоднее, чем вчера.
– Зачем нам делать выбор, – сонно сказала она, не открывая глаз, но спустя секунду встрепенулась и засмеялась: – Конечно, купаться. Ты мог бы и не спрашивать меня об этом.
– В самом деле. – Он нежно поцеловал ее в макушку. – Ты бы не была Лили, если бы не предпочла холодную ванну цивилизованному сиу. И ты еще называешь себя трусихой!
Она не могла не оправдать его замечание, а поэтому не стала натягивать на себя одежду. Она была ближе его к двери, и у нее было преимущество длинных ног и беззаботности. Он задержался только на мгновение, чтобы схватить полотенца, и был у озера всего лишь на секунду позже ее. Они нырнули в воду одновременно, о чем он не преминул сообщить ей, когда они вынырнули и, справившись с шоком от холодной воды, стали, стуча зубами, оспаривать первенство.
Они плавали и резвились, плескались и смеялись, пока невероятно холодная вода не погнала их в дом, где они моментально схватились за одежду.
«Вот и все», – подумала Лили. Мечта и реальность слились воедино. Но теперь они были готовы разъединиться снова. Ночь закончилась, на смену ей пришел день; Невиль вернется в Ныобери-Эбби, где у них опять ни в чем не будет равенства. Эта ночь была ночью волшебства, когда они были равными и ни один из них не ощущал своего превосходства. Они были двумя любящими друг друга людьми. Но нельзя жить только одной любовью, исключив из своей жизни все остальное. А это остальное равными их не делало. Во всем, что касалось жизни в Ньюбери-Эбби, Лили постоянно чувствовала себя стоящей ниже по положению.
– Не хочешь ли остаться здесь и немного поспать, а я вернусь в дом? – спросил Невиль, когда они были полностью одеты. – У тебя совсем не было времени для отдыха.
Предложение было заманчивым. Но Лили знала, что не вынесет, чувствуя, как мечта уходит от нее. Она сама должна убежать от этой мечты. Только вернувшись в реальность, она сможет найти в себе силы жить в этой реальности.
– Пора возвращаться домой, – ответила она с улыбкой, намеренно подчеркивая слово «дом», хотя домом она его не считала.
– Да, – согласился он, и ей показалось, что в его глазах была печаль.
Невиль держал ее за руку, пока они выбирались из долины. Лили даже не заметила, когда он отпустил ее руку, и осознала это только тогда, когда они подошли к конюшням. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Они возвращались домой.
Глава 14
Со дня несостоявшегося бракосочетания у Лорен были проблемы со сном. И с аппетитом. Ей было трудно выглядеть беззаботной, веселой, любящей, доброжелательной. Никогда в жизни она не думала, что все для нее закончится так печально. В мыслях Лорен постоянно возвращалась к тому ужасному дню, когда она стояла на одном конце прохода в церкви, Невиль на другом, а посередине между ними – Лили. Бывали моменты, когда она желала, чтобы ее жизнь оборвалась: она бы просто уснула и никогда уже не просыпалась.
Но чаще Лорен хотелось, чтобы умерла Лили, а не она.
Она вставала на рассвете, часами читала в гостиной, еще чаще просто сидела, не переворачивая страниц, а временами бродила по саду в поисках Лили.
Она помнила то утро, когда Лили, погуляв по пляжу, спустилась через горы в нижнюю деревню и вернулась домой по проезжей дороге, где и повстречалась с ней и Гвен. Она знала, что Лили часто убегает из дома, чтобы побыть одной. Наблюдать за Лили, подмечать все ее недостатки, пытаться отрицать ее красоту и природное очарование стало для Лорен чем-то вроде навязчивой идеи.
Она никогда не думала о себе как о пустой женщине. Но почему тогда Невиль оставил ее и женился, на Лили? Что в ней заставляет оставлять или отвергать ее? Ну что такое есть в Лили, если она привлекает всеобщее внимание? Все мужчины в доме очарованы ею. И даже женщины ведут себя с ней довольно мягко. Даже Гвен...
В это туманное утро Лорен снова направилась в сторону пляжа. Пляж никогда не был ее любимым местом. Она всегда предпочитала ухоженную красоту лужаек, цветочных садов и тропинку рододендронов. Красота пляжа и моря казалась ей дикой, пугала ее. Там ей почему-то всегда вспоминалось, как непрочно ее положение здесь. Она не принадлежала Ньюбери-Эбби по праву рождения. Ее могли выгнать отсюда в любое время. Если она будет вести себя плохо...
Лорен уже почти спустилась с холма, когда услышала голоса и смех. Сначала она не могла понять, откуда они. Но, продвигаясь ниже, более медленно и осторожно, она поняла, что звуки доносятся со стороны озера и водопада. И тут Лорен увидела их: Невиль и Лили купались. Они оба были голыми. Они резвились, как беззаботные дети или... любовники. Сквозь шум в ушах и громкий стук сердца она различала их голоса. Затуманенным взглядом она увидела открытую дверь коттеджа, что говорило о том, что они провели в нем ночь.
Бросившись в панике обратно, к вдовьему дому, она пыталась напомнить себе, что они муж и жена. Конечно, они могут быть любовниками. И конечно, они имеют полное право...
Но внезапно Лорен осознала то, от чего у нее похолодело на сердце: она бы никогда не осмелилась сделать такое. Она бы никогда не смогла расхаживать голой перед ним; не смогла бы так резвиться, не испытывая чувства стыда. И уж конечно же, она бы никогда не смогла так смеяться, так бесстыдно выставлять напоказ свое счастье – счастье людей, которые провели ночь вместе. Конечно, в детстве они тоже смеялись: и она, и Невиль, и Гвен. Да и потом тоже смеялись, но их смех был совсем другим.
