Полночный вальс - Куин Джулия (читать полную версию книги .TXT) 📗
– Шоколад растаял, и вы испачкались, – с невинным видом объяснила она.
– И вы тоже. – Он придвинулся ближе и лизнул уголок ее губ, отчего острая дрожь желания прошла по всему телу Белл. Склонившись, он провел языком по нежному краю ее верхней губы. – Здесь осталось еще немного, – бормотал он, – и вот здесь, – перейдя к нижней губе, Джон слегка прикусил ее зубами.
– Оказывается, так приятно, когда за тобой ухаживают! – призналась она шепотом.
– Разве прежде с вами такого не случалось? – Джон коснулся языком мочки ее уха.
– За мной ухаживали, но совсем иначе.
– Отлично. – Он по-хозяйски улыбнулся.
Белл откинула голову, когда он провел губами по атласной коже ее шеи.
– Надеюсь, и вам не случалось прежде ухаживать за дамами, пользуясь такими… экстравагантными средствами убеждения.
– Никогда, – заверил ее Джон.
– Отлично, – улыбнулась Белл в ответ. – Но видите ли, – произнесла она, задохнувшись, когда он подхватил ладонью ее грудь, – ритуал ухаживания включает не только цветы и шоколад.
– И еще поцелуи, – Джон сжал ее грудь через Платье, заставив Белл вскрикнуть от удивления.
– Разумеется, – вздохнула она, – об этом я не забыла.
– Я постараюсь сделать все возможное, чтобы вы ни на секунду не забывали об этом. – Джон был поглощен размышлениями, каким образом высвободить одну из идеальных грудок Белл из выреза платья.
– Замечательно. Но имейте в виду, я не позволю вам забыть, что вы обещали мне стихи.
– Вот упрямица! – Джон наконец решил, что наилучшим выходом будет просто спустить платье с плеч Белл и благодарить Бога за то, что нынешняя мода не требует возни с бесконечными рядами пуговиц.
– Вы совершенно правы, – негромко рассмеялась Белл. – Но я хочу получить эти стихи.
Джон моментально отвлек ее внимание, осуществив свой смелый план. Он простонал от невыразимого мужского наслаждения, увидев ее смуглый сосок, затвердевший от желания, и облизнул губы.
– Джон… неужели вы хотите?..
Он кивнул и выполнил задуманное.
Белл ощутила слабость во всем теле и откинулась на диване, увлекая с собой Джона. Он благоговейно вкушал нежность одной ее груди – целую минуту, прежде чем отдать должное второй. Белл оказалась беспомощной под его чувственным натиском и не могла сдержать приглушенные вскрики желания, срывающиеся с губ.
– Скажите же что-нибудь! – наконец простонала она.
– Сравню ли с летним днем тебя? Ты словно… – начал цитировать он.
– Перестаньте, Джон! – воскликнула Белл, отрывая его голову от собственной груди, чтобы заглянуть в смеющиеся карие глаза. – Если уж вы решили прибегнуть к плагиату, выберите какие-нибудь менее известные стихи.
– Если вы немедленно не замолчите, Белл, я буду вынужден перейти к решительным действиям.
– К решительным действиям? Звучит заманчиво. – Она прильнула к его губам и страстно поцеловала их.
Лишь в последнюю секунду они услышали до боли знакомый голос, доносящийся из коридора.
– Какая досада, я забыла теплые перчатки! – сокрушалась Персефона. – На улице так морозно.
Белл и Джон отпрянули друг от друга в мгновение ока. Увидев, что Белл действует недостаточно поспешно, поправляя одежду, Джон перехватил инициативу и лично подтянул вырез ее платья почти до подбородка. Лихорадочно приводя себя в порядок, они услышали второй негромкий голос – вероятно, слуги, с которым беседовала Персефона.
– Как любезно с вашей стороны! – заметила Персефона. – Я подожду в гостиной с Белл и ее гостем, пока вы не принесете их мне.
Белл едва успела броситься в кресло, стоящее напротив дивана, когда ее компаньонка вошла в гостиную.
– Персефона, какой сюрприз!
Персефона окинула ее проницательным взглядом. При всей своей беспечности она была отнюдь не глупа.
– Не сомневаюсь в этом.
При виде Персефоны Джон вежливо встал.
– Не хотите ли шоколаду? – спросил он, протягивая ей коробку.
– Я бы не отказалась.
Белл слегка покраснела, вспомнив, что случилось, когда Джон предложил шоколад ей самой. К счастью, Персефона была слишком занята выбором сладостей, чтобы заметить румянец подопечной.
– Я бы попробовала вот эту, с орехами, – наконец произнесла она, доставая из коробки конфету.
– Неужели на улице так прохладно? – спросила Белл. – Я слышала, что тебе понадобились теплые перчатки.
– Да, со вчерашнего дня весьма похолодало. Хотя должна признаться, в доме, даже душно.
Белл слабо улыбнулась, но, переведя взгляд на Джона, заметила, что тот сдерживает покашливание.
– Ваши перчатки, мадам.
– Великолепно. – Персефона встала и направилась вслед за лакеем, только что вошедшим в комнату. – Тогда я удаляюсь.
– Желаю приятно провести время, – сказала ей вслед Белл.
– Разумеется, дорогая, так я и сделаю. – Персефона начала прикрывать за собой дверь, но остановилась и слегка покраснела. – Если вы не возражаете, я оставлю дверь слегка приоткрытой – так комната будет лучше проветриваться…
– Ну конечно, – подхватил Джон, и, когда Персефона вышла, склонился к Белл и прошептал: – Я закрою ее сразу же, как только она покинет дом.
– Тише! – предостерегла его Белл.
Едва они услышали стук парадной двери, Джон вскочил и закрыл дверь в гостиную.
– Это просто смешно! – недовольно пробормотал он. – Мне почти тридцать лет. Меня вовсе не прельщает необходимость прятаться от какой-то компаньонки.
– В самом деле?
– Должен вам сказать, это чертовски неприлично. – Джон вернулся к дивану и сел.
– Вас не беспокоит нога? – спросила Белл с искренней тревогой в глазах. – Похоже, вы стали хромать сильнее обычного.
Джон скептически осмотрел собственную конечность.
– Кажется, да. Я и не заметил. Видите ли, я уже привык к боли.
Белл пересела на диван, поближе к нему.
– Может быть, вам будет легче, если я разотру ее? – она коснулась ладонями ноги Джона и начала растирать мышцы повыше колена.
Джон закрыл глаза, в блаженстве откинувшись на спинку дивана.
– Неописуемо! – воскликнул он. Позволив Белл продолжить свое занятие еще несколько минут, он произнес: – Белл… мне хотелось поговорить о вчерашнем вечере.
– Да? – подняла она голову, не переставая массировать ногу.
Джон открыл глаза и остановил ее руки. Белл замерла, удивленная его внезапно посерьезневшим лицом.
– Еще никто… – помолчал он, подыскивая слова. – Еще никто не защищал меня так, как вчера это сделали вы.
– А ваши родственники?
– В детстве я редко общался с ними. Они были слишком заняты.
– Вот как? – переспросила Белл, не скрывая неодобрения.
– Мне то и дело давали понять, что я должен самостоятельно искать свое место в жизни.
Встав, Белл отошла к вазе и стала беспокойно перебирать в ней цветы.
– Своему ребенку я никогда не скажу ничего подобного, – серьезно заявила она. – Никогда! По-моему, детей надо любить, опекать и… – она круто повернулась. – Разве нет?
Он торжественно кивнул, плененный огнем страсти в ее глазах. Она была такой… славной. Но подобрать лучшее определение ему не удалось.
Он никогда не будет достоин ее – Джон твердо знал это. Но он может любить ее, защищать, пытаться сделать ее жизнь такой, какой она заслуживает. Он прокашлялся.
– Когда возвращаются ваши родители?
Белл вскинула голову при столь неожиданной смене темы.
– Они должны были вернуться со дня на день, но недавно я получила письмо от Эммы – она сообщает, что они так хорошо проводят время, что решили продлить удовольствие еще ненадолго. А почему вы спрашиваете?
Джон улыбнулся.
– Не могли бы вы еще немного помассировать мне ногу? Так хорошо мне не было уже много лет.
– Разумеется. – Белл вернулась на диван и, не дожидаясь, пока Джон возобновит разговор, напомнила: – Итак, вы спросили про моих родителей…
– Ах да. Я только хотел узнать, когда я смогу попросить вашей руки у вашего отца и покончить с этим. – Он дерзко усмехнулся. – Соблазнять вас в темных углах – особое удовольствие, но я бы предпочел получить законное право на вас и поступать с вами так, как мне будет угодно в уединении собственного дома.
